– Гм, непонятно, – покачал головой он. – Чей же это корабль?

– Не нравится он мне, – нахмурился Алан.

С первого взгляда на необычный космический транспорт он ощутил что-то крайне неприятное, недоброе. В груди, как надоедливое, мерзкое насекомое, заныла, зазудела, засвербила тонкая, пронизывающая боль; она словно навязчиво толкала, гнала куда-то… Никогда раньше он не испытывал ничего подобного. Он замер, прислушиваясь к себе и пытаясь понять, и вдруг, на миг перенеся не только в другое место и время, но и в другое тело, взблеснуло, пронзило мозг отчетливое осознание – вот именно такое чувствовал его отец – десять лет назад, на «Копернике». Чувствовал смерть…

Он резко вскочил.

– В шлюпку. Все, и быстро. Не обсуждается.

Рилонда удивленно взглянул на него, но возражать не стал, лишь чуть-чуть пожал плечами. Все четверо молодых людей проследовали в шлюпку. Алан открыл взлетную площадку и взялся за штурвал. И боковым зрением увидел, как разверзлось, словно оскалившись, на «чужаке» жерло мощной лазерной пушки, и вспыхнуло страшным оранжевым пламенем. Он сжал руль, посылая шлюпку в полет, кораблик взмыл вверх, и в то же самое мгновение огненный шар вонзился в королевский лайнер, разметая его на куски. Раскаленные брызги вперемешку с обломками разлетались в разные стороны, частично падая на планету, частично уносясь в космос, буквально бок о бок со шлюпкой, и у Алана мелькнула мысль, что это хорошо – в такой лавине горящего покореженного металла враги, возможно, не заметят их бегство.

– А-а-а! – одновременно выдохнули в ужасе бортинженер и стюард. Рилонда не вскрикнул, но смуглое лицо его на мгновение стало абсолютно белым, а глаза – огромными. Алан был слишком сосредоточен на управлении, ведь шлюпка шла в ручном режиме, и нужно было уворачиваться от осколков, но все же чуть улыбнулся, наслаждаясь наступившим внутренним облегчением: боль, до сих пор неустанно терзавшая нервы, утихла, растаяла, будто ее и не бывало; мышцы четко, по-деловому напряглись. Он всмотрелся вдаль: звездолет-убийца медленно скрывался из виду, обходя Декстру с другой стороны; кажется, их действительно не заметили и преследовать не собирались.

Алан спикировал к планете, нырнул в кисельную гущу атмосферных облаков и положил свой маленький кораблик в дрейф, почти приглушив двигатель. В таком состоянии, надежно спрятанная, шлюпка могла висеть сколь угодно долго; а им сейчас надо было кое-что обсудить.

Он обернулся в салон; Рилонда и двое атонцев сидели в пассажирских креслах, пребывая в ступоре, тяжело дыша. Он усмехнулся.

– Опасность миновала, приходите в себя.

Рилонда опомнился первым; он прерывисто передохнул.

– Алан… Ты спас нас всех! Ты снова спас мне жизнь… Как ты догадался?

– Сам не знаю, почувствовал что-то. Что-то плохое…

Молодой король поднялся, подошел к нему и крепко обнял.

– Спасибо, Алан. Спасибо.

– Спасибо, – как эхо, почти бессознательно повторили за ним остальные.

– Да ладно, ребята, – махнул рукой землянин. – Повезло нам… Лучше давайте подумаем, что делать дальше. Покушение явно совершено на тебя, ведь атонский королевский герб знают все. Корабль неопознанный. Кто это был? Номийцы? Вергийцы?

Рилонда задумался.

– Пока не могу с уверенностью сказать. И у тех, и у других слишком много сложных интересов.

– Тогда нам рискованно приземляться и отправляться к Ю-Тару. А вдруг это его приказ? Да и вообще, нужно, чтобы никто не узнал о том, что ты жив. Иначе попытка убийства повторится.

– Ты прав, – согласился Рилонда. – До выяснения обстоятельств нужно спрятаться.

– Но где? На чужой планете…

– Я знаю, где. Ю-Тар сейчас в столице, в Реме, на материке Тай. А ты садись на материк Джар, но не у экватора, где находится Тхон, а на севере. Там есть один человек, которому я полностью доверяю.

– Кто он?

– Скоро увидишь, – улыбнулся Рилонда.

Алан вернулся за руль. Шлюпка чуть снизилась, осторожно продвинулась вперед и вскоре оказалась над нужным материком. На нем наступал вечер, тусклые сумерки вихрились в воздухе. Рилонда сел рядом, чтобы показывать дорогу.

– Там большая вилла и посадочная площадка на несколько самолетов. Думаю, место для приземления будет.

Среди густого леса, вдали от населенных пунктов и впрямь показался светлый пятачок ухоженного пространства; роскошное, изящное белое трехэтажное здание возвышалось в центре. Рядом располагались постройки поменьше, спортивные корты и бассейн; посадочная площадка оказалась свободной.

Алан аккуратно опустил шлюпку и заглушил двигатель. Путешественники вышли наружу, наконец ступив на твердую землю.

– Что теперь? – поинтересовался Алан.

Но ответа не потребовалось: тут же они заметили спешащего навстречу человека.

Это был А-Тох. При виде атонского короля на лице его засияла счастливая радушная улыбка.

– Рилонда! – подойдя, он обнял его, затем пожал руки остальным. – Я очень рад! Как вы здесь? А впрочем, – тут же опомнился он, – расскажете подробно в доме. Пойдемте, господа! – пригласил бывший номийский правитель.

В доме А-Тох препроводил гостей в изысканно оформленную столовую и, подозвав слугу, распорядился накрыть стол на пятерых. Буквально через три минуты ужин был подан, и за ним Рилонда рассказал о том, что произошло в пути.

– И вот теперь, – закончил он, – нам необходимо спрятаться, до тех пор, пока мы не поймем, кто стоит за покушением. Можно, мы поживем у Вас несколько дней?

– Да сколько угодно! – воскликнул номиец, разводя руками. – Я здесь один, не считая слуг. Места предостаточно! Отдыхайте. Вы в полной безопасности. Гостевых спален восемь, выбирайте, какие понравятся.

– Тогда, с Вашего позволения, – вступил в разговор стюард, – я прямо сейчас и пошел бы спать.

– Я тоже, – присоединился бортинженер.

– Да-да, конечно, – А-Тох кивнул, вновь подозвал слугу и поручил ему атонцев. Тот поклонился и жестом указал им следовать за собой.

Оставшись с Аланом и Рилондой втроем, А-Тох схватился за сердце.

– Мальчик мой! Ты ведь был на волосок от смерти! Алан… Спасибо тебе! Ты снова проявил настоящий героизм… Но кто? Кто посмел сотворить такое?

– Давайте посмотрим номийские новости, господин А-Тох, – предложил Рилонда. – Мне нужно знать, сообщают ли они о покушении, и если да, то как именно его интерпретируют.

– Верно, – одобрил А-Тох. – Начнем с официальных новостей.

Они переместились в уютную гостиную с окрашенными в приглушенные цвета стенами, плотными бархатистыми шторами и мягкими диванами. А-Тох включил телепанель, и на экране появился диктор – типичный номиец, коренастый, темноглазый, с чрезвычайно серьезным выражением лица.