я почти на сто процентов уверен, что аномалия меня никак не зацепила. Скорее всего, экранирование медицинской капсулы справилось и не пропустило внутрь смертоносные волны энергии. И, в-третьих, мне представился уникальный шанс, который выпадает, быть может, всего один раз на миллиард, если не реже, самому стать капитаном звездолёта.

И такой шанс я упускать не намерен.

Экипаж погиб в результате несчастного случая и в базе корабля есть доказательства, на этот счёт вопросов ни у кого не возникнет. Сейчас я единственный живой официальный член корабельной команды. Поэтому имею полное право переоформить звездолёт на своё имя.

Нужно только пройти проверку у законников, чтобы они удостоверились в моей непричастности к смертям. Но перед этим обязательно нужно провести на корабле генеральную уборку. Ведь обидно будет, если меня арестуют за целую гору всего незаконного на борту.

Проще всего собрать всё в кучу и просто выбросить в космос. С большей частью запрещёнки я готов расстаться без малейшего колебания. Но вот с украденным у Синдиката грузом так не поступишь.

Оба контейнера придётся вернуть, как и договаривались. Не хочется едва избавившись от старых, сразу заводить новых врагов.

Хотя, возможно, человек из Синдиката имеет собственные виды и на корабль. Но насчёт звездолёта уговора не было. Так что Цера моя, ему придётся смириться и довольствоваться только грузом.

Я подошёл к тактическому столу и снова активировал голограмму трёхмерной звёздной карты. Пришло время изучить оставшийся маршрут полёта более досконально.

Несколько энергичных пассов руками и перед глазами появилось схематическое изображение конечной точки моего пути — системы А́длаг.

Захолустье как оно есть — унылое зрелище. Одна звезда и две планеты: газовый гигант с длинным каталожным номером вместо имени и Орино — небольшая пригодная для жизни планета с одним «но». Из-за чересчур сурового климата она интересовала по большей части только шахтёров.

Собственно потому основным сосредоточением жизни являлась космическая станция Солис на её орбите.

Именно на Солис я и направлялся.

Пунктирная линия, ведущая от мигающей белой точки, обозначающей на голографической карте местоположение корабля, прежде чем достичь пункта назначения, проходила довольно близко от астероидного пояса, опоясывающего звёздную систему.

Пожалуй, идеальное место, чтобы надёжно спрятать груз.

Однако уже через пару секунд понял, что этот вариант мне не подходит. Очередная попытка увеличить карту провалилась. Вместо детализированного отображения скопления астероидов перед глазами с противным писком развернулось уведомление с предложением подключиться к сети для загрузки более подробной карты звёздной системы.

Проблема заключалась в том, что для выгрузки контейнеров мне нужно было посадить корабль на астероид. А Цера, хотя принадлежала к звездолётам класса «Пегас» и считалась универсальной рабочей лошадкой средней тоннажности, имела весьма немалые габариты.

Девяносто метров в длину, пятьдесят девять в ширину и почти тридцать в высоту при выпущенных посадочных опорах.

Но узел связи мне самому не починить. Если этого не сделали за время моего сна в медкапсуле, значит для ремонта необходима запчасть, которой на корабле не нашлось.

Без детальной карты пояса можно впустую потратить недели на поиски астероида нужного размера и рельефа, на который смогу сесть и разгрузиться, не рискуя кораблём.

В данном случае трата времени была непозволительной роскошью.

Придётся спрятать груз на шахтёрской планете. Проблема в том, что после продолжительного полёта оставшиеся запасы топлива весьма ограничивали список мест куда я мог долететь. А после внеплановой посадки и взлёта с поверхности Орино список сократится всего до двух, если очень повезёт, то до трёх доступных вариантов. И по времени лететь придётся значительно дольше, потому что остатков горючего не хватит на разгон для выхода на оптимальную крейсерскую скорость.

Значит придётся купить топливо. А для этого нужны деньги. Именно деньги, а не что-то, что можно задорого продать на станции. Потому что, в моём случае, задорого можно продать только что-то незаконное, а всё незаконное я оставлю на планете вместе с грузом Синдиката.

Поэтому я покинул рубку и отправился обыскивать каюты команды. Дойдя до доктора Ши остановился и задумался.

Лететь ещё целых девять дней, так что просто забить и оставить тела там, где они сейчас находились совсем не вариант. Их нужно обязательно перенести в холодильную камеру на нижней палубе.

