пояса в одних трусах. Брендовых, ажурных… но трусах!

— А ну прочь грязные руки. — Рычит ЗЛО, отпихивая мои ладони. — Не порти мой шедевр. Тут всё стерильно. Повязку тебе сегодня поменяют и рубцы обработают.

Как только он приклеивает пластырь обратно. Натягиваю ночнушку до колен и накрываюсь одеялом.

Не то чтобы мне было стыдно. Уже не двадцать, чтоб от такого краснеть. Но мужик-то посторонний. Ещё и пытается протиснуться в самый близкий круг.

Вот только я против! Хотя я не заметила, чтобы меня особо спрашивали.

Ладно, и не таких на место ставили.

И только я набираю в лёгкие побольше воздуха, чтобы словами прибить этого наглеца к плинтусу, как он разворачивается, и уже на выходе кидает через плечо.

— Выздоравливай, я к тебе позже зайду.

И вперившись ядовитым взглядом в захлопнувшуюся дверь, я сдуваюсь… словно шарик…

Весь кайф обломал! Сволочь!

Обидно до слёз.

Никогда я ещё не испытывала такого разочарования.

Целый день внутри всё бурлит от злости и протеста. Безделье в больничных белых стенах только сильнее обостряет мои чувства.

Прокручиваю в голове то один, то другой вариант диалога со ЗЛОм. Вот только он так и не появляется у меня больше. Ещё один брехун на мою голову.

Давно я стала сама себе хозяйкой. И с отцом Ленуси развелась, потому что толку от него было, как от быка молока… никакого. Воздушные замки, которые он для меня строил никогда не превращались в реальность.

На диване после работы я и сама могу полежать. Да и к слову сказать, слабака рядом с собой я бы в итоге сломала… задавила. Вот поэтому и отпустила бывшего на все четыре стороны.

И нисколько об этом не жалею. Потому что, когда рассчитываешь только на себя, силы и возможности берутся словно сами из ниоткуда. Не смотря на маленького ребёнка, карьера строилась, квартира ремонтировалась, еда готовилась, машина покупалась.

Сейчас оглянувшись назад, даже удивляюсь самой себе, когда только всё успевала, откуда брала деньги, которых вечно в то время не хватало.

На алименты от раза к разу надеяться не приходилось. Бывший муж то работал, то без работы бил баклуши и доставал своим нытьём, что хочет попробовать возродить семью.

А я уже остыла. Отвыкла. Да и, как выяснилось, отношения с ним меня тяготили и тянули вниз.

Всё же, как ни крути, а когда женщина остаётся одна, она матереет и обрастает непробиваемой чешуёй.

Душа становится настолько привередливой, что невольно бракуешь всех уже в начале подката.

Поэтому «оставь надежду, всяк сюда входящий»!

И с высоты своего опыта, не могу сказать, что в одиночестве есть что-то плохое.

Никто на тебя не орёт, никто не высказывает своё «фи», никто ничего не требует. Живёшь в своё удовольствие.

Хочешь баранки ешь, хочешь — халву. А хочешь — пиццу закажешь и с дочерью с аппетитом полакомишься за просмотром семейного доброго кино.

Дочка у меня просто ангел. Мы с ней как половинки одного целого. Везде вместе. Всегда по-доброму и по любви.

Денег на наши нужды я зарабатываю достаточно.

Не жизнь, а сказка.

Ну и спрашивается, зачем в наш мирный оазис впускать ЗЛО?

Никого нам не надо!

Пусть идёт, куда шёл… мимо…

Глава 5

Сегодня последний день моего нахождения в этой «пыточной». А как ещё назвать место, куда мне запретили проносить ноутбук (по личному указу Его Величества, заведующего клиникой Зорина Льва Олеговича) и где меня кормят какой-то пресной невкусняшкой?

Пора рвать когти!

Скорее бы уже получить выписку на руки.

Не могу дождаться…

Вчера ЗЛО ко мне так и не зашло. А сутки спустя я слегка подуспокоилась.

Как-то пыл совсем пропал. И даже стало немного жаль.

Всё же не часто находишь достойную пару для обмена колкостями.

Хотя, чего ради мне тратить силы на спор с незнакомым мужчиной? Пусть и врачом, спасшим мне жизнь. Пусть и отцом моей практикантки.

Изыди, ЗЛО… изыди!

Но как только мне делают перевязку, ЗЛО тут как тут.

— Привет. Вчера я что-то закрутился с делами. Когда появилось время заглянуть, ты уже спала. — А потом вдруг так по-мальчишески улыбается. — Ты очень красивая во сне. Нежная. Беззащитная. Без этих своих дневных колючек.

И я давлюсь своими резкими словами, что заготовила ещё вчера.

— Как ты? Скучала? — Бьёт по нервам приятный бас.

Трясу головой, чтобы отогнать это густое марево, в которое так старательно пытается меня втянуть чужой низкий голос.

Он серьёзно? Вот так просто? Как будто мы уже близкие люди?

— А должна была? — В своей едкой манере отвечаю я.

— А что нет? Ну ничего, ты просто пока ко мне не привыкла. Дело наживное.

— И даже не собираюсь…

— Куда ж ты от меня денешься. — Ухмыляется ЗЛО. — От судьбы не уйдешь.

И ведь не понять: то ли смеётся, а то ли взаправду.

— Боже. Это какой-то сюр. Вы мне не нужны, Лев Олегович. Уж простите, что так прямо и может быть резко. Я не знаю, что вы там напридумывали себе, но, пожалуйста, вычеркните меня из своих фантазий.

— Хм. Значит, нет.

— Нет!

— А мы могли бы создать отличную пару, Ир.

— Мне кажется ты не понимаешь. — Тоже перехожу на «ты». — Мы оба занятые люди. У нас дети. Работа отнимает большую часть времени…

Не дослушав мою речь, Зорин просто садится рядом на кушетку и впивается в мои губы поцелуем.

Уверенно и нагло проникая в рот языком. Метя своим вкусом с нотками ментола каждый сантиметр. Облизывая. Поглаживая. Запутываясь пальцами в волосах.

Я от неожиданности млею и таю, ныряя поглубже в этот морок. Вку-усно…

Но уже через несколько минут прихожу в себя и начинаю отталкивать наглого гипнотизёра.

— Тихо-тихо. Без резких движений. — Отпускает меня Лев. — Всю мою работу сведёшь насмарку.

— Не смейте меня целовать!

— Не удержался. Ты такая притягательная, когда злишься. Тебе ведь понравилось, из гордости отталкиваешь, что не по-твоему пошло. Зря. Только время тратим впустую. А ты сама сказала, мы оба люди занятые, могли бы после выписки встретиться в красивом месте, а не выплясывать вокруг друг друга джигу-джигу. Нам не восемнадцать, проверять свои чувства не нужно. Мы уже знаем, чего хотим от жизни. Зачем эти игры, Ир?

— Что? — Не верю я своим ушам.

Он за меня всё решил? А мне это надо?

По виду Зорина так и есть. Уверенный в себе, ни капли сомнений в глазах.

Но выяснить всё до конца не получается.

В палату заходит мой бывший муж.

— Ирин, я как узнал,