С ним как раз было покончено быстрее всех. Один из работников музея, плотный мужчина с мощным затылком, который поначалу старался не привлекать к себе внимания, с силой отшвырнул Леху к подиуму.

– Фраер, твою мать… – злобно рявкнул он.

Или бросок был слишком силен, или же болезненный малыш обладал слишком легким весом, но отлетел он довольно далеко, свалив с подиума фигуру Григория Распутина с поднятой кверху правой рукой.

Таинственный монах свалился прямо на незадачливого юнца, отчего тот резко дернул головой и довольно сильно стукнулся затылком. Через несколько долгих секунд Леха выполз из-под останков упавшего Распутина и, сморщившись, начал ощупывать голову. Другой помощник, тот самый парень, который успел лопухнуться с пьяным дядькой, схватился с пузаном.

Девицы визжали, безобразное зрелище продолжалось. Посетители торопливо покидали паноптикум, разочаровавшись в увиденном. Девушка, продававшая билеты, торопливо собрала кассу и испуганно прижалась к стене.

Пышная девица с энергией атомной бомбы с визгом бросилась на мужчину с комплекцией Тараса Бульбы. Она решила встать на защиту Толяна, которому пришлось плохо.

– Убери руки, скотина! Отпусти его! – заорала она, молотя кулачками по груди мужчины.

Тот, недолго думая, залепил дюймовочке пощечину громкостью в двадцать децибел. Та оторопела и осталась стоять в позе оскорбленной воспитанницы института благородных девиц.

На выручку подруге кинулась девушка в джинсах:

– Женщин избиваете?

Она встала в стойку опытного каратиста и нанесла мужчине сильный удар ногой, который он едва успел парировать. Судя по всему, мужчина был опытным и циничным бойцом, потому что схватил девицу за красную косынку и сильно дернул к себе, повалив девушку на пол. Я поморщилась. А вдруг девушка задохнется.

Никто не может сказать, что детектив Татьяна Иванова чужда человеческих чувств. Я решительно шагнула вперед и перехватила руку дяди, который, по всей видимости, собрался продолжить экзекуцию поверженной стахановки.

– Придержите фонтан, – сказала я. – С девушками так нельзя обращаться.

Бульбоватого мужчину это немного отрезвило. И это правильно, как сказал бы Михаил Горбачев, если бы не стоял в виде восковой статуи, безучастно взирая на то, что происходило в отдельно взятом музее.

Если бы дядя с затылком Ивана Поддубного поднял руку на меня, то ему пришлось бы менять нижнюю челюсть. Я была готова к схватке и сумела бы постоять за нас двоих. Имею в виду себя и эту девушку, которой я тут же помогла подняться на ноги.

– Спасибо… – прошептала она чуть слышно, что напоминало шорох ветерка в июльскую сушь.

Внезапно в руке Толяна оказалась остро заточенная финка с перламутровой рукояткой. Он взмахнул ею, и директор музея Прохоренко отпрянул назад.

Точно такой же ножик появился в руке парня с землистым цветом лица. Пузан также полез в карман, но не торопился вынимать руку.

– Мы вас, козлов, сейчас порежем! – взвизгнул Толян. – Если не сейчас, то потом! Вернемся и порежем!

Гордые римляне, пытающиеся сдержать натиск остервенелых варваров, молчали. На их лицах была написана железобетонная решимость не сдавать город неприятелю.

– Покиньте помещение, – потребовал директор. – Немедленно.

– Тебе не жить больше, козлу! – прошипел гоблин и спрятал финку.

Парни развернулись и пошли прочь, подхватив своих девиц. Девушка, за которую я вступилась, оглянулась и подарила мне взгляд влюбленной бабочки. Во всяком случае, мне так показалось.

Компания в количестве семи человек успела забраться в «девятку», которая спешно вырулила на проезжую часть, чуть было не столкнувшись с бежевыми «Жигулями», водитель которых явно опаздывал на свои собственные похороны. Он отчаянно засигналил и вовремя успел затормозить. «Девятка» юркнула в образовавшийся проход и молниеносно набрала скорость.

На улицу выскочил дядя, который успел поручкаться со мной. Он смотрел вслед удалявшейся «девятке» и что-то шептал про себя.

Наверное, запоминал номер.

Если бы я только знала, что вскоре мыльная опера с кровавой пеной, начало которой я только что видела, будет иметь продолжение…

– Только представьте! Мою дочь подозревают в убийстве!

Моим новым клиентом, вернее клиенткой, была женщина средних лет с интеллигентным лицом учительницы, которую только сегодня утром наградили почетным знаком «Отличник народного просвещения». Она тут же согласилась на мой гонорар: две сотни долларов в сутки плюс необходимые расходы, будто узнала об этом еще месяц назад из объявления в городской газете и успела смириться со status quo.

Галина Павловна Безрукова руководила туристической фирмой «Интервояж», и довольно успешно. Но сейчас ее тревожили не дела фирмы, а происшествие с единственной наследницей. И мамочка отнюдь не из бедных!

– Убили директора Музея восковых фигур. В этом оказалась замешана моя дочь.

Мои глаза стали похожи на два черно-белых телевизора, от которых отключили антенну общего пользования.

– Не может быть! Еще два дня назад я видела его живым и…

– Где?

– В музее. Так сказать, на своем законном рабочем месте.

Галина Павловна внимательно посмотрела на меня.

– Именно два дня назад его убили.

– А при чем ваша дочь?

– В тот день она была в музее со своими друзьями, которые устроили безобразную сцену с угрозами, оскорблениями и даже попыткой нанести тяжкие телесные повреждения.

Телевизоры погасли.

– И кто же из них ваша девочка?

Женщина нервным жестом подтолкнула ко мне фотографию, выполненную на бумаге «Фуджи», с которой на меня пялились глаза… той самой девушки в джинсах, которую я вырвала из рук разъяренного Тараса Бульбы.

– Это ваша дочь?

– Маша.

Если вам кто-нибудь скажет, что мир не тесен, – не верьте ему.

Мир тесен, как лифчик первый номер на груди борца сумо!

– И все-таки при чем здесь ваша дочка? Парни покричали друг на друга и разошлись. Как говорят в народе – бывает.

– Прохоренко нашли в бассейне фонтана за рестораном «Золотая нива». Он был убит ударом ножа, так мне сказали. Но самое главное – в руке убитого обнаружили красную косынку, принадлежащую моей дочери! У милиции сомнений нет.

Я тут же припомнила, как Маша едва не стала жертвой скоропостижного суда Линча.

– Каким образом вычислили эту компанию?

– Один из менеджеров, так это модно сейчас называть, запомнил номер автомобиля, принадлежащего некоему Колесникову!

– Кто такой Колесников?