Но этого не может быть… Таких совпадений не бывает.

Губы ребенка были крепко сжаты, а в огромных голубых глазах словно заморожен крик, мольба о помощи.

— Может, ты чего-нибудь хочешь? — спросил я.

Он отрицательно покачал головой.

Я взглянул на Тору Персен.

— Он все время так себя ведет?

Она кивнула и, полуобернувшись к нам, добавила:

— Мы ни слова от него не услышали. Я просто поражена!

— Он был с матерью, когда приехала полиция?

— Да. Жуткая история.

Мальчик не шевелился. Он сидел, уставившись на паровозик, будто ждал, когда тот сам собой тронется в путь. Было такое впечатление, что он не услышал ни слова из нашей беседы. По крайней мере, реакции от него мы так и не дождались.

Я почувствовал, как тревожно сжалось сердце. Точно так же все было с тем, другим мальчиком, которого тоже звали Ян-малыш.

Но ведь невозможно, чтобы…

Я взглянул на Сесилию.

— Как ты считаешь, может, лучше проконсультироваться с Марианной?

— Да. Попробуешь ей дозвониться?

— Хорошо.

Я снова вышел в прихожую. Там, у лестницы, ведущей в подвал, стоял констебль.

— Это произошло здесь?

Констебль кивнул:

— Его нашли внизу.

— Он все еще там?

— Нет-нет. Тело уже унесли.

— Когда это случилось?

— Примерно в обеденное время. — Он взглянул на часы. — Вызов мы получили в четырнадцать тридцать.

Я огляделся.

— Есть тут где-нибудь телефон?

Он насмешливо посмотрел на меня:

— Думаю, вам лучше сходить в машину, попросить радиотелефон, потому что мы пока еще ничего не проверяли на предмет отпечатков.

— Понятно.

Входная дверь была по-прежнему открыта. Я дошел до припаркованных автомобилей и попросил у одного из полицейских разрешения позвонить.

— А вы кто? — спросил он.

— Варг Веум. Служба охраны детства.

— Так-так. Сейчас, я только вам канал настрою… — Он нажал несколько цифр на радиотелефоне и протянул его мне, пояснив: — Готово. Наберите только номер.

Пока он возился с каналом, я успел найти в записной книжке телефон доктора психологии Марианны Стуретведт.

После двух гудков она ответила:

— Доктор Стуретведт.

— Марианна? Это Варг.

— Добрый день, Варг. Чем могу помочь?

— Ты нам нужна, причем срочно. — И я вкратце описал ситуацию.

— Что с матерью?

— В Хаукеландской больнице. Нервный срыв.

— Так-так, — вздохнула она. — Что думаете делать с мальчиком?

— Мы решили отправить его в Хаукендален. В клинику.

— Разумно. Но перед этим завезите его ко мне. Когда сможете подъехать?

— Если ничего не случится… примерно через полчаса. Идет?

— Хорошо. Жду вас. У меня мало пациентов сегодня, так что все удачно складывается.

Мы распрощались, я протянул трубку полицейскому и вернулся в дом. В прихожей я остановился у небольшого секретера. На нем стояла фотография в рамке. Там были трое: в центре Ян-малыш, а по бокам, видимо, его родители. Свейн Скарнес выглядел старше, чем я предполагал, — он был почти лыс — и, несмотря на улыбку, его лицо было немного напряженным. Его жена — темноволосая, с приятной спокойной улыбкой. Милые, но обыкновенные люди: выберите наугад двенадцать человек — шестеро из них будут именно такими. Ян-малыш на этом фото выглядел беспомощным и беззащитным, хотя во взгляде читалось скрытое упрямство.

В комнате все обстояло по-прежнему. Сесилия сидела на диване рядом с Яном-малышом. Теперь она управляла паровозиком, получалось у нее не очень хорошо, и игрушка двигалась рывками. Женщина-констебль стояла рядом, судя по выражению лица, она чувствовала себя неловко.

— Все в порядке, — сказал я. — Можем отвезти его к Марианне прямо отсюда.

— А кто это? — спросила Тора Персен.

— Психолог. Мы консультируемся с ней в случае необходимости. Марианна Стуретведт.

— Перед этим вам необходимо переговорить с инспектором Муусом. Чтобы соблюсти порядок, я имею в виду.

— Разумеется.

Она исчезла.

Я посмотрел на Яна-малыша. Шесть лет. У меня самого рос сынишка, Томас, тогда ему было два с половиной. После того как мы с Беатой разошлись полгода назад, он остался с ней. Расстались мы быстро, потому что тянуть время было совершенно незачем. Я, правда, попытался переубедить ее, но она посмотрела на меня отчаявшимся взглядом и сказала: «Я думаю, ты не понимаешь, что на самом деле происходит, Варг. Я думаю, что ты вообще ничего не понимаешь». И она была права, я так ничего и не понял.

Я взглянул на его пустое безразличное лицо и попытался припомнить того малыша, которого увидел в Ротхаугском комплексе три или четыре года назад. Но картинка, представшая перед глазами, была размыта. Я помнил свои неприятные ощущения, когда оказался в той крошечной квартирке, свирепого мужика, который туда внезапно нагрянул, потерянный взгляд матери. Представил и малыша в детской кроватке. Но его лицо… оно тогда было совсем неоформившимся. Да, собственно, и сейчас оставалось таким же.

Я присел на корточки перед диваном, чтобы оказаться одного роста с мальчиком, положил руку ему на коленку и спросил:

— А что, дружок, не хочешь ли прокатиться на машине?

И тут впервые в его глазах промелькнуло что-то настоящее, живое. Правда, он не проронил ни слова.

— Мы поедем в гости к одной чудесной даме и поболтаем с ней о том о сем.

Он вновь промолчал.

Я взял его вялую, безжизненную ручонку.

— Пошли!

Сесилия поднялась, осторожно подняла Яна-малыша с дивана и поставила на пол. Когда я повел его из комнаты, он и не думал сопротивляться, но осторожно ставил перед собой ноги, как будто шагал по болоту, выбирая кочки покрепче.

Мы еще не дошли до двери, а проем уже заполнила мощная фигура инспектора Мууса. Из-за его спины выглядывала Тора Персеи. Полицейский сурово взглянул на мальчишку:

— Сказал что-нибудь?

— Пока нет.

— Нет, значит… И что вы думаете с ним делать?

— Как обычно: сначала к психологу, после — в отдел МЧС в Осане.

Он кивнул:

— Только сообщите нам, как и что. Может, кому-нибудь из нас все-таки придется подъехать допросить парнишку.

— Допросить?! — перебила его Сесилия.