На верхушку Иккингова шлема что-то опустилось. Ему в глаза заглянули перевернутые вверх тормашками глаза Беззубика.

— Х'хo-хopoшo дерешься, х'хо-хозяин, — заявил он. — А т'те-теперь п'по-покорми меня!

— Может быть, ты не заметил, — отозвался Иккинг и проглотил полный рот морской воды (под тяжестью Беззубика он медленно, но верно погружался в воду), — но я тут немножко занят. Лети-ка отсюда поживее да погляди, что стряслось с Рыбьеногом. Он плавать не умеет.

Сам Иккинг плавать умел, но вокруг громоздились чудовищные волны. Удержаться на поверхности было нелегко.

Беззубик улетел и мгновение спустя вернулся. Вид у него был слегка встревоженный.

— Р'ры-рыбьеногу н'ну-нужна твоя помощь, хозяин. Он в б'бе-беде. Плыви за мной.

И снова исчез.

Иккинг как раз успел подумать: «И чего же, Валгалла его забери, он от меня хочет?!», как вдруг случилось чудо.

Предметом, который продырявил кораблик и тем самым спас Иккинга Кровожадного Карасика III от неминуемой смерти в объятиях Песьедуха Тугодума, был большой тяжелый ЯЩИК размером примерно шесть футов на три.

Теперь ящик этот плавал возле Иккинга, барахтающегося в воде, и до него было рукой подать. По бокам ящика торчали две рукоятки, очень удобные, чтобы за них ухватиться.

Минут двадцать назад какие-то остолопы из Племени Остолопов с шутками и прибаутками сбросили этот ящик в воду с обрывистого берега Остолопского Острова, в паре миль отсюда. Ветер подхватил ящик и за короткое время отнес на значительное расстояние.

Короче говоря, шансы на то, что именно этот конкретный ящик проделает столь долгий путь и затем, посреди бескрайних просторов бескрайнего океана и ревущего ветра, протаранит виккинговский кораблик именно в тот миг, когда жизнь Иккинга Кровожадного Карасика III нуждалась в срочном и безотлагательном спасении, составляли один из тысячи, если не из миллиона.

Если бы мы были людьми с фантазией, то могли бы сказать, что этот ящик прямо-таки искал Иккинга.

Но мы с вами — люди без фантазии, и такие слова в наших устах прозвучали бы смешно.

Едва Иккинг со вздохом облегчения ухватился за железную рукоять, как очередная гигантская волна взметнула его вместе с ящиком на невообразимую высоту и с грохотом швырнула на воду всего в паре футов от того места, где Беззубик пытался удержать Рыбьенога на плаву, а тот норовил уйти под воду в третий и, надо полагать, последний раз.

Дракончик крепко ухватил Рыбьенога за шиворот и изо всех сил хлопал крыльями. От напряжения его зеленая мордочка ярко раскраснелась.

Рыбьеног цеплялся за обломок весла и кое-как держался на поверхности воды, но силы у него были на исходе, и если бы не подоспел Иккинг с таинственным ящиком, он непременно бы потонул.

На пару мгновений море затихло, и в эту спасительную паузу Иккинг с Беззубиком, поднатужившись, взгромоздили Рыбьенога поверх ящика.

Там он и распластался, как паук-сенокосец, перепуганный, но живой.

А через пять немыслимо холодных минут свирепый ветер пригнал их к берегу и вышвырнул на Длинный Пляж острова Олух. Как ни странно, в кораблекрушении выжили все тринадцать мальчишек и сам Брехун Крикливый.

Брехун не стал приветствовать их радостными объятиями.

— М-м-м, неплохо поработали, — проворчал он, шмыгая носом. — Надо сказать, вы не особо спешили. Выше нос, Рыбьеног. Мы опаздываем на следующий урок.

Но как только Рыбьеног сполз с ящика и без сил рухнул на мокрый песок, Брехун сразу перестал сердиться.

Потому что ящик был не просто ящиком.

Это был гроб.

Громадный плавучий гроб шести с половиной футов в длину и трех в ширину, и на его крышке были вырезаны такие слова:

Мальчишки сгрудились вокруг гроба, мигом забыв о том, что минуту назад едва избежали гибели в морской пучине.

— Это гроб, сэр.

— Спасибо, Кабанчик, я сам вижу, — огрызнулся Брехун Крикливый. — Вопрос в том, чей?

Ответ был написан прямо под словами «Не открывать!». Кто-то выцарапал буквы большим кинжалом и окрасил их в буроватый цвет, наверное, кровью:

ДА БУДЕТ НАВЕКИ ПРОКЛЯТ ТОТ, КТО ПОТРЕВОЖИТ ОСТАНКИ ЧЕРНОБОРОДА ОГОЛТЕЛОГО, ВЕЛИЧАЙШЕГО ИЗ ПИРАТОВ, НАВОДИВШЕГО УЖАС НА ВНУТРЕННИЕ ОСТРОВА.

У Иккинга по спине пробежал предательский холодок, и он внезапно понял, что их ждет Большая-Пребольшая Беда.

Чернобород Оголтелый был родным прапрадедушкой Иккинга.

«Сага об Утерянном Сокровище Черноборода Оголтелого» была весьма популярна в среде викингов. В ней рассказывалось о том, как Чернобород, непревзойденный в Пиратской Доблести и в Драке На Мечах, добыл немыслимые богатства, и одним из величайших сокровищ был его прославленный меч — Штормосабля.

Но после двадцати лет славного правления Чернобород отправился в далекое путешествие и исчез. Больше никто не видел ни его самого, ни его бесценных сокровищ.

И теперь, сто лет спустя, на берегах острова Олух неведомо откуда появился гроб Черноборода… Странное дело, таинственное и зловещее!

— ОИ-ОЙ-ОЙ, — взволнованно забормотал Кабанчик. — Как вы думаете, сэр, в нём лежит СОКРОВИЩЕ, сэр? Можно открыть, сэр? Ну пожалуйста, сэр, нуможнонуможнонуможно?

Остальные мальчишки тоже загалдели — все, кроме Иккинга.

Ибо Иккинг Кровожадный Карасик III знал, что Чернобород Оголтелый был САМЫМ ЛЮТЫМ, ЖЕСТОКИМ, АЛЧНЫМ И КРОВОЖАДНЫМ из всех пиратов, какие когда-либо свирепствовали на просторах Северных Морей.

Сокровище сокровищем, но если такой злодей, как Чернобород Оголтелый, просит тебя не трогать его гроб, то (по личному мнению Иккинга) лучше послушаться.

Даже если он уже сто лет как мертв.

Тем более если он уже сто лет как мертв.

— Хорошо, — сдался Брехун Крикливый, которому не меньше других не терпелось заполучить сокровище. — Сегодня урок Витиеватой Ругани придется отменить. Совершено Важное Открытие, и я думаю, надо не мешкая отнести находку Стоику Обширному и Совету Старейшин. Медвежуть, Остронож, Кабанчик, Бестолков, возьмите гроб и несите в Деревню…

Вышеназванные мальчишки, поднатужившись, взвалили гроб на плечи.