– Скажи: надо и все! Не дрейфь! В случае чего мы тебепоможем.

– Ладно! Пошли! – решилась Лика, но альбомоставила на столе.

Неонила Филипповна лежала в шезлонге, а лицо у нее былооблеплено огуречными очистками, глаза были закрыты.

– Здравствуйте, Неонила Филипповна! – громкосказала я.

– Кто это? – слабым голосом произнесла она, неоткрывая глаз, – на веках тоже были зеленые полоски.

– Это Ася!

– И Матильда! Здрасьте!

– Тетя, мы собираемся сейчас поехать в Москву… – робконачала Лика.

– Зачем? Что тебе делать в городе? Дыши лучше свежимвоздухом!

– Тетя…

– Неонила Филипповна, мы едем к маме в театр, нагенеральную репетицию, – в мгновение ока сообразила я.

– Ах в театр! А Тата играет?

– Нет!

– Но в таком случае… А впрочем, поезжайте, если вам такхочется!

– Тетя, дайте мне, пожалуйста, денег… – запинаясь,произнесла Лика. – У меня же нет ни копейки, – добавила она едваслышно.

Неонила Филипповна резко поднялась, и зеленые шкуркипосыпались с нее. Она уставилась на нас сердитыми глазами. Мало того что помешали,так еще и денег требуют.

– Я сейчас! – сухо бросила она и изящной походкойбывшей балерины направилась в дом.

– Вот видишь, все не так уж страшно, – шепнула яЛике.

Через несколько минут Неонила вернулась с кошельком в рукахи сунула Лике пятьдесят тысяч.

– У меня нет мелких. Этого должно хватить на все…

И на дорогу, и если придется где-то перекусить. Нопостарайся все не тратить!

– Хорошо, тетя, спасибо!

– Когда вы вернетесь?

– Вечером, – на всякий случай сказала я.

– Но не позже десяти! Опоздаешь – пеняй на себя!

И с этим она удалилась в дом, как злая волшебница в сказке.

– Какая она противная, – прошептала Мотька. –Но денег все же дала. И не так мало.

– Это потому, что вы со мной были! – пылкопроговорила Лика.

Мы зашли к нам, сказали все тете Липе, взяли рисунки иотправились на станцию с корзинкой клубники, которую тетя Липа послала Лере. Вэтом году у нас был невиданный урожай!

Электричка подошла довольно быстро, народу было немного, такчто мы уселись со всеми удобствами.

– Волнуешься? – спросила я у Лики.

Она только кивнула в ответ.

Когда мы поднялись на пятый, последний этаж дома, где жилаЛера, она стояла на площадке с пожилым господином в модном спортивном костюме.Я сразу узнала его.

Это был сосед Леры, известный кинорежиссер Лутовинов.

Они о чем-то взволнованно говорили.

– Вообразите, Лера, как это неприятно…

– О! Девочки! – воскликнула Лера. – Простите,Святослав Витальевич, ко мне пришли, по делу.

– О, эта девица мне знакома, – сказал он. –Если не ошибаюсь, дочка Таты Монаховой?

О! – подумала я. Обычно меня называют внучкой ИгоряПотоцкого. Я мысленно порадовалась за маму!

– Лерочка, обещайте, когда освободитесь, зайти ко мне,а то сами понимаете… Нервы ни к черту, а тут…

– Обещаю, Святослав Витальевич!

Мы вошли в Лерину чудесную квартиру, вернее, настоящуюмастерскую с верхним светом, то есть стеклянным потолком. Огромная высоченнаякомната, вопреки распространенным представлениям, была чисто убранной,аккуратной. К мастерской примыкала маленькая квартирка – комната и кухня.

– Лерочка, эту клубнику тебе тетя Липа прислала.

– С вашего огорода?

– Да!

– Ой, какая прелесть, а как пахнет! Почему-то заграницей клубника невкусная, а подмосковная – мечта!

С ума сойти, как вы выросли, девчонки. Матильда, я хочунаписать твой портрет. Ты должна играть Митиль из «Синей птицы»! А ты, значит,и есть Лика? – тараторила Лера в своей обычной манере. – Ну что ж,сперва дело, а уж потом разговорчики, верно? Давай клади сюда, на стол, япосмотрю!

Лика дрожащими руками положила альбом на столик, стоящий возлегромадного дивана, на котором мы все сидели. Я почему-то тоже началаволноваться. А вдруг Лера забракует Ликины рисунки?

– Это что, Золушка?

– Да, – еле слышно ответила Лика.

– Интересно! Послушай, а почему ты решила…

Но в этот момент раздался долгий настойчивый звонок в дверь.Лера бросилась открывать. На пороге стоял Святослав Витальевич.

– Лера, простите, но я таки обнаружил пропажу! Прошупростить меня, но…

– Входите, входите, Святослав Витальевич! Девочкинемного подождут. Дело в том, что Святослав Витальевич сегодня вернулся домой иобнаружил, что дверь не заперта.

– Да, и как будто бы ничего не пропало, но сейчас явсе-таки вспомнил… Но это так нелепо, так бессмысленно…

– Так что же у вас пропало? – насторожилась я.Кажется, мы опять столкнулись с каким-то таинственным преступлением.

– Кувшин! Медный кувшин! Ему цена грош в базарный день!Мне его подарили в Марокко. Он красивый, похож на старинный, но это всего лишьбазарная поделка. Не понимаю, кому и зачем он мог понадобиться… Ей-Богу, у меняесть что красть, но уж никак не этот кувшин! – взволнованно расхаживал покомнате знаменитый кинорежиссер.

– А вы в милицию заявили? – полюбопытствовалаМатильда.

– Да нет… Когда осмотрел квартиру и понял, что всецело, я решил, что это не имеет смысла, а теперь уж – тем более. Что я им скажу– у меня пропал грошовый кувшин? Просто стыдно отрывать людей от дела такимипустяками.

– А дверь! – воскликнула я. – Кто-то жевзломал дверь!

– О нет! Ее никто не взламывал. Ее кто-то открылключом.

– Вы уверены?

– Разумеется! Я очень тщательно ее осмотрел… Замок вполном порядке.

– Скажите, а у кого-нибудь еще есть ключи от вашейквартиры?

Святослав Витальевич вдруг прекратил свой бег по мастерскойи с удивлением уставился на меня.

– Ася, постой, ты ведь, кажется, знаменитый детектив? Янаслышан о твоих подвигах! И вопросы ты задаешь четкие, профессиональные. Да,есть вторые ключи. У моей бывшей жены.

– Но зачем вашей бывшей жене медный кувшин? –спросила Мотька.

– Ну а ты, разумеется, Матильда?

У Мотьки отвисла челюсть.