– А то нет! – воскликнул Толстый. – Я всё посмотрел, можете мне поверить! Я бы ничего съедобного не пропустил.

– Чего бы ты не пропустил? – поднял голову Профессор, стоявший на четвереньках.

– Чего-чего… Съедобного! Я лично в этот погреб лазил, он у Тимофея здоровенный, там на полдеревни запас лежал, это все знали. Но сейчас пусто, – в который раз вздохнул Толстый.

– А как ты искал, ищейка ты пограничная?

Профессор поднялся на ноги и отряхивал коленки.

– Да как всегда. Заглядывал. Нюхал там. Сям тоже нюхал. А что не так-то, я не понял?

– Сейчас поймёшь.

Профессор подошёл к Толстому с явной угрозой. Тот шагнул назад, выставив перед собой ладони.

– Да чего ты злишься? Пустой погреб, клянусь бутербродом.

– Толстый, ты искал еду. Еды там нет, тут я тебе верю больше чем себе. Но там может быть… Может быть…

Профессор замялся.

– Не знаю, что там может быть, но здесь, – он попинал крышку погреба, – здесь… В общем, отойдите, я полез.

В погреб вела крепкая дубовая лестница. Гномы спускались со свечными огарками в руках. Толстого Профессор вперёд не пустил, как тот ни требовал. Да, погреб у Митрофана раза в два больше, чем дом над погребом. Ну, гномы, что с них взять, любят порыть, а Митрофан один из самых основательных гномов.

– Ну что, расходимся на четыре стороны. Ты туда, ты туда, ты туда. А я сюда.

Профессор распределил направления поисков и пошёл, пригибаясь, хотя до свода тоннеля его голова не доставала, и подсвечивая земляной пол. Он искал следы. Какие-нибудь.

От центрального зала, в который спускалась лестница, расходились длинные коридоры. В коридоры выходили двери каморок, дубовые и крепкие, как всё здесь. От кого Митрофан запирал каморки, непонятно. От себя разве что, чтобы самое вкусное не понадкусывать. Не помогло: сейчас все двери стояли распахнутые, некоторые лежали, выломанные.

– Толстый, – почему-то шёпотом позвал Профессор, – а ты как тут обыскивал?

– Ну, так, – тоже шёпотом ответил тот, – открывал двери и нюхал.

– А ты со свечкой искал?

– Да нет, на ощупь. Мы тогда и не нашли свечек, мы этот дом в самом начале обыскивали.

– Ясно. Слушайте! – Профессор повысил голос. – Заходим во все двери и смотрим. Смотрим, а не нюхаем! И на пол тоже смотрим, обязательно.

Некоторое время слышалось только шарканье подошв по земляному полу и скрип уцелевших дверей.

– Эй, идите сюда! – позвал Малыш – Тут что-то кажется…

* * *

Малыш стоял в торце одного из коридоров, заканчивающегося дверью. В эту дверь, распахнутую наружу, он и заглядывал.

– Вон, смотрите, я не трогал.

Малыш присел и посветил свечкой. За дверью лежали две тряпичные куклы, одна на другой. Белочка подобрала.

– Ой, а вот эта моя! Была. Я её Анфисе подарила, сестрёнке. – Белочка всхлипнула. – Что же с ними случилось? Она бы никогда её не бросила!

– Может, чтобы ты её нашла, она как раз и бросила. Давайте, заглянем, что ли.

Профессор выставил вперёд руку со свечей и осторожно шагнул за порог. Гномы дышали ему в шею и капали воском на плечи. В свете четырёх огарков они увидели кладовку. Обычную, если не считать задней стены. Необычного в задней стене было то, что её не было. Вместо стены – тёмное отверстие с неровными краями. Примерно по росту взрослого гнома. За ним – темнота. У самого пролома, засыпанный комками жёлтой глины, лежал белый плюшевый зайчонок. Зайчонок принадлежал Малышу. Но никаким младшим сёстрам он его не дарил, сам играл. В чем ни за что бы не признался.

* * *

Гномы сидели в доме родителей Профессора. Из экономии зажгли только одну свечку, поставили на перевёрнутый треснутый горшок в центре большого стола. Белочка заварила земляничный чай, его нашли рассыпанным на полу в кухне и собирали веником.

– Кто что думает? – Профессор повертел чашку.

– Я думаю… – тут же включился Толстый.

– Вот и молодец. Это большой успех, продолжай в том же духе, – перебил его Профессор.

– Да нет, серьёзно. Все ушли в какое-то подземелье. Правильно?

– Правильно.

– Ну и…

Толстый замолчал.

– Ну и что дальше, ты это хотел сказать?

– Э-э-э… – Толстый пытался на ходу придумать правдоподобную версию.

– Спасибо, это очень содержательно, мы даже записывали. Малыш, – Профессор повернулся к Малышу, – Что нам известно про подземелья?

Малыш лучше всех знал гномьи сказки и легенды.

– Природные пещеры и искусственно вырытые подземелья – естественная среда обитания гномов до основания ими деревни, – заговорил он как по-писаному. – В них гномы укрывались от врагов – великанов и животных великанского размера. Гномы добились большого мастерства в строительстве подземных жилищ. Жизнь под землёй продолжалась, пока гномы не покинули ареал обитания гигантских существ и не переселились в природную область благоприятных размеров. На новом месте они обустроились на поверхности, что для них предпочтительней. Но навыки в рытье и строительстве подземных помещений не утеряны. Гномы славятся своими подвалами и погребами. Площадь подземных помещений под жилищем гнома может превышать площадь наземных в несколько раз. У-ф-ф-ф! – Малыш выдохнул. Он смотрел в стену остекленевшими глазами, губы продолжали шевелиться.

– Эй! – Толстый осторожно потыкал его в плечо. – Как ты выключаешься? Слушайте, я с ним в одной комнате спать отказываюсь, он как встанет ночью, как начнёт энциклопедию наизусть шпарить, я помру со страху.

– Да, Белке бы такую память, – восхищённо шепнул Профессор. Ай, Белка, не щипайся! Малыш, ты помолчи пока, отдохни. Выводы какие из вышесказанного?

– Я понял, – подпрыгнул на лавке Толстый, – они тут решили вернуться в прошлое. Жить, как наши далёкие забытые предки. И ушли в подземелье. Искать традиционные гномьи ценности. Ну, то есть, с ума совсем посходили. Ой-ё-ёй, – он грустно подпёр голову рукой, – что ж делать-то?

Белочка поправила потёкшую свечу.

– Я не верю, что они сами ушли. Мне кажется, их кто-то заставил.

– Да кто их мог заставить, Белка? – удивился отдохнувший Малыш.

– Не знаю. Но если б сами ушли, они бы вещи с собой взяли. Я в одном доме видела, левый ботинок лежит, правого нет. Как можно зимой в одном ботинке упрыгать? Ну, если сам уходишь?

– А продукты? Продукты почему все забрали? – Толстый сразу свернул к главному.

– Почему, ты, Толстый, решил, что продукты они забрали? А?

Профессор посмотрел на Толстого, прищурившись.

– Дык… А кто же? – развёл руками Толстый.