Александр встал. Тело казалось ватным и истощенным, суставы ныли, будто в один миг он состарился сразу на полвека. Ночная вылазка влетела в копеечку. Организм израсходовал слишком большой запас психических сил. Восстановление потребует длительного времени, которого в данный момент, возможно, у него не было.

Кравчук открыл дверь, вышел в маленькую прихожую, оттуда — на кухню. При его появлении все замолчали.

Мама и Юля сидели за столом. У каждой в руке дымилось по сигарете. Сотникова казалась жутко утомленной. Глаза в красных прожилках, осунувшееся лицо — все в ее облике говорило об отсутствии ночного сна.

Тамара Валерьевна выглядела посвежее. Ей удалось перехватить несколько часов на кровати Юли. Тем не менее сильное эмоциональное потрясение заметно вымотало и ее.

Серега стоял возле раковины, скрестив руки на груди. Он пытался бодриться, но при взгляде на него становилось понятно: младший брат ночью не отдыхал. Ко всему прочему на его левой щеке расплылся тусклый синяк.

— Бандитская пуля? — кивнул Александр. Он просто не имел сил для большего проявления сочувствия.

— Видел бы ты второго, — слабо улыбнулся Сергей.

Мать бросила сигарету в пепельницу, поднялась с табурета, повисла на плечах сына. Александр крепко ее обнял. Посмотрел на Сотникову. Между ними возник безмолвный контакт, как у людей, разделивших одну тайну на двоих.

Александр помнил о своей ночной слабости; помнил, как рыдал в объятиях девушки. Надеялся, что Сотникова не выведет его на разговор об этом. По крайней мере, не в ближайшее время.

— Ты как, мам? — спросил он.

Тамара Валерьевна выпустила сына из объятий, тихонько кивнула:

— Получше. Юля приготовила чудесную настойку — я даже не помню, как легла в кровать.

Александр повернулся к брату.

— К тебе тоже приходили?

— Да, посетители были.

— Все в порядке?

— Я объяснил им, что ребятки ошиблись дверью.

— Где Маша?

— У родителей. Пока там поживет.

— Она цела?

— Физически.

Сергей отвечал бодрым, залихватским тоном, как крутые парни в кино. Однако чувствовалось: вину за случившееся он уже возложил на старшего брата. Едва ли стоило упрекать его за такие выводы.

Александр прикрыл глаза, сокрушенно покачав головой:

— Простите меня… Все вы. Я… Простите.

— Сынок… — Мать заботливо взяла его за руку.

Серега устало помассировал лицо ладонью.

— Мы отбились, так что, наверное, все нормально, бро. Но это только сегодня. В другой раз они подготовятся получше.

— Другого раза не будет, — твердо сказал Александр. — Вопрос решен.

В тесной кухоньке воцарилась тишина. Любой из присутствующих мог предположить, каким именно способом решил вопрос Александр, завалившийся домой посреди ночи с таким видом, будто вернулся с театра боевых действий.

Он видел догадки в их глазах. Но никто не решался озвучить мысли вслух.

— Ну хорошо, — разрядил обстановку Серега. — Тогда вернемся к обсуждению вопроса, который мы мусолили, пока ты дрых: как поступим дальше?

— Тут нечего обсуждать. Вы все на время уедете из Москвы. Юль, у твоих родителей осталась дача под Серпуховом?

— Ну да… — Сотникова немного растерялась.

— Отлично. Тогда я тебя попрошу: отправляйтесь туда, и поживите с месяцок.

— Нам все-таки что-то угрожает? — спросила мать.

— Нет, но я хочу избежать случайностей и перестраховаться.

— Так, погоди, — подняла ладонь Сотникова. — Ты хочешь сказать, мне тоже придется там зависать?

— Именно, — кивнул Александр. — Для тебя это проблема?

— Вообще-то да! Я не могу тупо забить на работу! Я отвезу тетю Таню и Серегу — вообще не вопрос… Но потом вернусь в Москву.

— Прости, Юлек, нельзя, — покачал головой Александр. — Приютив нас, ты оказалась в зоне риска. А я не допущу, чтобы тебе прилетело задним числом.

Девушка сверлила его недовольным взглядом.

— Саш, ты издеваешься?!

— Я тебя оберегаю.

— Ну пока что это я уберегала тебя. А на работе горит статья, которая саму себя не напишет.

— Если ты о материале про Сухоставского, то она больше не актуальна.

Сотникова слегка прищурилась, склонив голову набок.

— Это еще почему?

— Догадайся с трех раз.

Александр выразительно посмотрел Сотниковой в глаза.

— Тот, о ком я говорил ночью, и был Сухоставский, — сказал он.

— Твою мать… — прошептала Юля.

— А ты сам не едешь? — спросила Тамара Валерьевна.

— Нет, мам… Слишком много вопросов возникнет, если я вдруг исчезну. Тот, кто руководил ночным налетом, — его больше нет. Но мне надо остаться и вести себя как ни в чем не бывало, чтобы ни у кого не возникло подозрений.

Глядя на сына, женщина неуверенно кивнула.

— Я приготовлю сумку…

— Давай, мам.

Тамара Валерьевна покинула кухню и свернула в спальню, прикрыв за собой дверь. «Будет плакать», — подумал Александр.

— Ладно, слушайте, — сказал он оставшимся. — Сухоставский мертв. Я сжег его. И людей, которых он подослал, тоже. Думаю, хвосты отрублены, но перестраховка лишней не будет. — Он повернулся к брату. — Сколько их наведалось к вам с Машкой?

— Двое, — ответил Сергей.

— И что с ними?

— Одному точно хана. Второму я хорошенько приложил — не знаю, жив ли он.

— Где тела?

Серега прищелкнул языком.

— А вот тут оказия вышла. Первого чувака я выбросил в окно. Он грохнулся прямо у нашего подъезда в обнимку со стеклопакетом.

— Неаккуратно, — поморщился Александр.

— Ну, извините, — возмутился Сергей, — для меня это, знаете ли, в диковинку! Пришлось импровизировать.

— Так, ребят, стоп! — Теперь уже обе ладони подняла Юлька. — Я не могу поверить в то, что сейчас обсуждается на моей кухне! Сколько вообще народу вы замочили?!

— Недостаточно, — сквозь зубы процедил Александр. — Особенно если найдутся те, кто разговорится о наших конфликтах с Сухим. Ладно, хватит лясы точить. Собирайся, Юль. У тебя вещи с собой?

Вопрос был адресован Сергею.

— Я никуда не еду, — покачал головой тот.

Александр нахмурил брови.

— Что?..

— Посуди сам. Парни, навестившие нас с Машкой, явно наемники, бывшие военные. Я разобрался со своими, ты — со своими, но не факт, что где-то там не бегает стайка таких же головорезов с заказом от Сухого. И раз ты остаешься в Москве, кто-то должен прикрывать твою спину, бро.