— Поднимайся! — очередной приказ, но тело было не в состоянии его исполнить. Черный дым продолжал дергать мою руку, тихо потрескивать и клубиться, как будто общаясь со своим хозяином и сообщая ему, что я никчемная бесполезная ноша.

— Я не могу… Прошу, отпустите… — я укрыла голову свободной рукой, пряча ее от слишком близкого нахождения мужских ног, а то вдруг он решит меня пнуть или ударить.

— Поднимайся! — дымка с еще большим остервенением потянула меня вверх, заставляя встать на колени, резкая острая боль пронзила руку, я ощутила, как горячая кровь побежала по запястью. Мрак заклубился, зашипел и отступил. Я, наконец, одернула на себя свою кисть: вроде кости целые, только кожа буквально треснула, и теперь кровь стекала по ладони и струйками уходила под рукав свитера.

Что я, что мужчина наблюдали, как красные капли падали на землю, ударялись о поверхность и вспыхивали яркими искорками. Что за черт? Черный дым продолжал шипеть где-то неподалеку, прячась за спиной своего хозяина и больше не решаясь мне навредить. Крепкой хваткой монстр надо мной сжал мое предплечье и пальцами второй руки дотронулся до раны. Растер в своей ладони пару капель крови, поднес к лицу и долго-долго вдыхал запах. Я замерла, не решаясь даже отвести в сторону свое раненое запястье.

Наконец, вынеся в своей голове какой-то неутешительный для меня вердикт, мужчина резким движением опять сжал тисками мой лоб. Боль, отчаяние и липкий страх растекались по всему телу. Кажется, я кричала. По крайней мере кто-то точно истошно кричал в моей голове. Может быть это была я, а может быть та женщина, образ которой возник в моем сознании. Ужасное, практически давно забытое воспоминание, которое я старательно пыталась спрятать глубоко в своей памяти. Большая и светлая комната, я зажалась в углу, передо мной женщина, очень красивая белокурая женщина, и я похожа на нее, очень похожа. Вздернув за шею, ее удерживает какой-то огромный мужчина, облаченный в черную сверкающую броню. Его лицо скрыто, я вижу только глаза. Яростные зеленые глаза, они смотрят с ненавистью, отчаянием на эту беспомощную для него женщину. Она не сопротивляется, что-то говорит ему, вскидывает руки, как бы заслоняя меня собой. Воин перемещает свой взгляд на меня, испепеляет. Эта женщина кричит, плачет, умоляет, а я истошно реву, слышу свой собственный крик, это точно я у стенки, только совсем маленькая, совсем ребенок. Этот страшный воин о чем-то спорит с моей защитницей, что-то кричит ей, а потом пронзает клинком. Я вижу, как ее спина насквозь пропитывается кровью, бездыханное тело отбрасывается в сторону. И вот это чудовище идет на меня, он в десятки раз больше, в сотню раз сильнее и мощнее. Клинок, с которого стекает чужая кровь, теперь устремлен прямо на меня. Мгновение, и острое лезвие, как в замедленном кино, проникает в меня. Боли нет, я не смотрю вниз, вижу только глаза, которые так сильно ненавидят меня. А потом тьма….

Вспышка, и я снова корчусь от боли, сминая руками землю. Давно забытый кошмар теперь снова будоражил мое сознание. Как этот мужчина мог вызывать из моего подсознания все эти образы? Я долгие годы пыталась внушить самой себе, что это всего лишь страшные сновидения, призраки разыгравшегося детского воображения. Но теперь я оказалась здесь, в руках этого монстра. Не могу сказать с уверенностью, что именно он был главным действующим лицом всех моих кошмаров, но, по крайней мере, был очень и очень похож.

— Кто ты? — он склонился надо мной, уже не трогая, но пугая своей нечеловеческой силой и магией.

— Ева… Меня зовут Ева, — я вновь и вновь шептала свое имя, не понимая, что он хочет от меня. Я всего лишь человек, обычная девушка из обычной семьи. Для меня чуждо все, что сейчас творится. Это какая-то злая шутка, ужасный сон, непрекращающийся ужасный сон, в котором мне больно и страшно.

— Где остальные лиросы? — мужчина был зол, а может он всегда был такой. Тон был требовательным, холодным, угрожающим.

— Я… Я не понимаю, о чем вы! — что за слово такое «лиросы», почему он думает, что я принадлежу им?

— Лжешь! — грубая рука схватила мои волосы и потянула вверх, я вынуждено встала следом, чтобы он не смог их вырвать. — Ты воняешь ими и выглядишь точно, как они! — мужчина тыкал мне в лицо моими же белокурыми прядями, я пыталась закрыться ладонями, перепуганная до ужаса его агрессией. Чем от меня воняло и на кого я была похожа, так и не поняла. Может он сумасшедший? Разоделся в эти фантастические шмотки и теперь разгуливает по лесам, забавляясь с людьми. Или может быть это я уже свихнулась, воспринимая за реальность свое буйное воображение?

— Я не понимаю, кто такие лиросы! Не понимаю! Отпустите, пожалуйста… — я ревела навзрыд, пыталась высвободиться из его рук, но не могла справиться. Черный дым за его спиной по-прежнему шипел и выкидывал в мою сторону длинные юркие языки.

— Нет! — твердое и непреклонное. Теперь он сам тянул меня за предплечье прочь. Стараясь не отставать, я быстрее переставляла заплетающиеся ноги.

— Да кто вы такой?! Отпустите! — возможно, если он сразу не прикончил меня прямо у тех развалин, то у меня еще был шанс остаться в живых и спастись из его лап. Я дергалась, пытаясь вырвать свою руку, черный дым шипел рядом, хлестал меня по лицу своими щупальцами, будто сторожевая собака, кидающаяся на любого, кто посмел встать между ней и ее хозяином. Я выставила вперед окровавленную ладонь, пытаясь поймать назойливый магический сгусток. Кровавые потеки, погружаясь в этот мрак, тут же вызывали бурную реакцию, словно раскаленное железо опускали в воду. Дымка затрещала и отлетела в сторону, больше не донимая меня.

— Помогите! Кто-нибудь! Спасите! — отчаянный крик, но совершенно бесполезный, я знала, что никто не придет. А может быть я умерла и попала в потусторонний мир? Это было бы вполне объяснимо, особенно учитывая то, что какая-то демоническая тварь тащит меня за собой. Но все равно в это не верила. Здесь было что-то другое. Что-то, чего пока я не могла понять.

— Закрой свой рот! — он встряхнул меня за руку и продолжил тащить за собой. Мне просто оставалось повиноваться, семенить следом и стараться отмахиваться от веток.

Наверно, прошло не меньше нескольких часов, прежде чем мы, наконец-то, остановились. Он точно не человек, физически просто невозможно было бы тащить меня столько времени за собой, не ослабляя своей хватки, переваливая через все препятствия,