Всегда издалека наблюдал за вами, за тобой. Мечтая забыть о тебе. Когда он пропал, я горевал вместе с тобой. Но я больше не могу делать вид, что все, что меня интересует — это дружба. Я готов утолить твою печаль, я готов подарить сердце. Прошу дать мне шанс.

— Нет… Тогда… пять лет назад… — она неверяще смотрела в пол и мотала головой. — Я избегала тебя после этого еще. Помнишь, после собрания, ты обнял меня и поцеловал в волосы. Я боялась, что увидела лишнее в тебе. Надумала. И избегала встреч. Говорила себе каждый день: «Он твой друг. Друг!». Убеждала саму себя, что за этим ничего не стоит.

— Я тогда понял, что ты не готова. А сейчас…

— А сейчас, что заставило тебя думать обратное?

— Не знаю, может быть время пришло просто. Но я все сделаю, чтоб ты была со мной. Не отвергай меня! Я буду лучше, чем он. — Зря он это сказал. Нельзя ставить под сомнение выбор в любви, особенно девушки в горе.

Ее глаза расширились, и она выплюнула буквально в лицо ему:

— Ты сумасшедший! И ты разрушил нашу дружбу.

— Нашей дружбы не было. Я всегда любил тебя, но верил, что с ним ты будешь счастливее. Но он оставил тебя.

— Никто меня не оставлял, а с учетом того, что ты утверждаешь, что он погиб… тем более!

— Думай как хочешь. Но он знал об опасности, когда уходил! Я знаю, ты просила остаться. Но он выбрал не тебя! — надменно сказал Нереус, и Леда не поверила, что в его голосе могут быть такие нотки.

— Ты ничего не знаешь, что было тогда! Прощай, Нереус. Мы больше не будем видеться вне собраний.

— Я не смогу оставить тебя!

— Не смей приближаться ко мне!

Он сипло засмеялся, а девушка перепрыгнула через перила и нырнула в море. Пара дельфинов тут же подплыли к ней. И Леда уплыла подальше от дворца Нереуса, бывшего друга и соратника.

***

На Заре Зарождения

Софос стоял по колено в воде, солнце приятно согревало его кожу, а вода ласкала ноги. Баланс холодного и теплого помогал ему не уснуть этим ранним утром и добыть себе завтрак, чтоб потом отправиться на поиски своих корней.

Он набросил сеть в определенное место, где затаилась добыча, потянул и достал рыбу. Большая, хороший улов, еще и на вечер хватит. Черноволосый мужчина развернулся и пошел к берегу, где уже был разведенный костер. В серых глазах отражались солнце с морем, но вдруг что-то зацепило его взгляд по береговой линии.

Какая-то розовая ткань лежала скомканным облаком в метрах пятидесяти от него. Кто-то выкинул парус? Нет, тут другое, ведь парус шьется из плотной ткани, которая раздувается от ветра и тянет весь корабль. А это было что-то легкое, кажется, слегка прозрачное.

Софос разделал рыбу, посыпал ее морской солью и положил жариться на железные крюки. Надо пойти посмотреть, что это. Вдруг ткань пригодиться ему еще в этом путешествии.

Когда он дошел до своей цели, то растерянно заморгал.

На мокром песке лежала девушка на животе, в ее щеку впивались мелкие ракушки, а вокруг было много намокшей ткани. Она легко могла простудиться.

Девушка лет семнадцати-восемнадцати на вид. Она спала, и ее ресницы слегка подрагивали. Софос поднял ее на руки, отметив какая она легкая, и понес к костру. Не бросать же ее продрогшую на берегу. А она даже не проснулась, хотя живая, дышит. Воды вроде не наглоталась. Она немного дрожала даже без сознания. Конечно, в мокрой ткани с утра не мудрено замерзнуть.

Может быть укрыть ее? Но какой в этом смысл, если она обернута в несколько слоев мокрой ткани. Раздеть? Еще вопить будет, вдруг прямо сразу проснется.

Софос взвесил все за и против. Вряд ли бедняжка будет рада болезни легких, так что с тяжелым камнем на душе, он решил снять мокрое платье и укрыть теплым одеялом из его вещей, оставить ей рубашку и шорты. А потом уйдет тихонько, а та проснется и уже не его проблемы с моральными вопросами будут.

Он тихонько стал развязывать платье, раскрывая броши и булавки, удерживающие ее. Украшения были золотые с розовым кварцем. Видимо служительница храма, раз такие дорогие украшения на повседневной одежде. В храме часто у жриц было много украшений, что-то жертвовали посетители, что-то дарили на паломничествах.

Голых девушек он видел, так что вид его нисколько не смутил. Тем более, у какого нормального мужчины разгорится интерес к еле дышащему телу?

Девушка была очень красивой и хорошо сложена, стройная, с выделяющимися ключицами, тонкими запястьями и плечиками. Не задерживая взгляд на теле, а рассматривая больше ее волосы, мужчина принялся обматывать ее тонким, но теплым шерстяным серым одеялом. Себе он еще найдет. Если повезет, конечно.

Тут девушка резко открыла яркие лазурные глаза и нахмурилась, во взгляде удивительным образом смешалось возмущение, удивление, страх и радость. Насколько нормально испытывать такое за раз?

— Не кричи, пожалуйста, — медленно проговорил мужчина. — Это не то, чем кажется. Я хотел помочь.

— Но ведь я еще ничего не сказала, — она иронично подняла брови.

— Наверняка успела подумать. Ты замерзла… — продолжил объяснять Софос.

— Разумеется, раздевать в этом случае самое необходимое.

— Это теплое одеяло из шерсти. Когда ты высохнешь, то согреешься быстрее.

Девушка выгнула одну бровь, набрала воздуха и ничего не сказала.

— Одеяло можешь не возвращать. Рубашку я тебе сейчас дам

— Хорошо, спасибо, наверное.

Наверное? Какой-то незнакомец отдает ей свои вещи, а так спокойно говорит с ним?

— Сам поймал? — девушка повела головой в сторону костра.

— Нет, просто в руки приплыла и сказала «зажарь меня», — он закатил глаза от очевидного вопроса.

— Рыбы не умеют разговаривать.

— А ты шутки понимать, видимо.

— А, это шутка. — но смеха не последовало, девушка лишь закивала — Как тебя зовут?

— Не очень хочется разглашать посторонним. — Софос хмуро проверил рыбу на костре, ему не нравилось, что он решил помочь, но попал в идиотскую ситуацию.

— Меня тоже не все видят без одежды, так что, сегодня — день исключений.

— Не думаю, что ты в положении ставить условия и задавать правила и тон беседы. — Мужчина поморщился от прямоты девушки, в которой не было ни капли смущения.

— Я вполне в комфортном положении, — передернула девушка плечами.

Софос недовольно дернул плечами в ответ, копируя ее, и снял рыбу с огня. Он планировал накормить ее, предложить еды, он всегда был вежливым и тактичным. Но после такого тона хотелось плеснуть соленой воды ей в лицо, развернуться и уйти.