— Машину убитого мы объявили в розыск, — обтекаемо ответил Легкоступов.

— Так машина Константина до сих пор не обнаружена? — спросила я.

— Мы выяснили, что у Скорострельникова имелась белая «Тойота», номер машины нам известен. Обычно он оставлял ее у подъезда или на стоянке, гаража у покойного не было. Машина может быть в угоне, поэтому мы и объявили ее в розыск, — повторил Легкоступов.

— Полагаете, наш убийца такой рисковый парень, что рассекает на тачке убитого им по городу? — фыркнула я.

— Допускаю, что это возможно, — пожал плечами Легкоступов. — К тому же мог и за город уехать, тело-то обнаружили чуть не двое суток спустя. Ориентировки на «Тойоту» мы разослали по постам ГИБДД.

— А что там с кредитными картами? По нашим временам мало кто ходит с пачкой налички в карманах. Ведь наверняка они были у Константина Скорострельникова, — утвердительным тоном произнесла я.

— Я так думаю, что все это взял и унес с собой убийца, — предположил Афанасий. — Естественно, и документы тоже. Ведь документы, ну хотя бы на машину, у Скорострельникова должны были быть.

— Кредитки успели заблокировать? — спросила я, подумав, что за всеми процессуальными процедурами бравые правоохранители могли об этом и забыть.

— Конечно, Татьяна Александровна, уже заблокировали, — поспешил сообщить Афанасий Легкоступов.

«Итак, что же получается? — размышляла я. — На заказное убийство не похоже. Вряд ли киллер будет использовать переделанный под боевое оружие травмат. Если это простое ограбление, то почему убийца не взял дорогие часы и золотую печатку? Да и вообще, зачем тащить Константина Скорострельникова на Кумысную поляну, если отобрать кредитки можно и в городе? Ладно, разберемся».

— Афанасий, я правильно поняла, осмотр квартиры Константина Скорострельникова был произведен? — уточнила я.

— Конечно, Татьяна Александровна. Мать Константина Скорострельникова, Анастасию Владимировну, отвезли в больницу и сразу положили в реанимацию, она находилась в очень плохом состоянии. Мы дождались прихода домработницы, и она открыла квартиру, поскольку приходила через день убираться и у нее были ключи от квартиры Константина Скорострельникова.

— Получается, она убиралась накануне? Или должна была в тот день, когда вы в квартиру приехали?

— Она убиралась как раз в тот день, когда вечером убили Скорострельникова, и должна была прийти после обеда, когда мы подъехали.

— Отлично! — кивнула я. — То есть все «пальчики» должны остаться целыми и невредимыми.

— Ну да! Их там полным-полно, — согласился Легкоступов. — На данном этапе идентифицированы отпечатки убитого, самой домработницы. Также остались свежие отпечатки в прихожей и на кухне — предположительно матери Скорострельникова, она же туда приезжала наутро. В гостиной «пальчиков» практически нет, очевидно из-за уборки домработницы. В кабинете тоже. Зато в спальне полно, предположительно принадлежат, помимо хозяина, двоим. В базе пока совпадений не обнаружено, — отчитался стажер с деловитым видом.

— Сейф был в спальне?

— Да, замаскированный под картиной, — кивнул парень.

— Мы с вами сейчас можем поехать туда? — спросила я. — Мне тоже необходимо произвести осмотр.

— Да, можем. Квартиру опечатали, ведь матушка убитого сейчас в больнице. Правда, имеется еще один родственник, двоюродный брат отца Константина Скорострельникова. Он, кстати, подъехал для того, чтобы передать нам ключи от квартиры, хотя это было уже без надобности: ведь домработница открыла дверь. Насколько я понял, этот родственник находился не в очень близких и доверительных отношениях с семьей убитого. Но он подъехал и сразу начал интересоваться тем, как идет расследование. Вообще-то он смотрел на ребят из опергруппы довольно скептическим взглядом… — высказал свое мнение Афанасий Легкоступов.

— Ладно, не будем обращать внимание на скепсис родственника убитого. Наше дело — найти преступника. Или преступников. Значит, сейчас мы едем на квартиру к Константину, — решительно сказала я и поднялась со стула.

— Одну минуту, Татьяна Александровна, я сейчас пойду и принесу ключи, — ответил Легкоступов и тоже поднялся со своего места.

Пока мы с Афанасием ехали к дому, где проживал Константин Скорострельников, я задавала ему интересующие меня вопросы.

— Скажите, Афанасий, вы сняли показания с консьержки? Что она говорит? — спросила я.

— А… консьержки в том доме нет, — ответил Легкоступов.

— Да? — с удивлением спросила я. — Но как же так?

— Видите ли, Татьяна Александровна, дом, в котором проживал Константин Скорострельников, — улучшенной планировки, но до конца он еще не заселен. Имеются свободные квартиры, и их достаточно много. Так что с консьержкой вопрос пока остается открытым. А так дом, конечно, очень комфортабельный: двенадцать этажей, два лифта, грузовой и пассажирский, удобная парковка, двор благоустроен.

«Хм… то, что нет консьержки, это, конечно, минус, — подумала я. — Однако в моей практике были случаи, когда занимающие эту должность, как правило, пенсионерки, мало что могли прояснить по делу. Более того, было несколько случаев, когда в самый ответственный момент дежурная покидала свой пост. Безусловно, по исключительно уважительной причине: необходимо было встретить внуков из школы или забежать в аптеку, потому что так невыносимо разболелась голова или живот, ну и так далее. Ладно, переживем такую потерю, как показания консьержки».

— А как насчет камер видеонаблюдения? В доме, вокруг него?

— Дом только начали оборудовать камерами, систему слежения не подключили. Да там даже домофон простейший, без видео, стоит, — пожал плечами стажер. — Официальных стоянок, на которых могли бы быть камеры, во дворе дома нет, только стихийные — ну вы понимаете, когда каждый притыкает машину куда хочет.

И тут тупик…

— Стало быть, вы обыскали квартиру Константина Скорострельникова. Кстати, на каком этаже она находится? — задала я вопрос.

— Квартира убитого находится на шестом этаже, — ответил стажер.

— Подъезд осматривали? — спросила я и посмотрела на парня.

— Разумеется. Но, как и предполагали, следов не обнаружили.

— При первоначальном осмотре квартиры были обнаружены следы проникновения посторонних? Перевернутая мебель, разбросанная одежда и другие предметы быта? — спросила я.

— Нет, ничего такого, то есть никакого беспорядка в квартире не было. Все вещи находились на своих местах, все чисто. Домработница, Надежда Дмитриевна, пояснила, что она убирается у Скорострельникова три раза в неделю, стало быть, приходит через день. Ну я уже рассказывал. Раз в неделю — генеральная уборка, а в остальные два раза — влажная. Последний раз она была в квартире в день убийства хозяина. В квартире — ни пылинки, идеальная, просто стерильная чистота. Женщина сказала, что хозяин, то есть Скорострельников — в этом плане очень требовательный, он просто помешан на чистоте и порядке. Вот домработница и старается, из кожи вон лезет. А как же? Если хозяин уволит, где еще найти работу, у нее ведь трое внуков. Надежда Дмитриевна — женщина скромная, добросовестная, правда, сначала была очень напугана, не хотела подниматься в квартиру, почему-то