губами были зажаты булавки. Прежде чем поспешно уйти, она присела в реверансе и счастливо пробормотала:

— Ш-пасибо, мэм.

По мнению Элли, никто не заслуживал терпеть несносных дураков в течение своего слишком короткого существования. К сожалению, невыносимые люди были повсюду. Показательный пример — лорд Халлуорт в саду. По ее мнению, он заслуживал такой тещи, как леди Дойл.

Переступив порог, она обнаружила, что просторная комната для отдыха, к счастью, пуста. Стены, выкрашенные в бледно-голубой цвет, и легкий ветерок, проникающий сквозь прозрачные шторы цвета слоновой кости, дали ей минутку покоя, чтобы выбросить из головы столкновение в саду. Несмотря на это, она поймала себя на том, что бормочет себе под нос “ненавистный мужчина”, направляясь к умывальнику в углу.

К счастью для Элли, Бакстоны не жалели средств на мыло. У них был овальный кусок мыла Pear's в фарфоровой мыльнице с ребристыми краями, который оказался более эффективным, чем едкая паста в банке.

Удовлетворенная тем, что отмыла перчатки, она сняла их и положила сушиться возле подоконника. Но затем она бросила пренебрежительный взгляд на свои голые руки и разочарованно вздохнула.

О, они были достаточно хороши, обе бледные и гладкие, с ухоженными ногтями. И все же на левой был заметный изъян.

На ней все еще не было кольца.

Это обстоятельство могло бы показаться сущим пустяком, если бы она на самом деле была двадцатитрехлетней дебютанткой, какой ее считал свет. Только тетушки знали ее секрет, что она приближалась к возрасту старой девы с пугающей скоростью велосипеда, несущегося вниз по крутому склону.

На сегодняшний день она прожила четверть века без золотого кольца на безымянном пальце. Девять тысяч сто шесть холостяцких дней, если быть точной.

Двадцать пять жалких лет.

У нее вырвался нетерпеливый вздох, когда она подняла руку, чтобы вытащить булавки из шляпки и отложить ее в сторону. Ее исследование должно было быть закончено достаточно скоро. Ей нужна была вся информация, которую она могла собрать, чтобы, наконец, заставить Джорджа сделать предложение.

Один взгляд на растрепанную неряху в зеркале, и она еще больше разозлилась на лорда Халлуорта. Своевольный павлин. Она фыркнула. Вот она поправляет прическу, в то время как Джордж вполне мог ждать ее в саду. Повернув голову, она заколола черепаховым гребнем свои черные кудри. Но когда она заметила слабое мерцание чего-то серебристого, она застыла как вкопанная.

Это был… седой волос?

Она ахнула от крайнего унижения. Теперь всё официально — она была древней. Одной ногой в могиле. В одном стежке от погребального савана.

Джордж никогда на ней не женится, если увидит это. Маркизу Незерсолу потребуется наследник от своей невесты. Один взгляд на седовласую каргу, в которую она внезапно превратилась, и все, что, по его мнению, она могла предложить, — это вязаную шаль.

Элли нужно было что-то делать, и быстро.

Она хотела выдернуть обидчика, но ее тетушки вечно говорили, что всякий раз, когда они выдергивают один седой волос, на его месте вырастают еще четыре. Один — это уже плохо, но четыре? С таким же успехом она могла бы начать ходить с тростью и флиртовать с восьмидесятилетними стариками.

Ее взгляд заметался по сторонам в поисках способа скрыть свой стыд. Может быть, баночка чернил? Всего лишь маленькая черная капля в нужном месте позволила бы ей вернуться на вечеринку, как будто ничего не случилось. Как будто она не была такой старой, как Мафусаил. Настоящий хранитель склепа.

Но в этой комнате не было ни письменного стола, ни чернил. Вот черт!

Рассеянно она потянулась за шляпкой, только чтобы понять, что она соскользнула с подлокотника шезлонга и упала к стене. Присев на корточки, чтобы поднять ее, она услышала, как открылась, а затем закрылась дверь в дальнем конце комнаты.

— Если я услышу радостную новость еще об одной помолвке, я закричу, — пробормотал женский голос, ее заявление было прервано раздраженным рычанием и топотом туфелек на мягкой подошве.

Даже в своем возбужденном состоянии Элли улыбнулась. Очевидно, она была не единственной, кто немного устал от того, что все остальные выходят замуж.

Она деликатно откашлялась, чтобы дать знать о своем присутствии, затем встала и поправила соломенную шляпу с широкими полями, чтобы скрыть неприглядный седой волос от посторонних глаз. Так было безопаснее. Кто знает, возможно, он обладает свойствами Медузы, и пристальный взгляд на него может превратить человека — и его надежды на брак — в камень.

— Ой! Прошу прощения, — сказала молодая женщина, и ее необычайно ясные голубые глаза расширились за обрамлением черных ресниц. — Я не знала, что здесь еще кто-то есть. Горничная сказала мне, что вернется заштопать мое платье, как только закончит свою работу с леди Дойл.

Элли пошевелила пальцами в ничего не значащем жесте и закрепила шляпные булавки.

— Ничего страшного.

Молодая женщина кивнула. Она ловко потянула за ленту своей шляпки, приподнимая ее, чтобы показать пряди чернильных волос, на тон темнее, чем у Элли. Они были настолько черными, что имели синеватый оттенок воронова крыла. Она была прекрасна, ее кожа не была испорчена ни солнечным светом, ни возрастом. Ей было не больше двадцати лет, самое большее.

Элли вздохнула про себя, вспоминая те далекие дни юности. До появления седых волос.

Молодая женщина повернулась, чтобы положить шляпу и перчатки на столик из атласного дерева. Это движение обнажило большую прореху на ее муслинов платье цвета лазури. Элли сочувственно ахнула.

Молодая женщина кивнула, поворачиваясь, чтобы посмотреть через плечо.

— Ужасно, не правда ли? Я боюсь, оно испорчено, и мне еще несколько дней придется терпеть вопросы моего брата и разочарованные взгляды, когда я расскажу ему, как это произошло.

— Ну, я мало что знаю о братьях, но достаточно разбираюсь в рукоделии, чтобы понимать, что горничная, скорее всего, не сможет починить это должным образом. По крайней мере, не без привлечения внимания к швам в таком деликатно сотканном муслине, — сказала Элли, опираясь на опыт, накопленный за всю жизнь шитья бок о бок со своими тетушками.

— Конечно, она могла бы попытаться заштопать его, если у нее в коробке для шитья есть именно этот оттенок синего. Вот, позвольте мне проверить.

Подойдя к табурету в углу, она подняла стоявшую под ним корзину. Однако, открыв крышку на петлях, она увидела, что содержимое было таким, как она и подозревала.

Заглянув внутрь, молодая женщина покачала головой.

— Полагаю, это мое наказание за то, что я натравила волков на Брэндона. Я просто хотела на мгновение скрыться от его чрезмерной опеки. Откуда мне было знать, что из-за моего побега