мне чей-то фартук и учит завязывать. Затем показывает, как заворачивать приборы в салфетки. После принимается рассказывать все подряд — как вносить заказ в систему, как правильно держать поднос, сколько времени у меня есть на то, чтобы после внесения заказа забрать блюда с раздачи и прочие организационные моменты.

Когда Луиза выходит в зал и садится за столик, Женя напутствует меня быть собой и отправляет принимать заказ. Скрипт запомнить оказалось проще простого, и я отлично справляюсь.

Луиза делает скидку, что я еще не знаю меню, проговаривает заказ медленно, чтобы я успела все записать в блокнот, хотя потом поясняет, что на будущее я должна научиться запоминать заказ без бумажки. Это показатель статусности заведения. Что ж, значит, научусь! Я всему научусь, тем более, ничего сложного.

Время за работой пролетает быстро. Часам к пяти вечера пятки у меня гудят, спина ноет, но в душе разрастается приятное чувство гордости, что я справилась. До клиентов меня так и не допустили, но я исправно скручивала вилки с ножами в салфетки, собирала посуду и протирала столы, в общем, помогала и была полезной.

— Что ж, езжай домой, — Луиза подходит ко мне в начале шестого, уже в легком летнем плаще. — Завтра привози паспорт и трудовую и начнешь работать в графике.

— Можно я до вечера останусь? — спрашиваю аккуратно.

— Пожалуйста, если тебя дома никто не ждет, — она пожимает плечами. — Но к клиентам не подходить, можешь ходить столы убирать, остальное время сиди на стаффе, раз домой не едешь.

Наверное, это лучший вариант. Остаток рабочего дня Жени я прячусь в коридоре рядом с большим столом, на котором стоят ведерки с приборами, пачки с салфетками, пепельницы на протирку и прочая мелочевка для сервировки столов.

Домой мы начинаем собираться в восемь вечера. Утренняя смена заканчивается спустя десять часов работы. Выходим с Женей через заднюю дверь и, усталые, плетемся к метро.

— Я с Луизой договорилась! Будешь работать в мою смену, Эльвир, это здорово! — довольным тоном тянет Женя. — У нас все девочки хорошие. И пацаны тоже. Эта смена похуже. Я их не люблю. Но Игорь Михайлович пресекает любые распри в коллективе. Мы семья, это прям насаждается.

Всю дорогу до метро меня не оставляет тревожное ощущение, будто Марк за мной следит, и я все время оглядываюсь по сторонам, опасаясь увидеть его машину, черный БМВ Х6. Не нахожу, но все равно ощущаю беспокойство.

Мы спускаемся в метро, садимся в поезд, и Женя достает телефон. Шумно, говорить неудобно. Я тоже вынимаю свой гаджет. От Марка за день насыпалось несколько сообщений. Желудок сжимается от страха, но я открываю телеграм.

Марк 14:05

Эльвира, ты где?

Марк 15:37

Эльвира, хватит прятаться!

Марк 16:51

Если я тебя найду, тебе не поздоровится. Выходи, Леопольд, подлый трус!

Марк 19:35

Эльвира, я иду за тобой.

Эльвирой он называл меня только во время ссор, когда сильно злился. Он в бешенстве.

Невольно оглядываюсь и пытаюсь высмотреть среди пассажиров знакомую фигуру с суровым, грубо очерченным лицом. Вроде нет, но страх стучит в ушах учащенным пульсом.

Телефон вдруг начинает вибрировать входящим звонком. Холодею. Смотрю на экран — этого я и боялась.

5

Звонит мама. Марк, похоже, решил подключить тяжелую артиллерию. Боже, пусть связь скорее отрубится. Хотя меня это не спасет. Она перезвонит и будет еще более сердитой.

— Мам, привет, — отвечаю, зажав второе ухо пальцем. — Я сейчас в метро, связь пропадет. Давай позже?

— Перезвони мне, — сухо выговаривает мама и вешает трубку.

Убираю телефон с тяжелым чувством. Мама мне все выскажет, но я твердо намерена стоять на своем решении уйти от Марка. Все эти семейные ценности больше не пройдут. Я наелась ими по самую панамку.

Мы выходим из метро на Озерках и двигаемся в сторону Жениного дома. Со вздохом вытаскиваю телефон, чтобы позвонить маме, но подруга меня останавливает:

— Ты кому звонить собралась?

— Маме, — отвечаю мрачно. С ней беседа будет не легче, чем с Марком. — Он, похоже, нажаловался моим родителям, что я ушла.

— Твоей маме надо, она пусть и звонит, — Женя пожимает плечами.

Я понимаю, но не могу так. Видимо, мама на меня влияет куда сильнее, чем следует. Я ведь знаю, откуда у меня это дикое, зубодробильное желание оправдаться — чтобы она меня пожалела. Но она не пожалеет, я это знаю, и все равно хочу, чтобы приняла. У мамы есть Алия, чтобы жалеть и принимать. А я… нелюбимая дочь, с которой можно не церемониться.

Телефон начинает звонить сам. Мама. Как почувствовала, что я сети. Женя знаком показывает мне не отвечать, но я не могу. Воспитание, традиции, нельзя не уважать родителей… Тяну ползунок вверх.

— Мне Марк звонил, — сходу начинает наезжать мама. — Сказал, что ты сбежала. Это правда?

Не успеваю утвердительно ответить, она продолжает:

— Ты это брось, Эля. Замуж вышла, будь примерной женой, — ее строгий голос пробирает меня до костей, а в душе поднимается цунами злости. — Ты же понимаешь, брак — это строительство!

— Мама, Марк невыносимый, я не буду с ним жить. Завтра подам на развод, — отвечаю с утомленной интонацией. Женя активно кивает. — Он меня ударил. После такого я к нему не вернусь.

— Ударил — значит, заслужила, — шипит мама. — Ищи подход! Ты же сама его выбрала!

Мне хочется швырнуть телефон об землю. Да, он ухаживал, да, вскружил мне голову, но я сомневалась, выходить ли за него, взяла время подумать, когда он сделал предложение. Отец принял предложение вместо меня. Мы вроде в двадцать первом веке живем, а замуж меня выдали, не особо интересуясь моими желаниями. Просто отцу надо было спихнуть с плеч старшую дочь, а мама была рада освободить все время для младшей.

— Нет, мама! — в голос прорывается рычание. — Я познакомилась с нормальным мужчиной, а превратился он в чудовище. Я не вернусь к нему в лапы. И мне плевать на все традиции. Это моя жизнь, и я хочу ее сохранить!

— Не выдумывай и прекращай капризничать, — мама непробиваема, но сменила тон на ласковый. — Ты просто не нашла к нему ключик. Вернись, пожалуйста. Вот увидишь, вы помиритесь и будете жить дружно.

Бросаю короткое «Нет» и завершаю звонок. Сдается мне, это не последний разговор с мамой, но я твердо намерена развестись. И плевать, что родители скажут. Хотя я в шоке от маминых слов. Знала, что они с папой будут не в восторге, но маме вообще плевать, каково мне живется замужем. Я думала, слова о том, что