— Неплохо! — Прицокнул Алекс, разглядывая перо. — Это последняя модель? Они же ещё не поступили в продажу? Да ты не так проста, как кажешься!

— Просто подарок, — я поежилась, чувствуя на себе чей-то колючий взгляд, но резко оборачиваться не стала. — Кто эти девушки?

— Крис и Брис Дуэрти, — Алекс улыбнулся. — Хорошие девочки, понимающие, добрые, искренние. И списывать всегда дают. Они из обнищавшего рода, здесь учатся по королевской стипендии, но большую часть денег отправляют брату в Лийск, насколько я помню. Он у них игрок, постоянно в долговой яме. Девчонки уж не знают, как ему помочь.

Парень неприязненно поморщился, а я решила познакомиться с сёстрами Дуэрти на перерыве. Взглядом снова стала искать того, кто смотрит на меня так, будто хочет запустить смертельным заклинанием, уже прекрасно понимая, кто это.

— Расскажи про Рейнола. Почему его так все боятся? Что он не поделил с Мишель? И чем это чревато лично для меня?

— Гернод чудовище, — совершенно серьёзно начал Алекс, а я непроизвольно посмотрела на того, о ком мы говорили. — Он трижды получал корону АМИ, убрал всех конкурентов. С первого курса является главой студенческого совета. И, разумеется, главой братства Мечников. Он этот статус отвоевал в прямом смысле слова. Парень, который был главой мечников до Рея, несколько месяцев провел в лазарете, а когда выздоровел, забрал документы и перевелся в другую академию.

— Я так понимаю, это был ритуальный поединок?

— Вроде того. Это у Мечников посвящение такое — они по очереди фихтуют с главой, и он доказывает свое право сильнейшего. Никто никогда даже не старался выиграть, а Рей… Он разозлился на что-то и потерял контроль. Ты бы видела, как он бился… Клянусь, я слышал, как пела сталь в его руках. Нереальный бой.

— А в чем чудовищность?

— Такие поединки ведутся до первой крови. Рейнол увлёкся настолько, что его соперника уносили на руках в лазарет. У него все лицо в шрамах. Рука пострадала настолько, что меч он держать больше не может.

— Он его покалечил? Почему никто не остановил поединок?

— Правила братства. Посвящение проходит в лесу, без сведетелей. Только члены братства и возможные новобранцы. После того случая, конечно, ввели запрет на такие вещи, но Мечники по-прежнему периодически уходят в лес полным составом.

— А что насчёт Мишель?

— Она ему надоела. Рейнол по сути своей жуткий бабник. Мишель единственная девушка, которая удержала его на пару месяцев. Хотя лично я думаю, что он на неё обратил внимание только из-за Ланей. Те стали стремительно набирать позиции. На последнем голосовании заработали треть мест в студенческом совете. Мишель могла бы составить ему конкуренцию в борьбе за корону. Были все шансы.

— Но девочка влюбилась и отказалась мешать милому Рейнолу? — Хмыкнула я.

— Но девочку бросили, и она разгромила столовую. За это её наказали. А все участники конкурса обязаны не иметь ни одного дисциплинарного взыскания за последний семестр. У того же Гернода нет ни одного замечания в принципе.

— То есть сейчас у него вообще нет конкурентов? В чем суть конкурса тогда?

— Конкуренты есть, конечно. Теоретически. На практике, Рея обожают девушки и боятся парни. Девушки будут голосовать за него, а парни побоятся голосовать против. Добавим к этому первое место в учебном рейтинге, чистое личное дело и блестящую практику на границе… В общем не нужно быть предсказателем, чтобы понять, кому достанется корона, — Алекс хитро прищурился и улыбнулся уголками губ. — Если только в игру не вступит тёмная лошадка, которая спутает Его Самовлюбленному Величеству все карты…

— Если это намёк на меня, то нет, я не собираюсь в это лезть. Подобные игры не для меня.

