меня. Если Ванда не захочет, то вы даже не узнаете, что она есть в доме. Она не дается в руки и не терпит прикосновений, но когда раз в году ей приспичит, чтобы ее погладили то вы можете принимать ванну, кушать, да хоть рожать, но гладить Ванду придется. Марта называет это «кошачьим климаксом». Но тихонько и так, чтобы Ви не услышала. Подружка свято уверена, что в прошлой жизни эта кошка была колдуньей да и сейчас много чего умеет.

Как-то раз меня скрутила сильная боль в животе, случилось это рано утром поэтому я просто пережидала приступ в постели, но он не проходил. Вставать не было ни сил, ни желания. И тут возле моей кровати появилась из ниоткуда Ванда. Минуту поизучав меня зелеными глазищами, она почти по-человечески досадливо вздохнула и улеглась сверху точнехонько на больное место. И боль ушла. Не сразу, постепенно, но как только это случилось Ванда тут же встала и ушла. Словно знала, что хватит. А Марта окончательно уверовала в ее ведьминское прошлое.

И вот теперь эти два узурпатора недовольно смотрели на меня. Кася хотела на улицу, а Боня, чтобы ему уделили внимание и почесали за ушком. Наклонилась и потрепала обоих по голове.

— Прости, Касс, но сегодня с тобой погуляет тетя.

Настроение было слегка подпорчено, непонятная тревога грызла и не давала покоя. Подхватила любимый ноутбук с кровати и улеглась, сунув под спину подушку. Пока он загружался нетерпеливо болтала ногой. Но вот экран осветился и я полезла в папку под названием «лето». Там была всего лишь одна фотка. Высокий парень на фоне камней, освещенный солнцем. Темные, как вороново крыло волосы и восточный разрез глаз выдавали в нем азиата. Наполовину так оно и было. По отцу Ким Джин Хо был корейцем, а по матери — русским. Здесь его называли Дином.

Темные глаза смотрели словно сквозь меня. И тогда, и сейчас с экрана он словно не замечал меня.

Пиликнул телефон.

Это пришло сообщение от Марты: «кого я только что сейчас видела…..»

Ослабевшие пальцы разжались и телефон грохнулся на пол, разлетаясь на части.

2 глава

Пока собирала телефон, мелкая дрожь сотрясала все тело, как в лихорадке. Почему так разволновалась и сама не могла понять. Но едва приладила крышку на место и нажала кнопку, как мобильник снова зазвонил.

— Эй ты чего? Я жду, что ты перезвонишь…

— Кого… кого ты видела? — голос осип и не слушался.

— Да дуру эту, что сказала мне про Вовку — Леську. Ты оказалась права: она просто хотела меня позлить. Представляешь, оказывается она тоже положила глаз на Стрижаева. Видела их вдвоем — умора. Наш принц будто шпалу проглотил.

— …!!! — облегчение, прокатившееся по телу освежающей волной, сменилось злостью. — Я убью тебя, Вишневецкая, готовься.

В трубке на пару секунд повисла тишина, а потом Марта осторожно спросила:

— Ты чего белены объелась, Соколова? Или Боня за ногу укусил? Чего орешь, как потерпевшая?

— Да я чего только не передумала после твоей смс-ки! — вяло огрызнулась, ярость сменилась апатией и захотелось присесть. Вот просто коленки подогнулись и все. Хоть на пол садись.

— Я вот еще с последней пары заметила, что ты не в себе. Машка, давай колись, что случилось?

— Да ничего… просто настроения нет.

— Настроение надо поднимать. — философски заметила подруга. — Слушай, а пошли с нами вечером. Тут кафе открылось новое с живой музыкой на летней площадке. Развеешься хоть. А то ты на замученную кикимору скоро будешь похожа.

— Спасибо на добром слове.

— Пожалста. — великодушно разрешила Марта. — Ну так что?

— Да зачем я вам там третьей лишней?

— Я тебя умоляю! Когда это Вовка тебя смущался, он наоборот надеется, что я при тебе себя приличней вести буду.

— А такое возможно? — усомнилась я.

— Дак и я о том же, но не отбирать же надежду у человека? В общем, ты там того… собирайся. Через два часа я у тебя. И ты уж постарайся выглядеть человеком.

Часы в прихожей мерно отстукивали минуты. Боня с Касей удрали к тете в гостиную, а я отправилась собираться, попутно удивившись, что можно делать два часа? У меня на все про все с душем больше часа не уходит.

Марта уставилась на меня тщательно подкрашенными глазами, раздраженно сдув со лба локон.

— Дочь моя, у тебя много недостатков, но глухота в них не входит. Я же говорила. Мы. Идем. В кафе. Гулять. Не Касю выгуливать. А тебя.

Я непонимающе посмотрела в огромное зеркало в прихожей. В нем отразилась такая же удивленная девушка в джинсах и синей футболке с каким-то мультяшным псом.

— И что?

— Что?!! — Марта дернула меня за хвост. — Тебя, Машка, в таком виде не пустят даже в то место, где фейс-контроля в принципе нету.

— В универ же пускают. — я даже ухом не повела.

— Это в виде исключения. Потому, что по закону нашей страны право на образование есть даже у такого чудовища, как ты. — подруга вздохнула и достала телефон. — Вовка придется тебе подождать. Я тут феей поработаю для одной засранки. Доброта, моя доброта… когда-нибудь она меня погубит. Хотя сама виновата. Нужно было догадаться, что ты что-то подобное напялишь. Пошли, несчастье мое.

Через сорок минут в зеркальной поверхности я увидела незнакомку. Это был кто угодно, но не я. Глаза стали прозрачно-зелеными и огромными, а ресницы длинными, как у куклы. Мои тонкие, но густые и ужасно непослушные волосы превратились в массу воздушных локонов и рассыпались по плечам. Среди моих спортивно-удобных нарядов Марте каким-то чудом удалось отыскать это черное короткое платье простого покроя, ничего лишнего, но превратившее меня в девушку с обложки.

Марта сопя вытаскивала из-под моей коллекции кроссовок элегантные лодочки — мамин последний подарок из поездки, который я сразу же засунула подальше, чтобы мне не пилили мозг.

— Что еще и каблуки?!

— А ты хотела к этому платью кроссы надеть? — ехидно уставилась на меня моя мучительница. — Надевай это!

— Ну я думала может балетки… — я еще пыталась сопротивляться.

Парой неприличных выражений подруга коротко отмела мое предложение.

— Надевай сказала! Там Вовка уже спит на скамейке у подъезда. Хочешь, чтобы его местные бабки за алкаша приняли?

Вовка не спал судя по вытаращенным глазам, которыми он на нас уставился.

— Ты же говорила, что за Машкой зайдешь. А это кто?

— Серов! Жить надоело? — я тихо показала ему кулак за спиной Марты, мол, забыл все хорошее, что я для тебя сделала? Ну так я напомню.

Тот картинно расшаркался, изображая раскаяние. Забылся, исправлюсь,