Сделав этот вывод, Голушко шагнул на лестницу, забрался поней наверх, вышел на палубу, а затем спрыгнул на берег. Он решил развестикостер и согреть воды для чая. Когда Митя с коллегами приедет, не до этогобудет, а поесть надо обязательно. Базиль был твердо уверен, что энергия на весьдень берется от плотного завтрака. Он всегда употреблял по утрам либо яичницу,либо гору бутербродов. Когда же не было ни яиц, ни колбасы, ни сыра, нилюбимого сала, которое Базиль обожал вкушать с бородинским хлебушком, он мог ивчерашнего супчика навернуть. Не то что сын! Митя выпивал чашку пустого чая ибежал на работу, прихватив с собой ломтик мерзкого бри и десяток постныхкрекеров. Уж как его Базиль ругал, как заставлял по-человечески поесть, а всебез толку. И, главное, сноха в этом вопросе встала не на его сторону. Сказала:«Отстань от него, пусть питается так, как ему нравится». Предательница!

Пока Голушко разводил костер, прошло минут десять. Базильвзгромоздил котелок на огонь и принялся готовить себе нехитрые бутерброды с ливернойколбасой и паштетом. Соорудив пяток, он решил сварганить еще столько же, наслучай, если Митя не успел позавтракать и его нужно будет покормить. Но неуспел Базиль сделать и пары, как ожил его сотовый. Звонил сын, Голушко быстровытер руки о штаны и взял телефон в руку.

– Пап, твоя помощь нужна! – услышал он сразу послетого, как нажал на кнопку зеленой трубки. – Мы стоим на берегу, не знаем,как переправиться к тебе на остров. Лодку обещали дать, но неизвестно когда…

Базиль встал во весь рост и, приложив ладонь ко лбу,посмотрел на противоположный берег. Там действительно стояли люди, четверо,кажется. А чуть позади – автомобиль «УАЗ».

– Это вы там? – решил уточнить Базиль. –Возле «козла»?

– Мы, – ответил Митрофан и помахал рукой. –Приплывешь за нами?

– Ну что с вами поделаешь… Приплыву!

– Лодка выдержит?

– Сразу четверых пассажиров нет… Буду по двое возить…Сначала тебя с Лехой, потом остальных… Кстати, кто там с тобой?

– Ротшильд и Зарубин, – ответил Митя, имея в виду судмедэкспертаи фотографа. – Ну, все, пап, ждем, – бросил он напоследок иотсоединился.

Базиль убрал телефон, встал. С сожалением посмотрев назакипевшую воду и горку бутербродов, вздохнул и отправился к лодке. Спустив еена воду, Базиль погреб к берегу. В свои семьдесят Голушко находился в отличнойфизической форме, не прилагая к этому никаких усилий. Базиль всю жизнь пил,курил, ел только то, что Митрофан называл «холестериновым ударом по здоровью»,а спортом не занимался совсем. Правда, был очень активным. Постоянно выбиралсято на рыбалку, то за грибами, то просто погулять по лесу. То и дело что-нибудьчинил, мастерил. А еще защищал женщин от хулиганов, снимал котят с деревьев,отбивал собак у живодеров и носил сломавших каблук девушек на руках. Поэтомуперебраться через реку на веслах для Базиля не составляло труда. Быстропреодолев расстояние до берега, Голушко махнул Митрофану рукой.

– Забирайся давай! – скомандовал он. – И ты,Леха, прыгай!

– Я потом, – буркнул Смирнов. – Во второйзаход… – И так красноречиво посмотрел на Ротшильда, что Базилю сразу сталоясно, что склочный судмедэксперт возжелал переправляться в авангарде. –Хотя не знаю уж, как ваша, Василь Дмитрич, лодка выдержит такую массу…

– А она и не выдержит, – сказал тот, смеривоценивающим взором сначала высоченного Митрофана, затем такого же крупного,широкозадого Ротшильда и прикинув их суммарный вес. – Так что, Леха, тызапрыгивай, иначе ко дну пойдем.

