А после сеанса они выходили на шумные грязные улицы и направлялись домой – к уставшим на работе матерям, молчаливым отцам и ватагам младших сестер и братьев. Исполненные мечтаний, девушки писали в личных дневниках свои имена рядом с известной фамилией – что-то вроде «миссис Эмма Оливье», пытаясь представить, что было бы, если бы на пороге их дома вдруг возник герой девичьих грез Лоуренс. Он наверняка тотчас же позабыл бы свою Вивьен, воспылав страстью к Эмме.

Такой девушкой была и двадцатилетняя Силья Такала. Чистая, точно медный чайник, которому еще только предстояло испытать жар пламени, она знала о любви лишь то, что видела на экране кинотеатра.

А потом в ее жизнь пришла настоящая любовь. Совсем как в кино.

Это случилось на автобусной остановке, когда Силья направлялась в гости к своей подруге Джоанне. Пятница в колледже Хантер обычно была коротким днем. В выходные Силье предстояло выполнить довольно большой объем домашних заданий, но она не видела Джоанну несколько месяцев – с тех самых пор, как семья подруги переехала из финского поселения в Бруклине в финскую общину в Гарлеме.

Силья ждала своего автобуса, когда высокий и невероятно худой молодой человек в военной форме, каковые в те дни часто встречались на улицах городов, нерешительно тронул ее за плечо и робко улыбнулся:

– Мое почтение, мисс. Я хотел бы попасть в зоопарк в Бронксе. Не подскажете, на какой автобус мне сесть?

– В зоопарк? Почему вы хотите поехать именно туда? – Силья не могла отвести взгляда от незнакомца. Ведь перед ней стоял двойник Кэри Гранта с лучистыми глазами и притягательной улыбкой.

– Я остановился в Нью-Йорке всего на несколько дней и решил, что мне стоит осмотреть достопримечательности. – Он взглянул на ясное, залитое солнцем небо – непривычно безоблачное для начала марта. – К тому же приятно провести такой погожий денек в зоопарке.

Какое необычное времяпрепровождение для находившегося в увольнительной солдата! Улицы Манхэттена изобиловали бурлеск-клубами, барами, ресторанами… Молодой мужчина, чье будущее представлялось весьма неопределенным, мог вкусить любых удовольствий. А этот ненормальный – пусть и весьма привлекательный – захотел посетить зоопарк Бронкса!

– Меня зовут Генри, – представился молодой человек, хотя Силья ни о чем таком его не спрашивала.

– Силья, – ответила она.

Рядом с грохотом остановился автобус, выпустив из выхлопной трубы облачко удушливого газа.

– Это ваш номер, – произнесла Силья. – И мой тоже.

До Джоанны Силья так и не добралась, весь день проведя с новым знакомым. Несмотря на желание посетить зоопарк, Генри, казалось, совсем не обращал внимание на животных, поскольку не сводил взгляда с Сильи.

Когда они сели в автобус, следовавший на окраину города, уже сгущались сумерки. Молодой человек обнял Силью за плечи, и это проявление вольности ее встревожило и вместе с тем невероятно возбудило. Еще никогда в жизни она не становилась объектом публичного обожания, но готовившиеся отправиться на войну молодые люди и сопровождавшие их девушки могли позволить себе почти любые нежности. Поэтому, когда Генри поцеловал свою спутницу, никто из пассажиров даже бровью не повел. Сердце же Сильи заколотилось точно сумасшедшее.

– Мне просто необходимо увидеть тебя снова, – произнес он. – Я могу тебе позвонить?

Может ли он позвонить? Что за вопрос! Вложив в руку Генри клочок бумаги с номером своего телефона, Силья вышла на Шестьдесят восьмой улице и направилась к подземке.

Дома мать недовольно поинтересовалась, где пропадала дочь.

– Прости, äiti. Поезда в метро ходят с опозданием. – Силья наклонила голову, чтобы мать не заметила блуждавшую на ее губах улыбку.[1]

«Любовь с первого взгляда? – спросила себя Силья, ложась в постель, и, сунув руку под ночную сорочку, принялась рассеянно поглаживать грудь. – Но ведь любви с первого взгляда не существует, – напомнила себе, сжимая соски и ощущая, как они становятся твердыми и невероятно чувствительными под тонкой хлопчатобумажной тканью. – Такое случается только в кино».

Потом, опуская руку ниже, подумала:

«Может, да, а может, и нет».

Они встретились на следующее утро в кафе «У Вика», неподалеку от колледжа Хантер. Силья выбрала это место не случайно: надеялась, что однокурсницы увидят ее рядом с этим красавчиком военным, – однако в кафе никого из знакомых не оказалось.

– Нью-Йорк – мой город, – сделав глоток кофе, сказала она Генри, прихлебывавшему черный чай. – Я могу показать тебе здесь все, что только пожелаешь. Я живу в этом городе с рождения и знаю о нем почти все.

Генри тихо засмеялся.

– В самом деле, красотка? Что ж, посмотрим.

Он проявил интерес к абстрактной живописи, поэтому Силья повела его в открывшийся недавно Музей современного искусства. Они переходили из зала в зал, и Силья восхищалась работами Кандинского и Пикабиа, но Генри только усмехался.

– Я не назвал бы это абстракционизмом, – заметил он, указывая на одну из гравюр Кандинского. – Где смелость? Где обнаженная натура?

Один из посетителей, услышав его слова, спросил:

– Вы знаете музей Риверсайд?

Когда же молодые люди покачали головами, незнакомец протянул им рекламный проспект.

– Там представлена потрясающая экспозиция работ американских художников-экспрессионистов. Вы не пожалеете потраченного времени.

Молодые люди направились на окраину Нью-Йорка.

– Ну вот, совсем другое дело, – произнес Генри, рассматривая работы Ротко, Готлиба и других художников. – Эти американцы знают, как преуспеть.

Генри знал, что именно он хочет, и Силья должна была исполнять его желания. Однажды она надела на свидание облегающий зеленый пуловер с жемчужными пуговицами и юбку-карандаш.

– Ты потрясающе выглядишь! – заметил Генри, оглядывая девушку с ног до головы. – Тебе стоит всегда носить зеленый цвет, он делает твои глаза более выразительными.

Правда, говоря это, Генри смотрел Силье не в глаза, а чуть ниже. Она улыбнулась и поблагодарила его за комплимент.

Через несколько дней они снова встретились «У Вика» во время перерыва на ланч. Силья была в розовой блузке свободного покроя и расклешенной юбке из серой шерсти. Она сочла, что Генри оценит этот ее любимый наряд, однако при виде Сильи Генри нахмурился и грубовато спросил:

– А где зеленый?

– Я забыла, – ответила Силья.

– В следующий раз не забывай, куколка.

После того случая, отправляясь на свидание с Генри, Силья всячески старалась включать в свои наряды что-нибудь зеленое: шарф, шляпку, украшения. В конце концов, напоминала она себе, Генри – военный и готов отдать жизнь за свою страну. Он просил ее о такой малости. Так почему бы не удовлетворить его просьбу? Ведь это самое меньшее, что она могла для него сделать.