Павел встал, прошёл на балкон, достал из тайника шприцы с разведённой дозой. Там же, на балконе, снял с бельевой верёвки кухонное полотенце и перетянул себе плечо на левой руке. Воспалённые вены вздулись в ожидании очередного укола. Павел взял один из трёх шприцев и уверенно воткнул его в воспалённую «дорожку». Прижавшись спиной к стене, он стал медленно сползать на пол. Не открывая глаз, дрожащей рукой он потянулся за вторым шприцем…

— Как Вы себя чувствуете, Вероника? — спросил сотрудник компании «Игра в ЖИЗНЬ», открывая капсулу.

Вероника посмотрела на него потерянным взглядом:

— Всё кончилось?

— Да, Вы умерли от передозировки героином. Не скажу, что этот уровень Вам удался, но эмоций Вам перепало не мало.

— Перепало, — эхом отозвалась Вероника.

В её голове ещё оставался дурман, а в душе глубокая, безысходная тоска.

— Пойдёмте, я провожу Вас в комнату ожидания. Ваш супруг уже ждёт Вас, — предложил мужчина.

— Как ждёт? — удивилась Вероника, — С Катей что-то случилось? А с кем Алиночка?

— Не волнуйтесь! Ваша игровая супруга Екатерина, похоронив Вас, вышла замуж за хорошего человека и о Вас больше не вспомнит. Алиночка тоже полюбит его всей душой, и вскоре будет называть его папой.

— Но как? — удивилась Вероника.

— Ваш супруг — авторитет Мутный. Он уже полтора года как был убит на очередной «стрелке». Ему реально выпустили кишки. Он до сих пор сидит в комнате ожидания и не может чашку кофе взять, потому что руки от живота боится убрать. Очень комично, знаете ли, выглядит.

— Мутный? — удивилась Вероника. — Тогда сейчас я ему ещё раз выпущу кишки.

Войдя в комнату ожидания, Вероника уверенным шагом проследовала к дивану своего супруга Антона. Антон, увидев её широко улыбнулся. Но звонкая пощёчина сбила его улыбку в один миг.

— Ты что творишь? — заорала на него Вероника, не смущаясь присутствия других игроков.

— Да, откуда я знал, что это ты? — стал оправдываться Антон. — В этом весь прикол игры и есть.

Вероника села рядом на диван и взяла чашку кофе, которую не мог взять в руки Антон. Она посмотрела на руки супруга, которые держались за его живот.

— Можешь отпустить, — улыбнулась она, — кишки уже не вывалятся.

Антон медленно разжал руки.

— Как ты мог стать таким мерзким человеком? — спросила Вероника. — Ты же добрый, умный, воспитанный мужчина! Во всяком случае, я так думала, когда 80 лет назад вышла за тебя замуж.

— Как-то всё само закрутилось, — стал объяснять Антон, вспоминая прошлую «жизнь». — Увлёкся боксом ещё в школе. После школы — в армию. 2 года в стройбате вышибли мне все мозги. Вернулся тупым, озлобленным. Ничего не умел кроме как кулаками махать и унижать тех, кто слабее. «Старшие» товарищи пригрели, одели, обули. Даже «Поджарого» подогнали. Дали коммерсов на откорм. Моя задача была только в общаг отстёгивать. Потом свою бригаду сколотил. В ночниках на ништяки подсел. А, однажды, на «стреле» с Майонезом какой-то пиковый фраер лишака фыркнул. Я дыбанул на его запил — всяко, думаю, какой-то пряник мелкий. Ну, и без базаров ему фанеру прорубил. Оказалось, что он был положенец чеченский. Так я попал «под вопрос». «Старшие» за меня не впряглись, и пиковая братва меня на ремешки и порезала.

— Ты бредишь? — спросила Вероника. — Я слова ещё через раз понимала, которые ты говорил, а смысл вообще не уловила.

— Извини, — осёкся Антон, — что-то из меня Мутный никак не выйдет.

— Ладно, — успокоилась Вероника, — поехали домой. Но учти, пока Мутный из тебя не выйдет, ты в меня не войдёшь!

— Выйдет! Ради такого стимула обязательно выйдет, — ответил Антон, поднимаясь с дивана, — в натуре, век воли не видать.

Вероника нажала на кнопку вызова лифта. Антон, время от времени поглядывая на свой живот, чтобы проверить, не висят ли у него кишки, встал рядом. Неслышно подъехала большая стеклянная кабина. Двери раздвинулись, и Вероника шагнула внутрь.

— Мы не испортим Вам компанию, если присоединимся?

Вслед за Вероникой и Антоном в кабину вошли Пётр и Анна.

— Нет, конечно! Путь со 124 этажа долгий, — ответил Антон. — Будем рады Вашей компании.

Лифт медленно начал ускоряться. Перед глазами пассажиров открылась вся красота бескрайней Москвы 3145 года. Башни корпорации «Игра в жизнь» располагались во всех крупных городах планеты и, как правило, были самыми высокими сооружениями в городе. Вокруг них собирались другие развлекательные заведения. Индустрия развлечений стала самой востребованной в мире, достигшем полного технического совершенства.

— Ваша супруга, видимо, не очень довольна тем, как сложилась последняя игра? — спросил Пётр, обращаясь к Антону.

— Видимо, — ответил Антон, искоса поглядывая на супругу. — Но это мой косяк! Я рамсы мальца попутал.

— Что Вы сделали? — уточнила Анна.

— Антон! — укоризненно произнесла Вероника. — Ты уже не 1996-м. Возвращайся в реальность!

— Это какое-то балканское наречие конца 20-го века? — спросила Анна.

— Скорее язык новообразованной субкультуры России смутных времён, — пояснила Вероника. — А вы сами-то, из какого времени вернулись?

— Начало 20-го века, — ответил Пётр. — Война, голод, тиф… Бррр.

— А друг с другом, в каких ипостасях пересеклись?

— Вместе воевали на фронте, — ответила Анна.

— Это хорошо, когда вместе одно дело делаете. А меня этот отморозок, — Вероника посмотрела на Антона, — на наркотики подсадил. Так и умерла со шприцем в вене.

— Ну, я же извинился, — заканючил Антон.

— Пару жизней ранее, — сказал Пётр, — меня звали Ганс Рюккенс. Шла первая половина 16-го века. Я состоял на португальской военной службе и был отправлен покорять Южную Америку. Там я попал в плен к племени каннибалов под предводительством безжалостного вождя — «Поедателя Сердец», и, как вы догадываетесь, по совместительству моей любимой жены Анечке. Так она приказала привязать меня к дереву, и каждый день собственноручно отпиливала от моей плоти по куску мяса себе на обед. Пока не сожрала меня заживо.

Все засмеялись.

Кабина лифта бесшумно открылась, и пассажиры вышли в фойе башни корпорации «Игра в Жизнь».

— Если не торопитесь, может, в баре посидим? — спросила Вероника, обращаясь в Анне с Петром. — Продолжим наслаждаться райским воздухом реальности.

— С удовольствием, — пожала плечами Анна.

Они зашли в двери бара, находящегося прямо в фойе. Большой зал бара был погружён в темноту. Освещением служили только светящиеся столики, выполненные из специальных полимеров, испуская приятный голубоватый свет.