Но заниматься этим прямо сейчас было лень, поэтому я убедил себя, что трупы никуда не убегут и можно первым делом, как и планировал, всё-таки обыскать каюты. Тем более, после того, как убедился, что предстояла довольно тяжёлая работа.

Чтобы попасть в запертые каюты нужен специальный капитанский код, открывающий абсолютно всё на Цере. Но самое главное — без пароля нельзя активировать подпространственный двигатель.

Пришлось тащить Клауса на мостик.

Вообще, нужна была только его рука, чтобы корабль отсканировал отпечатки пальцев и позволил сменить код. К смерти я отношусь вполне спокойно, да и от вида крови в обморок не падаю. Но такие методы мне не по душе. Поэтому, обливаясь потом, потащил здоровенного капитана на мостик.

Всего несколько минут и вуаля — ничего не готово. Подтвердив, что отпечатки принадлежат капитану, Цера отправила меня за отпечатками старпома. Но и этого не хватило, потому что система потребовала предоставить и третий образец.

Третьим и последним оказался Уолш. Думаю, что именно старый хакер и прописал данный защитный протокол.

Я быстро вписал новый пароль, для подтверждения ввёл его повторно, затем приложил свою ладонь к дисплею на подлокотнике капитанского кресла и нажал кнопку «сохранить». И вот тут Цера снова меня удивила — потребовала ещё два комплекта отпечатков.

На мгновение я немного растерялся.

— А ведь так будет даже надёжнее… — перевёл взгляд с дисплея на трупы, лежавшие рядом на полу. — Да и тащить никого не надо. Все уже здесь.

В общем, ещё девять дней пароль можно сменить. Потом я окажусь на орбитальной станции, где тела Клауса и Уолша вместе с остальными заберут.

Мне захотелось включить на мостике музыку, открыть банку холодного пива и поднять бронештору, чтобы смотреть сквозь иллюминатор на настоящие звёзды, а не на их изображение на дисплее. Теперь у меня капитанский код — я стал настоящим капитаном.

Возможно, поэтому и решил не откладывать, а сразу отправить все трупы в холодильник.

Мне не впервой таскать мертвецов. Но ещё ни разу не случалось, чтобы одновременно стольких сразу. Поэтому провозился достаточно долго и очень устал.

Зато после, с чувством удовлетворения, ведь прибрался не где-нибудь, а на собственном корабле, я прошёлся по каютам.

В целом найти запрещёнку не составило никакого труда. Мне прекрасно были известны все пагубные пристрастия команды и их тёмные стороны. К тому же никто особо и не пытался что-то спрятать.

Через час в грузовом отсеке стояло два ящика. В одном — вещи, которые мне ещё пригодятся или которые намеревался позже продать: в основном различное оружие. Во второй небрежно свалил, в буквальном смысле, всякий мусор. Туда же отправились и все найденные наркотики.

А вот с деньгами ситуация оказалась совсем печальной.

Налички я практически не нашёл. Выходя из последней каюты, держал в руках смешную сумму — конечно, не на пару раз покушать, но дольше недели на эти деньги не прожить. А к не наличным сбережениям получить доступ было попросту невозможно.

Неприятно, но не смертельно. Всё-таки ведь не с пустыми баками окажусь на станции.

* * *

На второй день после пробуждения я нашёл чем ещё себя занять. Обследовав всё судно, убедился, что ничего не упустил и прибуду на станцию чистым. А вот все последующие дни просто маялся от скуки. Не знал чем себя занять без доступа к сети.

Заканчивался восьмой скучный день, казалось, бесконечного полёта. Хотя по корабельному времени только девять вечера, но это нисколько не мешало мне готовиться ко сну. Оказалось, целый день безделья утомляет ничуть не меньше чем работа.

Уже вторую ночь подряд я ночевал на мостике в кресле капитана. Должен сказать, спать даже удобнее чем на койке в моей каюте.

Я приглушил свет в рубке, выкрутив уровень почти на самый минимум. Но в момент, когда осталось только перевести кресло в режим «сон», из коридора донеслись приглушённые звуки шагов и в тот же момент с шипением открылась дверь:

— Не видел мой ремкомплект?

Я схватил револьвер и, ориентируясь в полумраке только на голос, дважды выстрелил.

— Совсем спятил? — истерично завопил неизвестный.

Ни один выстрел