Вместе с несколькими помощниками, юношами и девушками, которые тоже были лампиридами, Александрия основала сообщество менторов и, чтобы защитить город, предложила дискордам сделку. С тех пор мы могли прожить либо короткую жизнь, полную хаоса и разрушений, либо стать почти людьми, получая еще и приличную сумму из городской казны, – сразу стало ясно, что просто так, даже ради долгой жизни, отдавать свою силу мы не готовы, а Рим к тому времени еще не отстроили, поэтому торговаться – себе дороже. Потом члены сообщества узнали, что дискорды существуют в разных уголках мира, и задачей менторов стало найти их и предложить выбор.

Со временем удалось привлечь к сообществу финансирование из других стран, что дало, кроме прочего, доступ к последним достижениям медицины. Чудесно, кстати, что даже тогдашний уровень асептики (точнее, ее отсутствие) не сказался на действии эликсира. Хотя внутривенные инъекции в современном виде существуют всего пару сотен лет, крепкое здоровье дискордов веками защищало нас от заражения крови и других тяжелых последствий. Есть даже теория, что сообщество лампиридов очень повлияло на развитие медицины – они одними из первых начали использовать полые иглы и стеклянные трубки для вливаний, а позже – многоразовые шприцы и методы их стерилизации. Разные события в течение столетий тоже сыграли свою роль. Мрачное Средневековье, как ни странно, не привело к мятежам и всплеску тьмы среди дискордов, а заставило их и менторов работать вместе, скрывая свою истинную природу, – и тех и других святая инквизиция считала еретиками, а ничто так не сближает, как общий враг. Все же интересно, как мир меняется со временем. Тогда мы с Карелом ничуть не обрадовались бы поездке в Рим – католическая церковь не признает иных богов и быстро нашла бы нам теплое местечко на костре. А теперь мы прилетаем сюда бизнес-классом, оплаченным теми, кто носит на шее маленький золотой крестик, а о связи с нами не упоминает на исповеди.

Дискорды называют эликсир золотой ампулой. Не только из-за цвета, но и из-за тех сумм, которые мы получаем, соглашаясь на Контракт. Инфляция прошедших столетий и курс валют учитываются, само собой. Но что именно входит в состав ампулы, нам не говорят.

Я считаю, что нам с Карелом повезло родиться в апреле, с разницей в десять дней. Ритуал проходит четыре раза в год, и дата для каждого из нас определяется днем рождения, а сами даты привязаны к смене сезонов, которые в Италии считаются по астрономическому календарю, – 21 марта, 21 июня, 23 сентября и 21 декабря. В начале весны в Италии хорошо – еще нет жары и бешеного потока туристов, но уже тепло, можно гулять и пить кофе на открытых террасах. Хоть я и порождение тьмы, но обожаю погреться на солнышке. А еще люблю вкусно поесть, поэтому готова и дальше прилетать сюда каждый март – думаю, стоит сделать из этого традицию.

Карел закидывает одну руку на спинку моего стула и наклоняется ко мне.

– Давай на следующий год, когда все закончится, поедем в путешествие по Италии? Отпразднуем, так сказать.

Он идеален еще и потому, что угадывает мои желания. Кстати, это нетрудно – дискорды в целом хорошо понимают друг друга, особенно если давно знакомы. Я придвигаюсь ближе, чувствую тепло его кожи сквозь белую шелковую рубашку. Отвечаю:

– Посмотрим, дожить еще надо. Говорят, последний год – самый сложный.

Карел смеется:

– Слишком велик соблазн нарушить Контракт?

– Нет, соблазн такой же, как и всегда. Просто к этому времени все самые классные шмотки и гаджеты уже куплены, развлечения надоедают и приходит скука. А в скуке мы страшны, можем и конец света устроить.

– Я придумаю нам развлечение, когда вернусь из Парижа, – обещает Карел. – Смотри только, без меня никаких апокалипсисов.

После двадцати одного года и девяти золотых ампул мы не обретаем чувства. Но наша связь с тьмой ослабевает, мы теряем доступ к ее разрушительной силе, становимся почти людьми и можем прожить жизнь, равную по длине человеческой. Мы по-прежнему стоим десятка опасных преступников, но взрослый дискорд далеко не так силен, как юный. Конечно, за взрослыми менторы тоже приглядывают, но подставлять руку под иглу им больше не нужно. К сожалению, с последним Ритуалом поступление денег на наш счет прекращается. Но если использовать средства с умом, получить хорошую профессию или открыть свое дело и не совершать дорогих глупостей, то можно безбедно прожить еще много лет.

Мы замолкаем – Герцен садится прямо за нами. Я чувствую ее взгляд – ласковый, внимательный, – как дуло пистолета, приставленное к моему затылку. Что-то с ней сегодня не так. Надо будет потом рассказать Карелу о нашем разговоре и спросить, что он об этом думает.

От скуки я лениво блуждаю взглядом по лицам. Вокруг много известных людей – милого старичка-банкира в смешном фиолетовом костюме с черной бабочкой в прошлом месяце фотографировали для крупного бизнес-журнала, а высокая, под два метра, брюнетка с золотистыми прядями в волосах – знаменитая топ-модель. Эти люди и многие другие финансируют сообщество, отстегивая космические суммы. Сильные мира сего, как никто другой, заинтересованы в том, чтобы мы соглашались на сделку. Иначе их власти придет конец и настанет власть хаоса.

– Что, если смешать лимонад в кувшинах с соляной кислотой? – Карел оглядывается на столы. – Как думаешь, будет заметно? Сколько человек успеют его выпить, прежде чем нас поймают?

Он говорит очень тихо, но я все равно толкаю его локтем – Герцен может услышать. Карелу тоже скучно – Ритуал, при всей торжественной, даже помпезной обстановке, ужасно нудный. Ни красочных жертвоприношений, ни дрожащих от демонического хохота стен, ни столбов пламени – большую часть времени мы просто сидим и ждем. У стены стоит небольшой деревянный стол, покрытый белой тканью с золотой каймой, и два стула. На столе горят семь толстых белых свечей в латунных подсвечниках. Практического смысла они не имеют, просто создают атмосферу. По какой-то негласной команде все разговоры вокруг стихают до полной, оглушающей тишины, в которой из наружного мира не доносится ни звука. Потом в центр замкнутого стульями и стеной пространства выходит низенький мужчина, которого можно принять за ведущего музыкального шоу прошлых лет – на нем строгие «концертные» брюки, черная бархатная жилетка и белая рубашка с широкими рукавами, а его редкие, почти полностью седые кудри уложены гелем, так же как и маленькие аккуратные усики. Это Арно Ривдерра, ментор Карела, бразилец с английскими корнями. Мистер Ривдерра – стиляга и шутник, и я радуюсь, что сегодня именно он будет вести Ритуал. Хоть не усну в ожидании своей очереди, такое уже случалось.

– Мои дорогие, – начинает он сильным, полным энергии голосом. – Рад видеть вас всех живыми и здоровыми. За прошлый год мы пережили два с половиной конца света, последний – по календарю какого-то только что открытого древнего племени – можно не считать. Наш мир после всех испытаний стал еще сильнее. И он держится благодаря балансу. Благодаря тому, что тьма не воюет, а идет рука об руку со светом. Спасибо! – Он кланяется в нашу сторону, при этом несколько прядей с его макушки отклеиваются и падают на лоб, мистер Ривдерра выпрямляется и смахивает волосы небрежным театральным жестом.