и технологических) знаний и опыта, как это было в случае с адмиралом Фэллоном в 2008 году.

У Фэллона было достаточно силы духа, профессиональной и человеческой честности, чтобы пожертвовать своей карьерой, открыто бросив вызов Джорджу У., в котором доминировали неоконсерваторы. Безумные планы администрации Буша по развязыванию войны с Ираном.6 Очевидно, что для этого потребовалось нечто большее, чем просто трезвая, компетентная оценка военного профессионала; потребовались человеческие качества высочайшего порядка, чтобы предотвратить то, что могло стать геополитической катастрофой массового масштаба. Излишне говорить, что военные планы против Ирана были продуманы и рационализированы такими людьми, как Дональд Рамсфелд, Ричард Перл и Пол Вулфовиц, никто из которых ни дня не прослужил в форме кадрового офицера и не имел какого–либо серьезного технологического образования, поскольку Вулфовиц получил степень бакалавра математики, прежде чем продолжить обучение по политологии.

Именно эта среда и уровень знаний или их отсутствие в значительной степени ответственны за формулирование агрессивной политики США, основанной на заблуждении или мифе об американском военно–технологическом превосходстве над своими врагами, против которых они до сих пор не могут выиграть ни одной войны. Из политологов не получаются хорошие стратеги, им просто не хватает понимания ключевых и очень сложных вопросов, которые формируют геополитическую и военно–стратегическую реальность, потому что большинство из них не имеют ни военно–академического, ни научного опыта, необходимого для разработки соответствующих инструментов для надёжного анализа и прогнозирования глобальных геополитических и военных тенденций. Выражаясь языком непрофессионалов, нужно знать, как все работает. Те, кто получил образование в области современной американской политологии и философии, этого не знают. Они этого не делают, потому что современные военные технологии стали очень сложными, как и тактические, оперативные и стратегические аспекты их использования.

Изучение и запоминание бесконечных таксономий, составляющих каталог знаний политологии, — это не то же самое, что изучение физических принципов, реализованных в современных системах вооружения и платформах, их несущих, или того, что используется для оперативных исследований и планирования операций — это совершенно разные задачи по уровню сложности. В таком случае неудивительно, что мифология американской технологической и военной исключительности стала движущей силой моей более ранней работы "Утрата военного превосходства".: Близорукость американского стратегического планирования, выявленная как опасный пробел в американском стратегическом планировании.

Также было бы нелогично рассматривать наступательную военную мощь как нечто, хотя бы отдалённо связанное с “хорошей” жизнью или, если уж на то пошло, с любой жизнью вообще. Именно так эта власть широко воспринимается по всему миру, когда человек выходит за жёсткие рамки либеральных нарративов и начинает видеть мир таким, какой он есть, а не таким, каким его представляют в первую очередь западные СМИ, аналитические центры и политологи.

Эта книга, деконструируя либеральный нарратив, пытается реконструировать некоторые важные технологические, тактические, оперативные и стратегические аспекты военной мощи и то, как она соотносится с необходимым формированием глобального военного баланса и, в конечном итоге, с выживанием человеческой цивилизации.

Глава 1

Заблуждение “Ловушки Фукидида”: непоследовательность и ошибочность современных геополитических концепций

В марте 2018 года влиятельный американский журнал The Diplomat опубликовал небольшую статью Фрэнсиса П. Семпы о ловушке Фукидида. В этой статье Sempa, ссылаясь на сборник статей и эссе высших офицеров вооружённых сил США под названием "Как избежать ловушки: стратегия и политика США в отношении конкуренции в Азиатско–Тихоокеанском регионе после восстановления баланса", с удивлением отмечает, что:

Наиболее примечательным аспектом этого исследования является отсутствие “ястребиного настроя” среди участников, большинство из которых являются высокопоставленными военными офицерами. Только в одной статье утверждается, что Китай намерен стать региональным гегемоном Азиатско–Тихоокеанского региона и следует поэтапной экспансионистской стратегии по вытеснению Соединенных Штатов в регионе. Двое авторов подчеркивают необходимость укрепления и улучшения оборонных связей США с Японией и Индией, чтобы уравновесить военный рост Китая.1

К сожалению, неудивительно, что Семпа, юрист по образованию и “ученый” — политолог по профессии,2 удивлен тем фактом, что военные профессионалы неохотно принимают теории политологической доски близко к сердцу. Но военные профессионалы абсолютно правы в своем нежелании, и у них есть достаточно причин с подозрением относиться к концепциям международных отношений, состряпанным в глубоких закоулках западных в целом и американских в частности политологических кухонь, населённых людьми, которые, по большей части, не имеют военного образования и опыта.

Но что это за Ловушка Фукидида? Термин был введён американским политологом Грэмом Эллисоном и представляет собой так называемую геополитическую модель, основанную на выводе древнегреческого историка Фукидида о том, что “Рост могущества Афин и тревога, которую это вызвало в Лакедемоне, сделали войну неизбежной”.3

Здесь одержимость современного американского класса политологов Пелопоннесской войной, древним историческим событием, лежащим в основе вдохновляемой неоконсерваторами американской внешней политики, и вызванными ею военными катастрофами 21 века, проявляется ещё раз. По мнению Эллисон, динамику эволюции баланса сил между Соединенными Штатами и Китаем можно легко рассматривать параллельно отношениям между Афинами и Спартой, которые привели к Пелопоннесской войне более 2400 лет назад. Трудно полностью рационализировать одержимость американских элит этой войной, но сравнивать Китай с Афинами, а Соединенные Штаты со Спартой не только неисторично, но и просто бессмысленно. Почти нет сомнений в том, что американская политическая и военная элита обеспокоена ростом экономической, политической и военной мощи Китая. Это понятно. Но так называемая Ловушка, которая делает — теоретически — войну между Китаем и Соединенными Штатами почти неизбежной, по большей части является плодом воображения людей, которые имеют, в лучшем случае, очень смутное представление о реальных боевых действиях 21 века. Это невежество является определяющей чертой американского политического класса.

Председатель КНР Си Цзиньпин прямо заявил, и правильно, что ловушки Фукидида просто не существует.4 Более того, сама концепция этой ловушки не устраивала даже некоторых из самых радикальных прозападных либералов России, известных своим слепым, некритичным следованием большинству американских геополитических и идеологических концепций. Как заявил один из них, Ловушка Фукидида — это ловушка политолога.5 Конечно, война между Китаем и Соединенными Штатами все ещё может произойти, но даже в резюме к исследованию, которое так удивило Фрэнсиса Семпу своим “отсутствием ястребиного настроя”, говорится:

Долгосрочный успех в Азиатско–Тихоокеанском регионе возможен только благодаря эффективному международному сотрудничеству. Это сотрудничество должно включать Китай. В соответствии со Стратегией национальной безопасности США 2015 года мы подтверждаем позицию США “приветствовать подъем стабильного, мирного и процветающего Китая”. С этой целью всеобъемлющая стратегическая задача Соединенных Штатов заключается в том, как приспособиться к подъему Китая. Америка не должна сдерживать ответственный рост