Я перевела на него ошалелый взгляд. А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее. О какой такой жертве речь? Я умирать точно не собираюсь. Слишком молода, не пожила еще толком.

Я собиралась возмутиться вслух. И даже открыла рот, но вместо членораздельных звуков из него вырвался надсадный кашель. Ощущение было, точно я сейчас выплюну легкие. Прямо под ноги толстяку.

Я все кашляла и кашляла и не могла остановиться. Вздохнуть глубоко и то было проблемой. Толстяк протянул мне платок. Я схватила его и прижала к губам.

Так, дышим поверхностно и редко. Никаких глубоких вдохов, они только провоцируют кашель. В конце концов, ценой неимоверных усилий мне удалось погасить приступ.

Я немного отдышалась и убрала платок от губ. А после замерла, глядя на белый шелк с алыми пятнами крови. Толстяк давал мне чистый платок. Значит, кровь на нем появилась… из меня.

Я кашляю кровью! Я больна! Вероятно, смертельно. Иначе с чего толстяк говорит со мной так, будто мне недолго осталось? Да и другие смотрят с таким выражением лиц, словно это не свадьба, а похороны, и они пришли попрощаться.

Ко мне подошел мужчина-из-грез. Протянул руку и коснулся запястья руки, в которой я держала платок.

Что бы он ни собирался сделать, у меня не было сил на сопротивление. После приступа кружилась голова и подкашивались ноги. Я ощущала вселенскую слабость. Еще немного — и рухну на мраморный пол часовни без сознания.

Мужчина-из-грез поймал мой взгляд в плен своего. На миг все прочее померкло, и я увидела, что была права — под черной радужкой в самом деле билось пламя. Его глаза были как застывшая лава, покрытая сверху коркой, но все еще горячая внутри. Но вот корка треснула, по радужке пошли алые всполохи. Пламя вырвалось наружу. Все больше и больше алого. Горячей, обжигающей магмы. Наблюдать за этим преображением было жутко и восхитительно одновременно.

Нет, все же больше жутко. В один миг мужчина-из-грез превратился в мужчину-из-кошмаров.

А потом он произнес:

— Делюсь силой добровольно.

Меня будто кипятком обварили в том месте, где его пальцы касались запястья. Но вместе с этим я ощутила прилив энергии. Боль в груди мигом отступила, а колени перестали дрожать.

Что бы он сейчас ни сделал, это положительно сказалось на моем самочувствии. Но я точно знала — болезнь он не вылечил, лишь дал небольшую отсрочку. Я чувствовала ее внутри себя — червоточину, пожирающую мои органы. Она никуда не делась.

— Зачем тратить на нее Дар? — изумилась дама в возрасте. — Ей все равно осталось недолго.

— Это мне решать, — бросил мужчина-из-кошмаров через плечо, а потом отпустил мою руку.

Его радужки снова заволокла чернота, и я усомнилась — а была ли лава, не померещилось ли мне?

— Я трачу свой Дар так, как сочту нужным, — добавил он.

Я даже глазом не моргнула при упоминании какого-то там Дара. Похоже, смиряюсь с происходящим. Оно и правильно. Чего зря истерить? Что случилось, то случилось. Теперь надо понять, как жить дальше.

Из часовни по коридору все перешли в дом. Я не видела его снаружи, но легко прикинула масштабы и впечатлилась. В конце концов, не у каждого дома есть пристройка в виде часовни.

Да и зал, где мы очутились, впечатлял размерами. Мини-футбольное поле, в одной стороне которого столы с угощениями, а в другой — играют музыканты, и хватает места для танцев.

Празднование свадьбы шло полным ходом, но меня не покидало ощущение странности происходящего. Словно свадьба не настоящая, а бутафорская. Гости улыбались наигранно, поздравления звучали через силу, весельем здесь и не пахло.

Ума не приложу, зачем мужчина-из-кошмаров женился и еще доплатил за это. Ой мамочки, а вдруг он маньяк и таким образом купил себе рабыню для интима?! Сейчас отведет меня в «красную комнату» и как начнет лупить плеткой по пятой точке. Я ж не выдержу, дам сдачи, и не по заду, а сразу в глаз.

Если хочу избежать «красной комнаты», пора разобраться в происходящем. И чем скорее, тем лучше.

Я бросила все силы на разведку. Благо после магического прикосновения мужчины-из-кошмаров у меня их стало с избытком.

Объяснять и дальше все бешенством было заманчиво, но неправдоподобно. Кто бы подумал, что чтение фэнтези пригодится в жизни! Но именно благодаря ему я сообразила, что каким-то невероятным образом переместилась в другой мир. Здесь меня явно принимают за другую. Я первый раз вижу этих людей, но они ведут себя со мной так, будто я им знакома.

Первый шок прошел вместе с удушьем, голова снова работала ясно. Как ни странно, мне не было страшно, скорее, любопытно. Все потому, что в глубине души я пока не воспринимала происходящее всерьез.

Первое, что решила — не буду сообщать, что я из другого мира. Мало ли как у них здесь относятся к иногородним. Тьфу ты, к иномирным. Еще скажут — понаехали! — и отправят на костер. А я не хочу, у меня изжога от жареного.

Внимательно оглядев гостей, я выбрала себе жертву. Буду пытать, а конкретно попробую разговорить моих якобы сестер. Теперь я видела, что они — близняшки. Две миловидные блондинки примерно девятнадцати лет.

Сестры заметили меня издалека и замахали руками.

— Элия, иди к нам! — позвали сразу обе. Видимо, они все делают вместе, даже говорят.

Так я узнала свое имя в этом мире — даже привыкать к нему не придется. Ведь меня зовут похоже — Эльвира, Эля по-простому. Неужели повезло? А вот это дурной знак. Если мне везло, пусть в мелочах, потом судьба отыгрывалась по полной.

Я планировала разговорить близняшек, но даже утруждаться не пришлось. Они были еще те болтушки, слово не вставишь.

— Как тебе повезло с мужем! — сказала одна. — Мы с Веноной ужасно тебе завидуем. Правда, сестра?

— Так и есть, Верона, — поддакнула вторая.

Я запомнила имена сестер — Венона и Верона. Мало того, что сами девушки — копии друг друга, так еще родители «пошутили», назвав их максимально похоже.

— Папа говорил, что Аршер Моргари очень влиятелен при дворе, — слово снова взяла Верона. — Только подумать, мы породнились с таким могущественным родом!

Еще одно имя в мою копилку, на этот раз благоверного. Близняшек полезно слушать.

Еще от сестер я выяснила, что Аршер — главный королевский ловчий и в целом важный тип. Только мне это ни о чем не говорит.

Плюс я узнала, что толстяк — мой дядя. Близняшки — его дочери, и мы с ними двоюродные сестры. А мои родители, как и жена толстяка, давно мертвы.

Слушая девчонок, я ощутила укол тоски и поняла, что ужасно скучаю по родным сестрам. Как они там, без меня… Но ничего, я обязательно к ним вернусь!

Наконец и мне удалось вставить реплику в словесный поток сестер: