— Сосредоточимся, — охотно кивнул головой Авдеев.

— Скажите, Владислав, кроме подозрений отца Антона, было ли что-нибудь, что указывало бы на то, что жизни старика угрожала опасность? — спросила я незадачливого плейбоя. — Я берусь только за серьезное дело.

Помолчав и как бы нехотя Авдеев заговорил:

— Когда я с ними разговаривал по поводу случившегося, у меня сложилось впечатление, что отец Антона что-то скрывает, недоговаривает. Возможно, он даже знает, кто на него покушался, и хочет разобраться сам, считает себя крутым — в семьдесят-то лет. И Антон весь в него — «Мы сами разберемся». — Он грустно улыбнулся и добавил: — Моя интуиция подсказывает мне, что они доиграются в суперменов.

— Великолепно, — подвела я итог, — то есть вы хотите, чтобы я работала на людей, которые ни за что не хотят слышать о помощи посторонних и меня, вероятно, даже на порог не пустят.

— Это я беру на себя, — самоуверенно заявил Авдеев, — я умею убеждать.

К нашему столику не спеша, вразвалочку направился слоноподобный громила.

«Ну, начинается», — подумала я с досадой.

— Что, красавица, потанцуем, — обратился громила ко мне хриплым басом.

— Девушка не танцует, — напыжился Авдеев, стремясь произвести на меня впечатление своей беспримерной храбростью.

— Я не с тобой, чмо, разговариваю, — процедил сквозь зубы бугай, стискивая своими жирными пальцами-сардельками мое плечо.

Авдеев опасливо скосил глаза на охранников у входа в зал. Те даже не смотрели в нашу сторону.

— Отпусти ее, или пожалеешь, — угрожающе произнес Авдеев, багровея. В его голосе стали заметны признаки паники.

— Я потанцую с ним! — сказала я Авдееву. — Мне не так много осталось жить, не отказывай мне в последней радости, — проговорила я тихо, а потом, приветливо улыбнувшись жирному отморозку, пропела нежным голосом: — Пойдемте танцевать, прекрасный юноша.

Юноша замер, нависнув надо мной мрачным утесом. Его хватка заметно ослабла. Сбитый с толку Авдеев, глядя на нас, силился понять, что же происходит.

— Я че-то не понял, красавица. Ты че, копыта собираешься откинуть? — медленно произнес бандит.

— Я путешествовала по Африке и от обезьянки заразилась спидоносной проказой, — сказала я, печально потупив взор. — Но не волнуйся, после танца протрешь руки концентрированной хлоркой и не заразишься, наверно. — Для достоверности я пустила слезу, вспомнив, как на первом курсе Ворошиловки на тренировках по сверхизнурению я показала второй результат, а первой стала эта стерва Катька.

Бандит отдернул от меня руку и с ужасом несколько секунд созерцал свою пятерню, потом посмотрел на меня, как на демона смерти, не в силах вымолвить ни слова.

— Не волнуйтесь, СПИД же не передается через прикосновения, а это практически то же самое, что и СПИД, только еще внутренние органы разлагаются, — попыталась я его успокоить.

Проходивший мимо официант, услышав наш тихий разговор, выронил из рук поднос с тарелками прямо на пол.

— Да ты что ж, сука, — задушенно проговорил громила, потрясая «зараженной» рукой, и бросился вон из зала. Я села на место с чувством глубокого удовлетворения.

— Про спидоносную проказу вы, конечно, пошутили? — с неуверенной улыбкой спросил Авдеев. — Такой болезни не существует.

— Нет, — спокойно ответила я, — я не шутила. Это был тактический ход, чтобы избежать драки. Видите тех приятных молодых людей с короткими стрижками за столиками рядом с пальмой, — кивнула я в сторону шумной компании, — наш крупногабаритный друг один из них. Глядя на их лица, можно предположить, что дело могло закончиться стрельбой, вот и пришлось соврать.

— А вас не волнует репутация спидоносицы? Тарасов-то городок небольшой, — спросил Авдеев, с неприязнью разглядывая недоеденные креветки.

Я была настроена оптимистично, поэтому ответила:

— О репутации не волнуйтесь. Бандюган будет молчать, что дотронулся до больной СПИДом, а официант не раскроет рта, чтобы не лишиться работы. Как думаете, много ли будет в ресторане посетителей, если пройдет слух, что его посещают ВИЧ-инфицированные? Для глубинки СПИД и чума — одна сатана.

Авдеев, подумав, согласно кивнул.

— Полагаю, вы правы на этот счет. — Посмотрев на меня, он криво улыбнулся. — Знаете, когда вы встали, я подумал, что сейчас начнется демонстрация приемов карате. Пара ударов — и громила валяется на полу с разбитой рожей. Что-то типа того…

Наблюдая за приближающимся к нашему столику лысым типом в кремовом костюме, которого сопровождал испуганный официант, я сказала: — У моего папаши-генерала был друг, он занимался подготовкой инструкторов всех силовых ведомств. Так вот, про телохранителей он как-то сказал, что в первую очередь телохранитель должен уметь предотвратить опасность, причем незаметно для окружающих. Когда дело доходит до стрельбы и рукоприкладства — это позорная двойка телохранителю.

— Черт, у меня из-за этого борова весь аппетит пропал, — пожаловался Авдеев, украдкой поглядывая на возвратившегося в зал бандита.

— Я попрошу вас покинуть наш ресторан, — раздался рядом с нами тихий, но непреклонный голос.

Я спокойно посмотрела на лысого в кремовом пиджаке и отвернулась. Авдеев же встрепенулся от его слов, словно ужаленный.

— С какой это стати? — Голос Авдеева был полон негодования. — Я уже тридцать пять минут жду свой заказ, и после этого меня еще гонят взашей!

— Если вы не уберетесь по-хорошему, я позову охрану, — предупредил нас лысый. Официант испуганно пялился то на нас, то на своего шефа, ожидая развязки неприятной ситуации.

— А что сделает с нами ваша охрана? — невинно поинтересовалась я. — Ко мне, например, применять рукоприкладство категорически не советую. При моей болезни легко открывается кровотечение. У вас тут все будет в моей крови, и завтра можете менять вывеску своей забегаловки на «загубленную дыру», потому что к вам все равно больше никто нос не покажет.

Скрипя зубами и пританцовывая на месте от бессильной злобы, лысый позволил нам закончить трапезу. Официант, обслуживающий соседний столик, старался не дышать, делал все быстро, а потом несся прочь галопом. Кое-как доев горячее, Авдеев отказался от десерта, посмотрел на часы и предложил немедленно поехать к Антону.

— Владислав, не поздно ли? Уже почти десять, — спросила я.

— Нормально, он меня ждет. Я обещал перед отъездом заехать к нему попрощаться, — отмахнулся Авдеев. Познакомлю вас с ним, поставлю, так сказать, перед фактом.

Авдеев расплатился по счету, и на моем «Фольксвагене» мы поехали к Антону. По дороге Антон попросил притормозить у супермаркета. Вернулся он с пакетом, из которого торчала бутылка коньяка и палка копченой колбасы. Внутри была еще какая-то закуска и две бутылки минеральной воды. Одну из бутылок «Нарзана» он протянул мне, а вторую взял себе. С надеждой посмотрев на меня, спросил: