После такого заявления около меня все стульяопустели.

– Вас зовут Соня Умер, – протянулаНора. – Извините, конечно, за нескромный вопрос, но почему вы не поменяетефамилию?

– По какой причине я должна отказаться отфамилии своего деда, отца и прочих родственников? – сердито ответиладевочка. – У нас дома имелось генеалогическое древо, поверьте, среди моихпредков были только достойные люди, честно служившие России.

Я мысленно зааплодировал. Ай да Сонечка, малокому удавалось смутить Нору, а моя хозяйка сейчас, похоже, не знает, как себявести.

– Если мы разобрались с фамилией, –спокойно продолжала школьница, – то, очевидно, пора перейтинепосредственно к делу.

– Вас не смущает откровенный разговор прибольшом скоплении народа? – спросила Нора.

– Тут лишь свои, – нагло перебила ееКатерина.

Сонечка пожала плечами:

– В моей жизни нет страшных тайн, яобычный человек.

Я мягко улыбнулся. Девочка способна кадекватной самооценке. Редкое качество для подростка и абсолютно уникальное дляженщины. Когда Соня вырастет, она превратится в умную особу и…

– Я собралась ехать отдыхать, –продолжала тем временем Соня, – не куда-нибудь там в Эмираты или Испанию,а в наш Крым. Вернее, он теперь, конечно, не наш, а украинский. Заграница!Прямо смешно! Я бы с удовольствием похихикала над ситуацией, если б она неразвивалась самым печальным образом. Понимаете, несовершеннолетнему ребенкунельзя пересечь границу без разрешения. Если мать одна везет чадо, ейнеобходимо разрешение от отца, официально заверенное, с печатью.

Нора откинулась на спинку кресла, я улыбнулсяеще шире.

– Сонечка, вы ошиблись адресом. «Ниро» ненотариальная контора, а детективное агентство. Мы никак не можем помочь вам вданной ситуации. Впрочем, у нас есть знакомый нотариус, Светлана Макарова, могупозвонить ей, и вы будете избавлены от томительного сидения в очереди. Нопотребуется непременное присутствие вашего папеньки.

– Мой отец умер, – сообщила Соня.

– Ясное дело, Умер, – подхватиля, – но он обязан прийти, потому что у нотариуса потребуется поставитьподпись.

– Вы не поняли, – фыркнуладевочка, – умер не в смысле фамилии, а в физическом плане, он скончалсячерез пару лет после моего рождения.

Второй раз за последний час я ощутил себяполнейшим идиотом и пробормотал:

– Извините, право, я не хотел!

Сонечка кивнула:

– Не стоит извиняться, откуда вам знать окончине Антона Евгеньевича. Кстати, я его не помню, дома висят фотографии, ноособых эмоций они, увы, у меня не вызывают.

– Тогда я не пойму, в чемпроблема! – воскликнула Нора.

– В пересечении границы, – терпеливоповторила девочка, – необходимо разрешение от отца.

– Одна моя подружка, – противнозахихикала Катерина, – попала в ту же ситуацию: хотела на море скататься.А ее бывший, ну такая падла, не пошел разрешение оформлять. Ленка ему позвонилаи говорит: так и так, сбегай к нотариусу, а муженек и заявил: «Хвасталась, чтобез меня проживешь? Вот и флаг тебе в руки, уезжай на курорт как хочешь!»

– Крайне неблагородный поступок! –возмутился я.

– Да сука он! – запальчивовоскликнула Катерина.

– И каким образом эта Ленавыкрутилась? – вдруг заинтересованно спросила Сонечка.

Катерина усмехнулась:

– А, ерунда! Дала в загсе взятку, и ейсотрудница выписала свидетельство о смерти бывшего мужа. Теперь она показываетего пограничникам, и те берут под козырек. Поэтому в вашем случае все просто:мама продемонстрирует документ – и полная свобода.

Сонечка еще шире распахнула голубые глаза.

– Но у меня нет подобной бумаги.

– Правильно, деточка, – голосомпрофессиональной учительницы заявила Нора, – естественно, необходимыйдокумент хранит ваша мама.

– Она тоже умерла, – грустноответила Соня.

В глазах Норы промелькнула откровеннаяжалость.

– А с кем ты живешь?

– С сыном.

– С сыном своей мамы? – уточнилаЭлеонора. – Со старшим братом? На границе у вас не будет задержки, юношадолжен взять документы, подтверждающие смерть родителей, и ваши свидетельства орождении. Думаю, это все. Хотя лучше проконсультироваться у специалиста. СейчасИван Павлович позвонит Анне Сергеевне Рединой, она давно занимается отправкойдетей за границу, как на отдых, так и на лечение. Анна полностью прояснитситуацию, и ты спокойно пойдешь домой.

– Но…

– Нет, нет, – не дала договоритьдевочке Нора, – никаких денег ты нам не должна.

– Боюсь, вы неправильно меняпоняли, – потупила взор Сонечка. – Я иногда веду себя совершеннопо-идиотски, и люди составляют неверное представление о ситуации.

– Деточка, – пропела Нора, – тымолодец, мы поняли твою проблему и…

– Да нет же, – махнула тонкой рукойСоня, – у меня нет родственников, братьев в том числе.

Я глянул на Нору, может, все же позвонитьдокторам? Ей-богу, странный разговор получается.

– Но только что ты говорила о сыне своеймамы, – парировала Нора, – впрочем, может, ты не считаешь его братом?

– Я сообщила о сыне, – с легкимраздражением напомнила Соня, – но ничего не говорила о маме. Это мой сын.

– Твой? – подпрыгнулаКатерина. – И сколько ему лет?

– Пять.

– Ну и ну, в каком же возрасте ты егородила, в детсадовском, что ли? – ляпнула Нора. – Сколько тебе самойлет?

Сонечка тяжело вздохнула:

– Больше двадцати и меньше тридцати.

– Сколько? – хором спросили дамы.

– Я не люблю уточнять цифры, вамнеобходим год, указанный в паспорте? – слегка покраснела посетительница. –Надеюсь, вы не потребуете документ? Хотя я уже привыкла носить его с собой.Представляете, вчера мне в супермаркете отказались продать сигареты.

– На месте продавщицы я поступил бы точнотак же, – заявил я, – вы выглядите школьницей, простите, если обидел.

Соня звонко рассмеялась: