ее тела. Она парила над ней, подвешенная и невесомая, больше не привязанная к этому земному телу.

Вот и все, подумала она, безвременный конец ее ничем не примечательной жизни.

Казалось довольно несправедливым оказаться на пороге Смерти так скоро, да еще и незамужней. Но, тем не менее, это происходило. Она ничего не могла сделать, чтобы остановить это. Поэтому она мысленно попрощалась со своими любящими тетушками, верными подругами и особенно с…

— Черт возьми, — услышала она чье-то яростное восклицание. Не совсем тот хор ангелов, который она ожидала услышать в такое скорбное время, как это.

Затем Элли почувствовала руки на своих бедрах. Твердое давление бедер и торса на ее собственные. Крепкая клетка рук, удерживающая ее. И горячее дыхание на своей щеке.

В тот же миг ее душа вернулась в тело. Ее ноги обрели твердую почву. Ее легкие вдохнули по-новому, наполнившись притягательными ароматами весеннего воздуха, теплого кедра и накрахмаленного льна. Был и другой запах, какой-то неопределимой и завораживающей пряности, который заставил ее наклониться вперед и сделать более глубокий вдох.

Но затем джентльмен отпустил ее. На самом деле, слишком быстро. Она покачнулась. Рефлекторно ее рука ухватилась за ближайший твердый предмет — за него, или, скорее, за его крепкое предплечье, которое она, возможно, сжала, чтобы подтвердить свои выводы о его силе.

Потрясенная пережитым и испытывая легкое головокружение, она, моргая, опустила взгляд на вычищенное серое сукно под своей лайковой перчаткой цвета слоновой кости. Ее взгляд переместился на кашемировый жилет, где она увидела нитку, которую стоило бы подровнять. Отвлекшись, она тряхнула головой, чтобы прийти в себя, и почувствовала, как ее соломенная шляпа сползла на левую сторону головы.

— Мои извинения, сэр. Я вас не заметила.

Свободной рукой она нащупала свою шляпу, прежде чем та упадет, все это время зная, что он возьмет на себя всю вину за практически фатальное событие, как сделал бы любой истинный джентльмен.

— Обычно я не такая близорукая, или… неуклюжая, или…

Она запнулась. Почему он не перебивает ее?

Элли подняла взгляд на накрахмаленный галстук и жесткие воротнички, на точеную линию подбородка и неглубокую ямочку на подбородке, на бескомпромиссный рот и орлиный нос и, наконец, на затененные пепельно-серые — нет, мшисто-зеленые — глаза под широкими полями его шляпы.

Дрожь узнавания пробежала по ее телу до самых кончиков пальцев.

Хотя они никогда не были официально представлены друг другу, в обществе не было женщины, которая не знала бы о самом неуловимом холостяке Лондона, маркизе Халлуорте. И на таком близком расстоянии он казался еще красивее, чем о нем говорили.

Конечно, он не был так красив, как Джордж. Ни один мужчина с ним не сравнится.

И все же этот мужчина излучал определенную ауру уверенной в себе мужественности, которая, несомненно, привлекает большинство женщин. Только не ее.

— Мою руку, если позволите, мэм, — сказал он, и в его холодном голосе сквозило обвинение. Его челюсть была сжата от явного раздражения, когда он бросил нетерпеливый взгляд на ее руку. — То есть, если вы уже способны стоять самостоятельно.

Она едва подняла руку, как он тут же отступил на шаг. Он резко дернул себя за манжету рукава, затем за подол своего элегантного жилета, словно пытаясь полностью стереть эту встречу.

Элли постаралась не обидеться. Он вел себя так, как будто она совершила преступление против его личности. Попытка помять одежду джентльмена — карается публичной поркой.

Тем не менее, это она не смотрела, куда идет, чуть не убив их обоих в процессе. Такое событие могло привести любого в далеко не идеальное расположение духа.

И, возможно, у неуловимого холостяка просто не было возможности продемонстрировать свою знаменитую галантность. Поэтому она решила, что в данный момент необходимо проявить немного снисходительности.

Заметив на траве знакомый квадратик вышитого кружева, она нашла идеальное средство улучшить свое мнение о маркизе.

— О, боже. Я, кажется, уронила свой носовой платок, — сказала она с вежливой улыбкой, поднимая руку, чтобы поправить шляпные булавки.

Он бросил на упавший предмет лишь беглый взгляд и сказал:

— Так и есть.

Затем самый грубый мужчина на земле приподнял шляпу и удалился.

Какая не по-рыцарски наглая выходка!

Наклонившись, Элли взяла носовой платок, испачкав при этом кончики пальцев. Великолепно, сердито подумала она. Теперь ей нужно будет почистить свою испачканную перчатку, прежде чем подадут чай.

Послав вполне заслуженный свирепый взгляд вслед удаляющейся фигуре, она зашагала в противоположном направлении. Если спросить ее, то она больше никогда не хотела видеть этого невоспитанного, властного, неприятного человека.

К тому времени, когда она добралась до дверей на террасе величественного дома лорда и леди Бакстон, ее тетушек нигде не было видно. Хотя, если бы ей пришлось гадать, то они, скорее всего, находились где-нибудь возле кухни и пытались подкупить судомойку.

Никто из высшего света не знал этого, но тетя Мэйв и тетя Миртл были воровками. Куда бы они ни пошли, они крали рецепты у чужих поваров. Они занимались этим последние три года. А дома на Аппер-Уимпол-стрит целые ящики были доверху набиты страницами с их неправедно нажитым имуществом.

Элли несколько раз спрашивала их, какой цели это служит. В ответ она получила лишь пожатие плечами и невинные взгляды, заставившие ее предположить, что ее эксцентричные тетушки впали в маразм.

Решив поискать их позже, она поднялась наверх в комнату отдыха. Когда она приблизилась, застекленная дверь распахнулась, и леди Дойл с суровым лицом вылетела вперед, раздраженно выпятив довольно внушительную грудь.

— Юджиния, — рявкнула дама, — мы не будем больше тратить ни минуты на починку наших шляп, пока лорд Халлуорт находится снаружи и на свободе. Да ведь его, скорее всего, преследует и очаровывает наша хозяйка и ее жеманная дурочка-дочь, пока мы разговариваем!

— Да, мама, — сказала молодая девушка с похожей осанкой, шедшая вплотную позади. Она закатила глаза и надменно тряхнула своими уложенными светлыми локонами.

— Попомни мои слова, к концу сезона ты станешь маркизой, — решительно заявила дама, вздернув оба подбородка. Она фыркнула в сторону Элли в знак приветствия, затем бросила пренебрежительный взгляд через плечо.

— Черт возьми, где же эта бесполезная служанка?

— Иду, мэм, — сказала взволнованная девушка в чепце, бросаясь следом, в ее руках были шаль, две соломенные шляпки и множество страусиных перьев.

В спешке она потеряла половину своей ноши по дороге.

Сочувствуя ее бедственному положению, Элли подняла упавшую шляпку и протянула ей.

— Держите, дорогая. Мне очень нравится, что вы сделали с этой шляпкой. Лента вплетена в красивую гордиеву косу, не каждый так сможет.

Щеки горничной приподнялись, между ее улыбающимися