быстрый взгляд. Эта женщина не перестает его восхищать.

— Я рад, что вы на стороне своей подруги и защищаете не только ее, отель, но и…

Он снова посмотрел на Анжелу, сложил два и два и окончательно убедился в правоте своей догадки.

— Но что? — спросила Бри, и он понял, что не закончил фразу. Его в этот момент осенило, что он дядя.

Он предположил, что Анжела не в курсе, что его брат — ее отец, иначе его ожидал бы совсем другой прием. Но Бри? Не потому ли она так защищала девочку? Что ей известно о прошлом Флик?

Черт, может быть, ему не нужно было беспокоиться о скандале в прессе по поводу его расставания с Таней?! Похоже, истории его брата с лихвой хватит для желтой прессы.

— Вы уверены, что не хотите отдохнуть? — спросила Бри, когда у Анжелы зазвонил телефон, и девушка выбежала в коридор, чтобы ответить, оставив их одних.

— И упустить возможность снять первую пробу? — Он посмотрел на формочки, уже заполненные тестом. — Ни за что.

Глава 2

Бри не могла разобраться, что шокирует ее больше: тот факт, что Тео Дюбуа помогает ей с выпечкой, или то, что он вообще умеет печь.

Он не выглядел новичком на кухне. Скорее наоборот. И как же приятно было видеть, как его крупные руки управляются с тестом, как напрягаются мышцы под голубой футболкой, как сосредоточен его взгляд…

Он был такой же вкусный, как разлившийся по кухне аромат первой порции маффинов. Ну или почти такой.

Господи, где же Анжела! Сколько можно болтать по телефону? Девушка могла бы отвлечь Бри от крамольных мыслей о Тео, которые ей внушало разгулявшееся либидо.

— Похоже, это старинный рецепт Энни?

— Э-э… что вы сказали?

«Соберись, Бри, не будь такой тупицей», — велел ей внутренний голос.

Он указал на тесто, которое раскатывал. У Тео было новое задание — песочное печенье. Она часто пекла его для подруги, когда та просила ее прикрыть.

— Энни — бабушка Флик. Это ее рецепт?

— Да, да, конечно, — закивала Бри. Она вся пылала, и не печка тому виной, а задавший вопрос плейбой. — Откуда вы знаете?

Энни всегда пекла это печенье для своих постояльцев.

— А если я проходил мимо, она и меня привлекала к выпечке.

— Как это? — удивилась Бри.

— А почему вас это удивляет? — ответил Тео вопросом на вопрос.

— Извините, просто я подумала, что у подростка могли быть более интересные дела, чем приготовление песочного печенья.

Тео ухмыльнулся:

— С этим предположением можно поспорить.

— Да неужели? Хотите сказать, что тинейджер Тео Дюбуа испытывал удовольствие от работы у плиты на кухне Энни?

— Я тогда был Феррингтон…

Конечно, так оно и было, существовала целая история об этом. Но Бри не любила совать нос в чужое прошлое. И тем не менее…

Она закусила губу.

— И мне правда очень нравилось помогать Энни, тем более что и плата была достойная.

Бри одарила его мимолетной улыбкой:

— Вы потом угощались печеньем.

— Ага.

Теперь уже Бри рассмеялась.

— А вы полны сюрпризов.

— Объясните, что вы имеете в виду. — Он облокотился о стойку и сложил на груди руки. На голубой футболке виднелись следы муки. Это ему идет, хотя на самом деле Бри глаз оторвать не могла от его бицепсов на сильных руках.

«Кончай пялиться, Бри»! — приказал внутренний голос.

— И вы еще спрашиваете? Вы, Тео Дюбуа!

— Виновен по всем статьям, — улыбнулся он. — Был Феррингтон, стал Дюбуа. Это я. Но все равно не понимаю.

— Ну как же, вы сейчас в нашей крошечной деревушке в Йоркшире и печете печенье на этой кухне, словно это самая что ни на есть естественная вещь в мире.

— Ну, кушать-то всем хочется.

— Но вы числитесь в десятке самых сексапильных миллиардеров, — выпалила она.

«О боже! Неужели я сказала это вслух?» — пронеслось у нее в голове, и Бри поспешила добавить, чтобы замять тему секса:

— У вас наверняка есть прислуга, которая готовит.

В глазах Тео плясали чертики, он лениво ухмыльнулся:

— Стало быть, интересовались мной?

— И вовсе нет, даже не думала.

Брови Тео поползли вверх.

— Вы не читаете такую чушь, как светские сплетни, не так ли?

— Нет, черт побери!

«Могла бы быть и поделикатнее, Бри», — укорил внутренний голос.

Она открыла было рот, чтобы извиниться, но Тео так искренне рассмеялся, что у нее загорелось лицо и ладони, хоть маффин между ними выпекай.

— Мне жаль, что вам противно читать про меня, Бри.

— Я не… Это не… — промямлила она, вытирая ладони о фартук. Он ее просто дразнит. Это видно по его лицу и глазам. Бри надула губы.

— Если хотите знать, Анжела как раз показывала мне обложку модного журнала с вашим портретом, когда вы вошли.

Бри снова принялась за тесто, стараясь скрыть смущение, и, в попытке сменить тему, спросила:

— Значит, вы занимались выпечкой вместе с Энни?

— Точно.

— И как это было?

— Здорово. Вы же сами ее знали.

— К сожалению, очень недолго. Энни не стало через год после моего приезда сюда. Но она была одной из тех, с кем я быстро подружилась.

— Да, она умела ладить с людьми, и они помогали ей и прислушивались к ее советам, и не только на кухне, — заметил Тео.

— Абсолютно с вами согласна.

— И, честно говоря, мне нужен был в молодости подобный авторитет. Энни взяла меня под свое крыло, за что я был ей чрезмерно благодарен, — признался Тео.

Бри уловила искренность в его тоне и молча продолжала месить тесто, чтобы не спугнуть его исповедь.

— К слову сказать, я в юности был большим сорванцом, и со мной мало кто мог справиться. А вот Энни разглядела мой внутренний потенциал. Она заинтересовала меня кондитерской наукой в противовес моей склонности… — Он медлил.

— К чему?

— К дракам, — закончил Тео.

— Вы что-то не похожи на драчуна, — заметила Бри.

Он усмехнулся:

— Вы бы видели меня тогда, кожа да кости.

Бри выгнула бровь:

— Да неужели?

— Совершенно неузнаваемый, детка, — подмигнул он ей, и у Бри в животе запорхали бабочки.

Его способность перескакивать от серьезного к смешному ее удивляла.

Она отвернулась и принялась выкладывать готовые к выпечке маффины на противень.

— Как скажете, — пробормотала она.

— Святая правда, — ответил он и тоже принялся раскатывать песочное тесто, его новое задание. — То, что вы видите сейчас, — это годы тренировок.

— И множество женщин, — пробормотала Бри себе под нос в надежде, что он ее не услышал. И кто ее только за язык тянет?

Какое ей дело до