по ребрам, демонстрировал всем свое худое леопардовое тело, на котором намертво закрепились коричневые пятна.

— Видишь, ни черта не отходят! — горячился парень и, плюнув на ладонь, истово тер пятна. — Я уж и уксусом пробовал, и ацетоном! Ни черта!

— А ты сам в химчистку сдайся! — посоветовал кто-то из очереди.

Парень шутку не воспринял.

— Да у меня свадьба завтра! — простирая пятнистые руки к потолку, голосил он. — Невеста — Лола! Красавица! Щеки — персики! Губы — гранат! Папа — доцент! А я?! Конем в яблоках — под венец?!

— Нет, раз жених, ему в химчистку нельзя, — сочувственно сказал кто-то. — Еще хуже вернуть могут.

Пегий жених застонал.

— Ну, распустил нюни, витязь в тигровой шкуре! — неприязненно сказала приемщица. — Ты б лучше вот это почитал!

Вся стена до потолка была увешана предупреждающими табличками: «Химчистка не принимает», «Химчистка не выполняет», «Химчистка не отвечает», «Химчистка не гарантирует», «Химчистка ответственности не несет».

— Я буду жаловаться! — крикнул горемычный жених. — Самому начальнику управления!

— Жалуйся, жалуйся! — равнодушно кивнула приемщица.

Почтенная женщина Кадырова решила поискать в столице Азербайджана другую химчистку. И за день скитаний по этим заведениям она увидела множество сердитых и даже разгневанных лиц, увидела массу испорченной одежды.

— Я буду жаловаться начальнику управления! — преследовал ее, как заклинание, один и тот же рефрен.

Вот тут — стоп. У всех наверняка возникло два вопроса: удалось Кадыровой привести брюки в божеский вид и что это за таинственное управление, на которое уповают все обиженные?

О брюках информация позже. А вот об управлении — немедленно. Имеется в виду Управление республиканского объединения химчистки и крашения одежды.

Тут давно знают о всех безобразиях, которые творятся на этом важном участке бытового обслуживания. Но сколько-нибудь действенных мер для исправления сложившегося положения не принимают.

Героиней рассказанного нами эпизода не случайно была женщина. Не зря в Баку возле станции метро «Низами» стоит скульптура работы Ф. Абдурахманова, символизирующая вырвавшуюся из оков шариата азербайджанскую женщину. Женщину, сбросившую чадру. Это когда-то на нее цыкали: подай, прими, пошла вон! Теперь она может любить и быть любима, может судить и руководить, может избирать и быть избранной. Отдельные женщины, чтобы подчеркнуть равноправие, носят брюки, курят табак и укладывают рельсы. Это все так.

Но еще женщины ходят в магазины за покупками, готовят обед, убирают квартиру, стирают белье. И потому налаженная служба быта — это прежде всего служба помощи женщине.

И вот как эта помощь оборачивается на практике!

Бакинские бытовики, конечно, скажут: зачем, мол, цепляться к такой мелочи, как химчистка, если предприятия службы быта Баку оказывают населению более шестисот видов разнообразных услуг.

Но, думается, дело тут не в количестве, а в качестве. Иначе, хотя чадры уже нет, быт заковывает женщину не хуже шариата.

Однако и у мужской части населения Баку к службе быта есть много справедливых претензий.

Вот, скажем, один рабочий Бакинского приборостроительного завода по фамилии… Впрочем, не стоит называть его фамилию, назову только имя — Алимамед. Так вот, этот Алимамед решил воспользоваться услугами ближайшей парикмахерской «Джулыпен». Большая парикмахерская, фирменная, что называется. Но пришлось Алимамеду спасаться оттуда бегством, когда ему попытались запихнуть за ворот грязную салфетку, усыпанную отходами стрижки предыдущих клиентов. Не затягивая повествования, сообщим, что ему не удалось найти ни в Баку, ни на Нефтяных Камнях парикмахерской, где были бы стерилизованные салфетки и кисточки.

Небритым явился Алимамед в цех. Но сочувствия не встретил. Буквально завалили его товарищи разными фактами из области бакинского сервиса. Выяснилось, например, что на машиностроительном заводе имени Касимова арсенал добрых услуг ограничен одним пунктом инд-пошива. То же положение на заводе имени Петрова. Практически отсутствует бытовое обслуживание в рабочих и студенческих общежитиях. В девятом микрорайоне Баку с двадцатью тысячами жителей нет и не запланировано ни одного Дома быта…

Кому же адресовать все неудовольствия? Конечно, в Азербайджане существует республиканское Министерство бытового обслуживания населения. До последнего времени оно работало из рук вон скверно, систематически заваливало план. Когда же сумма невыполненных бытовых услуг перевалила за семь с половиной миллионов рублей, были приняты соответствующие меры. Произошла смена руководящих кадров, сделаны серьезные выводы. Но не один Минбыт занимается бытовым обслуживанием. Свои пошивочные и ремонтные мастерские завели и Министерство культуры, и Министерство торговли, и железнодорожные ОРСы, и Министерство коммунального хозяйства… Должно быть, разуверились в возможностях Минбыта. А в результате получается по старинной пословице: у семи нянек дитя без глазу.

Что же касается брюк гражданина Кадырова, пострадавших от дюшбары, то они были прекрасно отстираны заботливыми руками любящей жены, и нынче вечером товарищ Кадыров отправляется в них на небольшое дружеское застолье. Жене он обещал на этот раз воздержаться от дюшбары.

АВТОМОБИЛЬ, КОНЕЧНО,

НЕ РОСКОШЬ, НО…

Красивый город Ереван! А какой древний! Шутка ли — две тысячи двести лет существует… Но я смотрю не только на памятники. Люблю ходить по улицам и заглядывать в старые дворики. Чего там только не увидишь! В одном дворике уста (мастер) Мукуч чинит «Жигули» Араика. В другом уста Овик ремонтирует «Волгу» Сурена. В третьем уста Армен занимается машиной самого Ашота…

Я иду по улице Нор-Ареш и захожу в маленькие дворики. Боже, какой там стоит грохот! Можно подумать, что я попал в мастерскую средневекового жестянщика или в сельскую кузницу.

Ремонт автомобильной техники идет и на других прекрасных улицах Еревана, а также прочих городов, городков и поселков республики. Говорят, что Армения по числу автомобилей на душу населения занимает одно из первых мест в стране. Чуть ли не половина жителей имеет машины. А у меня такое впечатление, что одна половина владеет автомобилями, а вторая половина населения их ремонтирует. И при этом, как уверяют обе половины, исключительно в порядке одолжения.

Встретился я с давним другом Левоном, а тот озабочен:

— Завтра отгоню машину в ремонт к Рубену. Мастер — золотые руки. Правда, дороговато берет.

— Как? — изумляюсь я. — Что значит «дороговато»? Повсюду только и слышишь: в порядке одолжения, в порядке одолжения… Разве одолжение может стоить дороже «спасибо»?

— За спасибо и камень с Арарата не скатится, — смеется Левон. — Неужели ты и вправду думаешь, что кто-то кому-то что-то делает за так? Я и не знал, что ты такой наивный.

— Но если дорого, — резонно говорю я, — то зачем тебе этот Рубен? Зачем переплачивать, если можно