Мужики принялись обсуждать последнюю новость об инопланетянине, разделившись на два противоположных лагеря. Одна, большая часть, безоговорочно приветствовала свершившийся контакт, надеясь на бурное развитие науки и техники, другая, оставаясь в меньшинстве, с не меньшим упорством утверждала, что более развитая цивилизация наверняка захочет поруководить, и приводила массу примеров из истории.

В спор ввязался какой-то встрепанный лохматый бородач и, подняв вверх палец, принялся вещать:

– Прибыл посланец Тьмы! Его появление – первый сигнал погрязшему в грехе человечеству. Посмотрите, что в мире делается. Народ-то каков пошел: больше о наживе думает, шикарней соседа выглядеть мечтает. Довели Землю-матушку – трясет ее бедняжку со страшной силой, тайфуны, ураганы туда сюда проносятся, цунами целые города смывает. Небо в сплошных дырках, словно швейцарский сыр. Население голодает и продолжает увеличиваться. Зло кругом, и мир в тартарары катится. О душе никто не думает.

Началась оживленная дискуссия, есть ли душа у инопланетян. Постепенно все сошлись во мнении, что пришельцам на Земле придется несладко: погода не пойми какая, на огороде ничего не растет, зато цены, словно сумасшедшие, лезут вверх; а уж правительство о народе и вовсе не думает. Все сразу перекинулись на обсуждение простых, насущных забот, совершенно позабыв о гуманоидах.

Поезд опоздал ненамного, минут на десять, однако пока наши путешественники выбирались из переполненного вагона, то, выскочив на свободу, увидели лишь задний номер отъехавшего автобуса. Вечером в одной из соседних деревень намечалась свадьба, и гости, битком набившись в салон, с жаром принялись доказывать водителю, что больше никого не будет. «А если и будут, то вряд ли влезут», – уточнил огромный дядька и достал две бутылки водки. Водитель, сраженный таким веским аргументом, тотчас завел мотор.

Троица стояла возле пустого перрона и потерянно оглядывалась по сторонам. Согласно «Графику движения автобуса», пришпиленного к осветительному столбу, следующий рейс ожидался только на другой день.

Поездка, не успев толком начаться, грозила закончиться, но Толян, оценив обстановку, завернул за угол стоящего рядом пивного ларька. Влившись в тамошнюю компанию, он через пару минут выудил оттуда страшно больного водителя полуторки. Вообще-то тот направлялся в другую сторону, но его пообещали подлечить, и, закупив литр «лекарства», они забрались в кузов. Колымага оказалась под стать хозяину: отчаянно дребезжа по пыльной дороге, она отказывалась ехать быстрее тридцати километров в час, и до деревни они добрались только к вечеру.

– Да уж, романтика, – скривился Вадим, разглядывая несколько обветшалых домов, примостившихся на берегу тихой речки. – И как здесь люди живут? Хотя дышится неплохо.

Он с шумом втянул носом воздух и насторожился:

– Жареным пахнет.

– Пошли, – показал на крайний дом Толян.

Поднявшись по скрипучим ступенькам на крылечко, они вежливо постучали и услышав: «Входите, не заперто», – шагнули в избу. Навстречу им вышла старушка. Увидев Толяна, она всплеснула руками и, тихо охнув, неожиданно расплакалась.

– Ну, ты чего, теть Стеня? – смущенно поглядывая на друзей, Толян неуклюже погладил ее по плечу.

– От радости родной, от радости, – всхлипнула тетка, вытирая глаза. – Не забываешь нас, деревенских.

– Да ладно. – Сконфуженный Толян протянул ей большой цветастый платок. – Я тебя с днем рождения поздравляю.

– Ой, спасибо.

– О, Анатолий! – вывернулся из соседней комнаты пьяненький дед, ее муж. – Здорово, племяш! Это кто с тобой?

– Мои друзья.

– Молодцы, что приехали. – И он потащил гостей к столу: – Вот, рожденье у нас. Жалко вы припозднились, наши совсем недавно разошлись. Да ничего, усаживаетесь, чем богаты, тем и рады.

Тетка бросилась на кухню и вынесла чугунок дымящейся картошки, большое блюдо с жареным мясом и колбасой.

– М-мммм, – замычал Вадим, у которого от одного вида потекли слюнки. – А это от нас. – И он поставил на стол бутылку водки.

– Ай да гости, – просиял дед.

– За именинницу! – поднял стакан Колян.

– Чтоб не болела! – подхватили остальные и выпили. Дед тотчас налил по второй, и тосты посыпались как горох.

– За хозяина!

– За милого Толика!

– За порося.

После суматошного дня водка ударила в голову, и гости быстро захмелели.

– Эх, хорошо сидим. – Разомлевший Вадим с лоснящимся лицом откинулся на спинку стула. – Ну, и как поживаете?

– Сам видишь. Осталось пять дворов, старики да старухи. Последняя молодая семья скоро в город переберется, ужо и квартирку подыскали. А че им тут делать? Денег не платят, развлечений никаких, кино и не помним, когда в последний раз привозили. Эвон, нынче в соседней деревне свадьба, так они туда отправились.

– Не умеем мы по-человечески жить, не умеем, – икнул Смирнов.

– Э, милок, да ты никак набрался, – хихикнул дед. – Слабоват нынче мужик. Вот в наше время…

– Какое такое ваше время, – напыжился Вадим и попытался встать, но не смог оторваться от стула. – Все великие дела происходят сегодня. – И он принялся загибать на руке пальцы. – Свобода – раз. Куда хочу, туда и ворочу, – два. Да у нас, поглядите, – он ткнул пальцем в темный экран выключенного телевизора, – инопланетяне прилетели. Разве при вашем социализме могли прилететь инопланетяне?

– А тьфу на них. По всем программам тока планетяне. Планетяне то, планетяне се. Планетяне туда, планетяне сюда. Надоели.

– И вид у них не очень, – насмешливо добавил Толян. – Маленькие, синенькие.

– И на кой они сдались? Нам пахать надо, сеять, урожай собирать, а всякие там человечки с рожками, похожими на антенны, энто сплошное баловство.

– У них тех-но-логии. Пе-ре-до-вые. Понял? Они из воздуха могут пищу синтезтировать.

– Синтезировать, – поправил его Колян и, заметив недоумевающий взгляд деда, коротко пояснил: – Искусственную еду создавать.

– Слышали, знаем, – подскочил дед, словно готовый броситься в драку петух-забияка. – Да тока по телику теперича говорят об эко-гло… тьфу, короче, без всяких удобрений выращенных продуктах. На чистом навозе.

– Вот именно, – поддержал родственника Толян. – У коров бешенство, у рыбы солитер, даже у птиц грипп нашли. С этого вашего Запада к нам одно барахло гонят: курей времен Первой мировой; газировку, от которой с железа ржавчина сползает; пересоленную картошку, усохшую в трубочку.

– Ну и что! – упрямо бодал лбом воздух Вадим. – И у них есть недостатки, тогда тем более пусть нас пришельцы научат.

– А мы не дурней их! – кричал в ответ Толян.

– И пошли они все куда подальше! – стукнул кулаком по столу Колян. – Придут, научат. Нас и так со всех сторон пытаются учить, как жить. Лично я ни под кого подстраиваться не желаю, а уж тем более под твоих инопланетян.