— Свежо предание, да верится с трудом, — хмыкнул парень. — Ты рождена, чтобы повелевать, Микаэлла. Это по глазам видно, по голосу… Я такие вещи хорошо вижу. Так что тебя привело к нам?

Я уже в сотый раз за сегодня пожала плечами и коротко пересказала, как все было.

— Неделю назад папенька вспомнил о своём родительском долге и решил ознакомиться с данными о моей успеваемости. Успеваемость его приятно удивила — я иду на золотой диплом. В итоге папенька решил, что меня нужно перевести в другое учебное заведение. Колдовская Академия сносное место, но он посчитал, что мои таланты и амбиции достойны лучшего. Якобы диплом АМИ престижнее.

— Странный у тебя папенька. Обычно дочерей хотят замуж отдать выгодно, а он об академиях думает.

— Странный. — Я кивнула и улыбнулась. — У папы на все свой взгляд. Так что я даже не замечаю, странно это или нет.

Я поежилась, вспоминая свою последнюю беседу с отцом, его громкие приказы о переводе, ярость в глазах. На самом деле все было, конечно, не так. Отец думал, что я учусь в Пансионе Благородных Девиц. Но как только мне исполнилось 18, я забрала оттуда документы и перевелась в академию магии. Все бы ничего, только отец продолжал финансирование Пансиона, уверенный, что я там все ещё учусь. И в какой-то момент решил приехать с инспекцией. Это был худший день в жизни леди Ботое. Чтобы продолжить получать деньги от одного из крупнейших спонсоров, она вступила со мной в сговор и не доложила о моем уходе отцу. После положенного срока, я должна была приехать в Пансион, сдать выпускные экзамены и получить свой диплом. Если бы не приезд отца, все прошло бы идеально. Но он приехал, чуть не устроил великий скандал, но потом решил, что я все-таки не потеряна для общества: сумела же как-то договориться с леди Ботое, да и диплом у меня будет, а мужу в принципе все равно, жила я в Пансионе или просто экзамены сдала. Он даже узнавать ничего не станет. Зачем?

Но мне отец все-таки устроил моральную порку. И происхождение матери припомнил, и мою несуразную внешность, и много чего ещё в придачу. А потом решил подсластить пилюлю, мол, я представительница древнего рода, смекалистая, с характером. Мне бы карьеру строить, при дворе сиять, раз уж замуж не тороплюсь, то можно же магом стать первоклассным!

— Микаэллаааа… Пара закончилась, ты собираешься уходить? — Алекс даже потряс меня за плечо, чтобы вернуть к реальности… — Ты меня пугаешь.

Я бледно улыбнулась, убрала самописец в чехол и быстро собрала остальные вещи. Папа умело манипулирует людьми, мной в частности. Если он послал меня сюда, завершив, что так будет лучше, то план у него уже есть. Чёткий и как всегда равнодушный к моему мнению и предпочтениям. А значит мне просто нужно продолжать учиться, ни на кого не отвлекаясь. Я — тихоня. И ничто не сможет этого изменить!

Почти неделю мне удавалось придерживаться привычной линии поведения. Я даже попросилась в помощники на кухню на пару дней взамен на разрешение испечь пирог, который потом отнесла к столу Рейнола Гернода вместе с извинениями, которые он великодушно принял. Пирог он съел с друзьями, которые потом несколько раз подходили и хвалили мои навыки. “Леди редко умеют держать нож и поварешку,” — смеялись они, и я улыбалась в ответ. Ровно до того момента, как ко мне не подошёл сам Рейнол и не спросил рецепт для своей матушки. Заверил, что оставил кусочек и отнёс ей в тот же день. Я, конечно, рецепт написала, но попросила ни одной живой душе его не раскрывать, мамино изобретение, мой любимый десерт. Пирог не с ягодами, а с ягодной массой, которую добавляют после того, как сам пирог готов. Причём в массу нужно добавить мед, корицу и ещё несколько ингредиентов, которые мы с мамой всегда называли секретными. Вот после этого и начался ад.