Смирнов с довольной миной забрался в лодку. Митрофанпоследовал за ним. Неуклюже шагнув через резиновый борт, он плюхнулся налавочку. Хоть сын в последнее время и стал гораздо стройнее, грациозности в егодвижениях не прибавилось. Как был неповоротливым, так и остался. И, похоже, всетак же боится воды – вон как опасливо за борт смотрит.

– Не перевернемся, не боись, – успокоил егоБазиль. – А пока плывем, я вам расскажу, что ночью видел… – И он сталвводить ребят в курс дела.

Уложился Базиль в две минуты. И ровно столько же временипотребовалось на переправу. Высадив Митю и Леху, он вернулся за Ротшильдом иЗарубиным. Последний, немолодой, кудлатый, похожий на старого сенбернара, сразустал расспрашивать Голушко о том, что произошло, и тот с энтузиазмом исполнилна бис историю о человеке в плаще, брошенном катере и трупе в ванне. Фотограф выслушалее с огромным интересом, тогда как медэксперт делал вид, что его большезанимают покачивающиеся на воде кувшинки.

Когда Голушко догреб до острова, первым из лодки выбралсяЗарубин. А вот Ротшильд не двинулся с места, пока Базиль не подтолкнул ее к самомуберегу. Базиль вслед ему осуждающе покачал головой. Он терпеть не мог людей,подобных судмедэксперту: высокомерных, склочных, неуживчивых, – иудивлялся, как Митя умудряется его терпеть столько лет. Сам он давно бы ему«рога пообломал», но что с него, бывшего зэка, взять?

– Папа, – послышалось с палубы, – можно тебяна минутку?

Базиль торопливо втащил лодку на берег и взобрался на катер.Он решил, что сын хочет вместе с ним осмотреть место преступления, а возможно,спросить его совета, но, оказалось, он жестоко ошибся. Митя звал его не заэтим.

– Ты не отлучайся пока, хорошо? – сказал он,преграждая отцу путь к лестнице, по которой уже все, кроме Митрофана,спустились вниз. – Я тут недолго пробуду. Только взгляд брошу, и все…Минут через десять отвезешь меня обратно?

– Куда обратно?

– На ту сторону. Меня там машина ждет. Поеду в«Эдельвейс».

– Хорошо, – буркнул Базиль и сошел по мостику наберег.

На сына он, конечно, обиделся, но не подал виду, чтоб опятьне получить от Митрофана нагоняй за любопытство. Но поскольку ничего с ним, слюбопытством своим, поделать не мог, то, вместо того чтоб пойти позавтракатьбутербродами, двинул к кусту, за которым не так давно прятался, и сталисследовать пространство вокруг него. «Итак, на этом месте я стоял, – рассуждалпро себя Базиль, – вон в траве фантик валяется от карамельки, которую ясъел. Тогда человек в плаще проходил здесь… – Голушко уселся на корточки истал внимательно изучать поросшую густой травой землю. – Вроде примятанемного… Или мне только кажется?»

Базиль встал и огляделся. Он примерно помнил, в какомнаправлении ушел незнакомец, и решил попробовать повторить его путь. Раздвинувруками кусты, Василь Дмитрич сделал несколько шагов вперед. Оказалось, чтодальше есть пусть узкая, но тропка, и идти стало совсем легко. Прошествовав поней метров двадцать, Базиль остановился. Он увидел, что в траве что-то белеет.Голушко наклонился и поднял с земли две половинки разорванной игральной карты.Карта была хоть и сырая, но яркая. Как будто из совершенно новой колоды. Иизображен на ней был король пик.

В находке не было ничего особенного (мало ли кто ее тутбросил?), но Базиль почему-то, взяв ее в руки, сильно разволновался. Все то жечутье подсказывало ему, что карту выкинул человек в плаще и она что-тосимволизирует…