Из сочинений и брошюр его назовем:

«О законе непрерывности, связывающей восемнадцатый век с семнадцатым» (1833 г.),

«Опыт о равенстве», «Опровержение эклектизма» (1839 г.),

«О человечестве» (1840 г.),

«Семь речей о новом положении человечества и о человеческом духе и разуме» (1841 г.),

«О плутократии» (1843 г., появилась в Revue Indépendante, потом была перепечатана в Буссаке под заглавием: «О плутократии или владычестве богачей»),

«О стремлении к материальному богатству, или об индивидуализме и социализме» (1846 г. – впоследствии этот ряд статей вышел отд. изданием под заглавием «Мальтус и экономисты»),

«О национальной религии и обрядах (1846 г.),

«О человечестве или о мирном разрешении проблемы пролетариата» (1848 г.),

«Проект демократической и социальной конституции» (1848 г.),

«О христианстве и его демократическом происхождении» (1849 г.) и т. д.

Из сочинений, написанных в изгнании, отметим:

«Несколько страниц правды» (1859 г.),

«Морской берег в Самарезе» (название местечка, где он жил в Джерси, – философско-автобиографическое сочинение в 2 т., вышедшее в 1864 г. и не оконченное),

«Иов, драма в пяти действиях пророка Исайи» – чрезвычайно замечательное и курьезное исследование, перевод и восстановление подлинного еврейского текста этой книги с комментариями и критическими замечаниями по поводу переводов этого произведения, сделанных Св. Иеремией, Ренаном и др., и по поводу полного до сих пор отсутствия и точного перевода, и истинного понимания этой философской поэмы, дающей Леру повод вновь свести и высказать все свои религиозно-философские верования о возрождении душ, человечестве и непрерывном прогрессе.

О переводе Пьером Леру другого всесветно знаменитого сочинения, «Вертера», речь будет ниже.

И наконец, написал политико-экономическую брошюру «Circulus» об извлечении пользы из человеческих экскрементов – развитие теории, очень известной в Китае, о том, что всякий человек, получая от природы все нужное для своего пропитания в виде злаков и кормящихся ими животных, в свою очередь, сам возвращает ей все нужное для произрастания этих злаков, кормящих также и животных, какими и он кормится, и т. д., – словом, это вечный круговорот обмена, circulus, надо только суметь все это урегулировать и умеючи эксплуатировать. Леру с целью практического применения теории даже открыл на Джерси завод для переработки человеческого гуано, выделки чернил и ваксы (!!!).

Познакомившись, благодаря Сент-Бёву и Листу, с сочинениями Леру, а затем и с ним самим, Жорж Санд вскоре преисполнилась величайшего восхищения перед первыми и глубочайшего доверия к личности самого философа. Она увидела в его писаниях чуть не проповедь нового евангелия, ибо нашла в них, хотя и в чрезвычайно туманной, сантиментально-мистической формулировке, но более или менее приведенными в систему, учения, которые до сих пор являлись ей в виде отдельных идей или догматов, не согласованных между собой и заимствованных ею и из христианства, и из Платоновой философии, и из сен-симонизма, и из теорий Ламеннэ, и из проповедей Мишеля и его партии, и из Руссо, и из Франклинова «Честного Ричарда».

1) Для чего живет человек, спрашивает Леру,[7] к чему он стремится? К счастью. В чем оно заключается? Человек счастлив не тогда, когда предается страстям, не тогда, когда отрекается от жизни и ее радостей, а лишь когда живет согласно со своей человеческой природой.

И спиритуализм, и материализм – заблуждения, и причинили много зла.[8]

Как узнать, в чем это счастье, т. е. как жить согласно с человеческой природой? Этому учит философия, а практические ее уроки называются добродетелью.

«Человек не есть ни душа, ни животное. Человек есть животное, преобразованное разумом и связанное с человечеством».[9] Человек не только общественное животное, но и животное, которому свойственно совершенствоваться. Человек живет в человеческом обществе, он живет исключительно в обществе, это общество прогрессирует, и человек тоже совершенствуется в этом прогрессирующем обществе.[10]

«Мы тяготеем, стремимся к Божеству, к высшей красоте, как сказано у Платона, посредством инстинкта нашей природы, любящей и разумной, но, как все тела на поверхности земли тяготеют к солнцу лишь все вместе, и притяжение земли является лишь центром их совокупных притяжений, так и мы духовно подвигаемся (тяготеем) к Богу лишь через посредство человечества».[11]

«Человек неразрывно связан с человечеством, он сам в себе есть человечество. Нельзя помыслить о человеке вне человечества. Ибо – говорит апостол Павел, – как в одном теле у нас много членов, но не у всех членов одно и то же тело. Так мы многие составляем одно тело в Христе, а порознь один для другого члены». (Рим. гл. 12 ст. 4-5).[12]

2) Душа человека бессмертна. Когда человек умирает, он лишь временно переходит в мир забвения, исчезает в Боге, в котором пребывает в качестве сущности, личности потенциальной, но не феноменальной, то есть лишенной проявления во времени и пространстве. Смерть – лишь порог, за которым начинается новое воплощение, новое возрождение человека в человечестве.

Леру отвергает, как спиритуалистическое, понимание бессмертия и метампсихоза в древнем смысле слова, т. е. переселение душ в низшие организмы в виде временного искупления или наказания. Он верит, и доказывает, что сходится в этом с Сократом, Платоном, Пифагором, Овидием, Виргилием, Аполлонием Тианским, лишь во временное погружение души в забвение – перед новым возрождением в виде человека.

«Бессмертие человеческих душ неразрывно связано с развитием и человеческого нашего рода. Мы, живущие, не только сыновья и потомство живших уже, но, в сущности, и действительно сами эти поколения, и только таким образом мы будем жить вечно и бессмертно».[13]

Во втором томе своего «Человечества», подробно разбирая Библию в качестве произведения, являющегося символическим выражением глубочайшего религиозно-философского понимания самой сущности человеческой жизни и прогрессивного хода развития всего человечества, а отнюдь не в качестве исторического очерка жизни еврейского народа, – Леру доказывает, что в противность мнениям как врагов идеи бессмертия душ, так и сторонников этой идеи, Моисей (или иной автор книги Бытия) потому только ничего не говорит о личном бессмертии в том смысле, как его понимали и понимают, что верил и проповедовал истинное бессмертие – в виде повторной и бесконечной жизни одних и тех же личностей на земле. Мимоходом Леру указывает, что это же мнение скрыто и в Лессинговском толковании Моисеева учения и Откровения, и в его книжке «Воспитание человеческого рода».

Всякое новое существование тем выше, чем лучше был человек при своей первой жизни на земле. И со всяким новым воплощением человек приближается к Источнику Света, совершенствуется, но не исчезает в нирване, не поглощается Божеством.[14] Души проходят ряд превращений и изменений, как