уже стоял возле Эммы и крепко ее обнимал. – Я пошел! – дверь захлопнулась.

– У него столько энергии, как у пятилетнего ребенка, – с улыбкой сказала Эмм и села на пол рядом с подругой.

      В холле послышался дверной звонок, еле-еле различающийся из-за музыки. Девочки переглянулись, решая, кто же пойдет открывать.

– Ты ведь еще не готова, так что я открою, – сказала Эмма и пошла к входной двери, все так же стуча пятками.

      На пороге стояли София Барбан и Мэри Спирс. София, громко жуя жвачку, вытянула перед собой руки с двумя пакетами, в которых бились друг об друга стеклянные бутылки. На ее ярко накрашенном лице читалось самодовольство. Мэри приветливо, улыбнувшись, опрометью бросилась на кухню, не произнося ни слова.

– Что это с ней? – спросила Эмма, проведи Спирс взглядом.

– Сушняк, – ответила Барбан, и девушки рассмеялись.

      Из комнат вышли парни и Мелани. Началось шумное приветствие и извлечение содержимого из пакетов.

– Лэрри и Лили приготовили все? – спросил Крис.

– Да, так что можем идти, – ответила София.

– Нас ждет вечеринка! – воскликнул Джек, с хлопком открыв бутылку шампанского.

      По центральной дороге шли короли вечеринок, короли этого города, по крайней мере, так считали они и их ровесники. Эмма за руку с Джеком, Крис, неся на спине Мел, София и Мэри в обнимку. Легкий летний ветерок трепетал их волосы, красный закат создавал романтическое настроение и предвкушение чего-то приятного. Из переулков и домов тут и там выходили подростки, которые шли по тому же направлению, что и они. Ведь Лэрри и его девушка Лили устраивают вечеринку, а это знаменательное событие, которое никто не желал пропустить. Во-первых, из-за крутости там побывать. Во-вторых, из-за безудержного веселья. В-третьих, из-за того, что в маленьком городке ничего не происходило, поэтому вечеринка у Лэрри Коллинза звучало в ушах молодого населения, как концерт Unlimited или День Благодарения.

Когда ребята оказались во дворе дома Лэрри, их взорам предстала забавная картина. Коллинз в смешной розовой шапке выплясывает у бассейна, Лили вьется рядом с ним, мокрая с головы до ног. Все остальные гости либо плавали в бассейне, либо танцевали, либо пили, либо целовались где-то в доме. Типичная вечеринка девяностых годов. Ничего нового или необычного. В принципе, для веселья большего и не надо.

– Вы посмотрите, кто пришел! – воскликнул Лэрри, обратив внимание на ребят. – Присоединяйтесь!

      Лили энергично подбежала к девчонкам и потянула к столику с алкоголем. А парни, недолго думая, прыгнули в бассейн, разогнав всех, кто в нем был. С приходом ребят вечеринка стала еще веселее и острее. Жарко было не только из-за погоды, но и из-за бушующей молодой крови. София и Мэри танцевали на столе, казалось, видя перед собой только друг друга, не замечая довольные возгласы, обращенные к ним. Две парочки, то есть Эмма и Джек, Крис и Мелани, устав танцевать, взяли по стаканчику в руки и разделились, разбредясь по разным комнатам в доме.

      Когда алкоголь был выпит, большая часть разбрелась по домам, а соседи начали возмущенно орать из окон, вечеринка была окончена. Еле шевеля ногами, спотыкаясь о пустые бутылки и стаканы, те, кто остался на ночь у Коллинза, ковыляли либо в дом Лэрри, либо мостились во дворе. Эмма стояла у дороги, пытаясь позвонить маме, но связь не давала ей такой возможности. Эмм огляделась по сторонам в надежде, что рядом есть кто-то вменяемый, чтобы попросить телефон, как ее внимание привлекла девушка, стоящая чуть в отдалении на противоположной стороне дороги. Из-за шума в голове и темноты, Эмма никак не могла убедиться в том, что она видит именно ту, о которой подумала с самого начала. Филдс озадаченно нахмурила брови и уже собралась перейти трассу, чтобы подойти к девушке и убедится в своих догадках, но к ней незаметно подошел Джек, крепко обняв и заглянув в ее лицо.

– Я схожу без тебя с ума. Пошли обратно, – протянул он, качая Эмм, словно маятник.

      Эмма отвлеклась на Морриса, а, когда снова взглянула туда, где стояла девушка, ее, как по глупому сценарию, там не было.

– Ты чего? – спросил Джек.

– Показалось, что я видела Стефанию.

– Ты что перебрала, крошка? Стефф и Кевин в Испании.

– Да знаю я, – слегка раздраженно ответила девушка.

– Пошли на поляну? Все уже готовы, одну тебя ждем.

      Все в том же сборе, разве что без Стефании и Кевина и вражды, ребята шли по ночному городу прямиком в лес. Их не пугала ни темнота, ни всевозможные байки, которые травили об этом месте, ведь для них поляна давно стала чем-то родным и обыденным. Придя в назначенное место, ребята разожгли костер, расселись по деревянным скамейкам и, болтая и смеясь, говорили обо всем на свете.

– Я никогда не подогнусь под отца! – заявил Кристофер. – Вот скоро поеду покорять Голливуд! Как думаете, из меня хороший выйдет певец? – спросил он с улыбкой.

– Крис, мы тебя любим, но… – захохотала Мел, наблюдая за тем, как Мартин, красуясь, забрался с ногами на лавочку и «заиграл мускулами».

– Может тебе в «Плейбой»? – спросил Лэрри, хохоча. – Джек, надо что-то делать с этой ходячей машиной! Наши девочки только на него и смотрят!

– Черт! – делая вид, что очень огорчен, протянул Моррис.

– Спасибо, боже, что огородил меня от этого! – воскликнула София, чмокнув Мэри в щеку. Ее фраза привела и без того смешную шутку, до крайности. Смех так и лился из уст ребят.

– Тебе завтра на работу? – спросила у Барбан Мелани.

– Черт, да! Я бы не пошла, но моя мания к детям зашкаливает, – ответила София.

– Никогда бы не подумал, что в восемнадцать лет ты будешь работать, да еще и в детском доме, – вступил в разговор Джек.

– Просто я понимаю, какого им там и хочу помочь, – серьезно сказала девушка. – Жить в детдоме – это хуже кошмара. Тем более у меня появился любимчик. А его я не брошу никогда!

– Любимчик? Это что-то новенькое. Расскажи о нем, – попросила Лили.

– Прекрасный мальчуган. Его подкинули нам под двери практически сразу после рождения. Я назвала его Хьюберт. Он в детдоме всего неделю, а я уже к нему привязалась.

– Это так мило, – протянула Эмма.

– Не знаю, что буду делать, когда детский дом закроют. Не хочу с ним расставаться, – в голосе Софии звучала нескрываемая грусть. Мэри еще ближе подсела к девушке