Так что я заглушил в себе порыв связаться с кем-нибудь изнаших и позвать кого-то на подмогу. Бранд позвал меня, и вполне возможно, чтосообщи я об этом кому-то в Амбере, я тем самым все равно что сам перережу емуглотку. Ладно. Что я могу тут разыграть для себя?

Если речь шла о наследовании, если Бранд и вправду выбился вфавориты, выдай я его — он бы мне это припомнил. А если нет... Вариантов былохоть отбавляй. Может, он домой возвращался и на что-то напоролся, на что-тотакое, о чем следовало разузнать получше. А еще мне было жутко любопытно, какэто он ухитрился пробиться ко мне без Козыря. В общем, я бы сказал, что изодного только любопытства я решил отправиться в одиночку и попытаться спастиБранда.

Я достал свою колоду и попробовал с ним связаться. Как иследовало ожидать, он мне не ответил. Я хорошенько выспался, а с утра сновапопробовал его вызвать. То же самое. Ладно, решил я, ждать больше нечего.

Почистил меч, плотно поел, напялил на себя какие-то шмоткипогрязнее, прихватил темные очки-поляризаторы... Точно не знал, помогут ли онимне там, но та тварь возле башни была такая яркая... Никогда не помешаетприхватить с собой все, что может принести пользу. По той же причине я взял ипистолет. Было чувство, что толку от него мало будет, и я не ошибся. Но как явсегда говорю: пока сам не попробуешь — не узнаешь.

Единственным, с кем я попрощался, был один ударник, мойприятель. Я отдал ему свою установку, в хороших руках с ней ничего не случится.

Потом спустился к ангару, повозился с дельтапланом,устроился в седле и поймал отличный воздушный поток.

Не знаю, летал ли ты когда-нибудь через Тени? Нет? Понятно.Ну так вот... Я был над морем и летел до тех пор, пока северный берег непревратился в тонкую полосочку. Подо мной плескались темно-свинцовые волны —вздымались, трясли искристыми белыми бородами и снова опадали. Ветерпеременился. Я сделал разворот, помчался над волнами к берегу. Небо потемнело.Когда я долетел до устья впадавшей в море реки, никакого Тексорами там и впомине не было — на многие мили тянулись сплошные болота.. Я поймал восходящийпоток воздуха и полетел над землей, вверх по течению реки, над всеми ееизлучинами, поворотами, притоками... Ничего тут теперь не стало — ни причалов,ни дорог, ни транспорта. Все заросло высоченными деревьями.

На западе сгустились облака — розовые, жемчужные, желтые.Солнце постоянно меняло цвет — оно было оранжевым, потом стало красным, потомжелтым. Что ты головой качаешь? Солнце — это из-за городов. Когда я тороплюсь,я удаляю... нет, не совсем так — следую природным путем. Все эти рукотворныесооружения подобному мешают. Для меня главное — светотени и рельеф. Вот почемуя тебя спросил, летал ли ты через Тени. Это совершенно особенное дело.

В общем, я летел на запад, и леса постепенно сменилисьзелеными лугами, которые мало-помалу побледнели, распались, превратившись вкоричневые, рыжеватые и желтые пятна. Потом все внизу посветлело, рассыпалосьна мелкие крошки, а затем слилось в сплошное грязное пятно. За свою спешку яполучил в подарочек грозу. Я пытался обогнуть грозовой фронт, но кругом ужеполыхали молнии, и я побоялся, что порывы ветра окажутся слишком свирепыми длямоего маленького дельтаплана. Я быстро направил его вниз, под облака, но врезультате снова увидел под собой зелень лугов. И все-таки я ухитрилсяпроскочить грозу, и в спину мне светило жаркое желтое солнце. Через некотороевремя я добился того, что подо мной снова оказалась пустыня — голая, мрачная,холмистая.

А потом солнце сжалось, его опоясали полосы туч — они словнопо кусочку стирали солнце с небес. В бешеной спешке я так сократил путь, чтозабрался немыслимо далеко от Амбера — так далеко, как никогда не забирался.

Солнце исчезло, но свет остался. Яркий, но какой-тосверхъестественный, рассеянный, непонятно откуда исходящий. Глаза слепило,перспективу разглядеть было просто невозможно. Тогда я опустился пониже, чтобыограничить поле зрения. Скоро впереди возникли большие скалы. Постепенно онистали приобретать те самые очертания, что мне запомнились.

Естественно, когда летишь над скалами, тут только успевайповорачиваться — вверх, вниз и так далее. Дельтапланом стало трудно управлять.Я опустился ниже, чем нужно, и в одном месте чуть было не врезался в скалу. Вдовершение всего появились клубы дыма, заплясали языки пламени — примерно так,как я запомнил — безумно, беспорядочно, то там, то тут, выбиваясь из расселин вземле, дыр, входов в пещеры. И цвета метались — в общем, все в точности так,как я успел запомнить. А потом скалы начали двигаться — зашевелились и поплыли,словно корабли без руля и ветрил в тех местах, где родятся радуги.

Воздушные потоки тоже словно обезумели. Порывы ветраналетали один за другим, лупили по крылу, словно струи фонтанов. Я держался,как мог, но понимал, что на такой высоте мне долго не протянуть. Поднялсяповыше, на время позабыв обо всем — только бы удержать высоту. Когда я сновапосмотрел вниз, там происходило что-то наподобие жуткой регаты черныхайсбергов. Скалы носились по земле, налетали одна на другую, отскакивали, сновасталкивались, вертелись, перелетали через открытые пространства, пролетали однадругую насквозь... А меня мотало то вверх, то вниз, и очень скоро япочувствовал, что воздушный поток ослабевает. Тогда я в последний раз дал Тенямпинка и снова глянул вниз. Вдалеке я увидел контуры башни, а в ее основаниипождидало что-то ярче льда и алюминия.

Последний толчок — и все было кончено. Я понял это по тому,как забесновался ветер. Порвалось несколько тяжей, и меня помчало вниз — словнов лодочке по водопаду. Я задрал нос дельтаплана, выровнял полет, но мы всеравно неслись вниз на бешеной скорости. Я только успел разглядеть, куда мыпадаем, и выскочил в последнее мгновение. Один из этих гуляк-монолитов налетелна мой несчастный план и стер его а порошок. Об этом я тогда пожалел больше,чем о собственных ушибах и царапинах.

Приходилось торопиться — на меня неслась гора. Мы обаизменили направление, к счастью, избрав разные стороны. Я понятия не имел, какэти булыжники вообще двигаются, и поначалу не видел и сколь-либо внятного узорав их перемещениях. Земля под ногами была то теплая, то горячая, из нее валилдым, рвалось пламя. Мерзко пахнущие газы сочились из бесчисленных отверстий. Яспешил к башне, избрав по необходимости беспорядочный маршрут.

Добирался я долго. Как долго, точно не скажу, за временем яследил меньше всего. По пути я, однако, заметил несколько закономерностей.Во-первых, крупные камни двигались быстрее мелких. Во-вторых, они носились поконцентрическим орбитам, большие вокруг меньших, все в движении. Может быть,первотолчок этого круговращения исходил от крошечной пылинки, а может, и вообщеот одной-единственной молекулы. Но искать центр этого камневорота у меня нивремени, ни желания не было. Я просто лавировал между скалами, исподволь размышляя,и это, видимо, помогло мне избежать нескольких столкновений.