–Мы никогда не лезем первые, – уныло оправдывались перед «малявкой» друзья.

–Ай-ай, – запричитал Бэн, когда девочка принялась обрабатывать очередную рану.

Она шлепнула брата по руке:

–Знаете же, что будет больно, чего лезете в драку! – этот неподдельный детский гнев всегда веселил «пациентов».

–Ты ещё не видела наших соперников. Они вообще плачут! – друзья рассмеялись, под неодобрительным взглядом Бон-Бон.

…Итан поднялся из-за стола и собрал в ладонь остатки карандаша, чтобы выкинуть:

«Мне так хотелось семью, а они всегда подходили под это определение. Неужели теперь она меня даже не узнаёт?».

Мужчина глянул в зеркало у стены, желая оценить, так ли сильно он изменился за прошедшие годы.

Конечно. Даже общий силуэт, обросший слоем мышц, стал значительно больше. Последний раз он видел Бонни, когда ему было двадцать семь или что-то около того. Тогда он был слишком занят развитием ещё совсем небольшой сети ресторанов, чтобы есть и спать, не говоря уже о том, чтобы посещать тренажёрный зал.

Мысли об их последней встрече стали настойчиво заполонять разум и Итан тряхнул головой, не желая будоражить сознание мучительными воспоминаниями.

Снова взглянув в зеркало, мужчина провел по щетинистому подбородку. Он силился вспомнить, каким Итан Вилкинс был тогда. Каким его запомнила Бонни?

Беспорядок на его голове определенно сменился стильной стрижкой тёмных волос с проблесками серебра. Выражение лица всё чаще серьезное, в отличие от того беззаботного.

Итан разочаровано вздохнул, и пришёл к выводу, что от того Итана, которого она знала, остались лишь глаза, рядом с которыми уже поселились морщинки.

–Другой человек. Я ведь не брат ей, чтобы она узнала меня спустя столько лет, – раздраженно сказал он сам себе, – зато Бонни осталась собой, – едва бросив на неё взгляд при встрече, он осекся, найдя черты, растерявшейся от его резкости блондинки, до боли знакомыми, – и эта фраза: «держу пари»! – он усмехнулся, – в наше время вообще кто-нибудь ещё так говорит? Разве что эта неугомонная спорщица.

BlackKnight: Привет, незнакомка) Собираешься и дальше меня игнорировать? Это бойкот?

Бонни отложила блокнот, увидев сообщение на экране:

–Посмотрите-ка, кто это у нас тут? Блудный друг, – она недовольно прищурилась, открывая переписку.

BlondeFairy: Значит, тебе тоже не нравится, когда не отвечают? Жду, пока осознаёшь свою вину.

BlackKnight: Я же уже извинился. Искренне раскаиваюсь) Долго будешь дуться? Рассказывай. Что там с работой?

Бонни немного подумала, и пришла к выводу, что список гадостей сам себя не напишет, а от её друга может быть какой-то толк.

BlondeFairy: Я расскажу. Но имей в виду: я все ещё зла на тебя.

BlackKnight: Договорились)))

BlondeFairy: Обычно я вываливаю на тебя всё, что со мной происходит. Наверное, это уже привычка. Но есть кое-что, чего ты обо мне не знаешь…

Бонни принялась набирать длинное сообщение, однако стараясь не слишком углубляться в подробности.

BlackKnight: Умеешь заинтриговать. Ты парень? У тебя есть сиамский близнец? Четверо детей?

BlondeFairy: Ха-ха. Может ты даже мог бы мне помочь? В общем… Есть один человек, которому я хотела бы «насолить». Это он виноват, что мой брат в тюрьме. Я долго раздумывала и, наконец решилась. Через пару дней я начну работать в его ресторане, и мне нужна пара идей, как можно подпортить жизнь шеф-повару.

Enter.

Собеседник затягивал с ответом, и Бонни решила пока налить себе чай.

–Чертова кружка! Куда ты собралась? – из-за неловкости Бонни пришлось отложить чаепитие. Она принялась собирать осколки ускользнувшей от неё кружки по всей кухне, – повар… это я-то?

Она услышала сигнал сообщения и, позабыв о чае, отправилась читать рекомендации.

BlackKnight: Насколько серьезно ты хочешь навредить ему? Натравить разного рода проверки или же сжечь к чертям его ресторан?

Бонни скептически приподняла бровь.

BlondeFairy: По-твоему я латентная преступница? Давай сразу определимся: мне действительно нужна работа. На свободе! Меня интересует что-то более мелкое. Как, например, перепутать соль с содой. Как раз он однажды накормил меня таким «шедевром».

BlackKnight: Как так?

BlondeFairy: В то время он был занят подготовкой к выпускным экзаменам. А я лет с семи отказывалась есть еду приготовленную мамой, так как привыкла, что он готовит для нас. Наверно я была настоящей занозой, раз он решил подсыпать мне соды вместо соли. Сам он не стал есть, мне еще показалось это странным, ведь приготовил он две порции. А я съела.

BlackKnight: Считаешь, он нарочно? Может случайно перепутал?

BlondeFairy: Это очевидно. Теперь-то я понимаю, что просто достала его.

BlackKnight: Неужели он даже не пришёл извиниться?

BlondeFairy: Этого я уже не помню. Не суть. Есть идеи?

BlackKnight: Надо подумать. Так навскидку и не скажешь.

Бонни грустно вздохнула, взяла ручку и вернулась к скудному списку в блокноте:

1.Испортить петли на дверцах

2.Послабить ручки сковородок

3.Съесть все мороженное;-)

–Это и всё? Дааа, – протянула она, – мститель из меня ещё хуже, чем повар… Последнее так вообще, скорее желание обжоры, нежели мстительницы. Нужно мыслить глобальнее!

BlackKnight: Художница – повар. Разве это уже само по себе не наказание?)

BlondeFairy: Насчёт этого – в точку. Сейчас даже чай не смогла налить по-человечески.

BlackKnight: Подумай ещё раз. Может оно того не стоит? Не нужно тратить свою жизнь на месть. Никогда не задумывалась: может, ты не знаешь всей картины? Может и с братом не все так просто? И соль с содой не специально перепутались?

Бонни взглянула в свои скудные записи: мстить не так-то просто. Она будто бы спорила сама с собой. Одна ее половина сейчас определённо была на стороне «чёрного рыцаря». Казалось, он описывает ее мысли.

«Откуда только он все знает? – она перечитала снова сообщение, – значит, не вижу всей картины? Кто бы показал мне ее?»

BlondeFairy: Я бы хотела, чтобы это было так. Когда-то он был мне очень дорог. Но теперь… Против него факты, и мое взрослое мышление. Теперь я должна ненавидеть его…

Итан откинулся в кресле:

–Чертова сода! Я ведь, правда, не специально! Как теперь это докажешь? Голова была забита предстоящими экзаменами… И есть я не сел сразу, только потому, что занят был. Все уже остыло, когда я обнаружил свою ошибку, – он говорил в экран, будто надеясь, что она услышит его оправдания, – Примчался к тебе, а ты выла, что твой повар сломался, – он усмехнулся, – Я тогда долго извинялся, не зная как тебя успокоить. Не помнит она, – пробормотал Итан и тяжело вздохнул, приложив руку к лицу, – теперь всё становится на свои места: она решилась отомстить за брата. Как я сразу не догадался?