Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Голубчик, ну кто же будет награждать одной из высших государственных наград будущего врага? Полноте вам, не берите в голову…
Что же касается Ямагато, то генерал-губернатор Ляпунов, побывавший в Японии по случаю награждения его высокой наградой, запомнил только, что тот был представлен ему как посланец Японии на коронации императора России Николая II и великий знаток японской поэзии и декоративного садоводства. О садах в поместьях и на виллах Ямагато Аритомо в Киото и Токио генерал-губернатор был очень высокого мнения…
* * *
Нельзя сказать, что Россия вообще никак не реагировала на явные военные приготовления Японии. Ландсберг хорошо помнил, как на острове работала полномочная комиссия, верстающая планы обороны Сахалина в случае возможной агрессии с юга. Но та же комиссия во главе с Приамурским генерал-губернатором Линевичем отвергла подготовленные и предложенные военным министром Куропаткиным два варианта подготовки обороны острова – как «необоснованно» дорогие. Значит, комиссия тоже не верила?
Необоснованно дорогие, не удержавшись, вслух фыркнул Ландсберг. Не более пятисот тысяч рублей на всё про всё – и дорого? При том, что полномасштабной подготовленную Куропаткиным программу назвать было никак нельзя. Она предполагала усиление Корсаковского и Александровского постов двумя батальонами пехоты, двумя артиллерийскими батареями, дополненными «вышедшими из нормальной табели» – считай, списанными! – крепостными орудиями для защиты рейдов. Программа не предусматривала даже строительства бетонных оборонных сооружений – предполагалось ограничиться деревянными блиндажами и пороховыми погребами…
Но даже эта, весьма усеченная программа подготовки защиты острова, не была к началу войны выполнена. На Сахалине «проснулись» только тогда, когда японский флот уже топил российские боевые корабли под Порт-Артуром. И только тогда, когда «жареный петух клюнул», начали спешно лепить на западном побережье полевые укрепления…
Заметим: земляные полевые укрепления! Как будто на вооружении противника были пушки времен царя гороха!
Лепить или ЛЯПУНОВить?
А готовность местного гарнизона? Как известно, необходимыми условиями успешных боевых действий командиров и нижних чинов являются слаженность действий и понимание стоящих задач. Оборонять остров в случае войны должны были подготовленные и знакомые с местностью солдаты и офицеры. Но и этого не получилось, размышлял Ландсберг. Еще в начале 1904 года по плану мобилизации командованием было сделано представление о формировании из местных воинских команд батальонов – однако к концу года в такой батальон была трансформирована одна лишь Александровская воинская команда. Дуйский батальон, дай бог памяти, был сформирован всего за несколько дней до высадки японского десанта.
Примерно так же получилось и с формированием двух батальонов из воинской команды, прибывшей на остров из Николаевска поздней весной того же 1904 года…
А что за вид был у того поступившего с материка пополнения! Нижние чины в рванине, без форменной обуви, едва не в лаптях. Защитники не были знакомы с элементарной воинской подготовкой. Все как один в возрасте, с животами и одышкой…
А артиллерийское прикрытие? Восемь клиновых орудий двадцатилетней давности, без поворотного механизма и сошников, с изношенными стволами. Стрельба из таких, с позволения сказать, пушек реально угрожала жизни орудийной прислуге – к тому же прибыли эти орудия всего за несколько дней до высадки японского десанта. Лошади для их передислокации закуплены не были – опять-таки по причинам экономии. В итоге перетаскивать этих тяжеленых монстров солдатам приходилось вручную, что лишало отряды мобильности. И чтобы не лишиться этой самой мобильности окончательно, на второй же день обороны защитники острова сбросили орудия в глубокие овраги…
К началу объявленной на Сахалине в 1904 году мобилизации Ландсберг в списках гражданской администрации давно уже не числился. На Сахалине его знали как агента Приморской пароходной компании, островного представителя КВЖД и торгового дома «Кунст и Албертс» из Владивостока.
Не дождавшись приглашения, он записался в добровольцы. На фоне разговоров о нехватке командного состава и офицеров для Сахалинского гарнизона, с учетом своего военного образования и боевого опыта двух кампаний, Карл Ландсберг был неприятно поражен тем обстоятельством, что его сначала упорно «не замечали», а позднее, вынужденно заметив, начали «задвигать».
Да, конечно, он бывший каторжник – но наказание-то им отбыто! К тому же, каторжное прошлое не мешало и гражданской, и тюремной администрации острова в полную меру использовать его инженерные знания военного сапера для строительства зданий, дорог, мостов и причальных сооружений едва ли не с первого дня прибытия на остров. А тут – Отечество в опасности, а главным его сахалинским охранителям бывший гвардейский офицер с его боевым опытом, выходит, не требуется? Проглотив обиду, Карл продолжил настойчиво предлагать себя в качестве военспеца.
А вольное сахалинское население тем временем деятельно готовилось к эвакуации с острова. Те, кто не успел покинуть остров с первым после начала войны с Японией весенним сплавом 1904 года, намеревались непременно уехать летом или осенью. Тогда же Ландсберг намеревался отправить в Европейскую Россию через Де-Кастри и Владивосток и свою семью – супругу Ольгу Владимировну и сына Георгия.
– Но ты же сам говорил, Карл, что в случае начала военных действий Японии в Татарском проливе Де-Кастри тоже подвергнется нападению! – осторожничала Дитятева.
– По моим предположениям, скорее всего, да. Но ты же не будешь сидеть в Де-Кастри и ждать нападения японцев! – уговаривал Карл. – Наймешь лошадей, и почтовым трактом двинешься во Владивосток. И не спорь, майн либе! – Ландсберг шутливо постучал вилкой по тарелке. – Не спорь! Я понимаю, что такое путешествие будет долгим и не столь комфортным, как на пароходе – но нынче нужно быть реалистом. Проливы у Японских островов заполнены минами, торговый путь нынче проходит много восточнее Японских островов. К тому же, Россия находится с Японией в состоянии войны. И хотя с начала боевых действий и до сих пор японский флот не подвергал атакам русские торговые корабли, – кто знает, как сложится ситуация летом и осенью?
Ландсберг помолчал, поиграл вилкой и вдруг добавил:
– К тому же, майн либе, очень даже вероятно, что с тобой и Георгием поеду и я!
– Это было бы просто замечательно, Карл! Тогда – хоть на верблюдах! – Ольга Владимировна даже захлопала от радости в ладоши.
Однако, поглядев на помрачневшее лицо мужа, снова нахмурилась:
– Но тебе же дали под начало Первую саперную дружину! Что-то изменилось, Карл? Ты говорил, что в случае начала военных действий на Сахалине будешь принимать участие в его обороне. Нет-нет, я просто мечтаю уехать отсюда вместе с тобой… Но ты расстроен… Что-то случилось?
* * *
Карл рассказал все. О том, что командирами созданных добровольных дружин ставят даже офицеров тюремного ведомства,