Камень подо мной прекратил движение по прямой и двинулсявправо, описывая дугу. Искривленное пространство уплотнилось и натянулось. Яперемахнул через параболу и помчался прямо на своих преследователей снарастающей скоростью. Времени создавать бурю позади себя не было, хотя, еслибы удалось, это был бы весьма впечатляющий нюанс.

Подонков было десятка два. Удивленные скоростью моегоприближения, они благоразумно рассыпались. Но парочке не повезло — не успелиотбежать. И поделом! Я проскочил через новую кривую и вернулся обратно —быстро, как только мог.

Вид поднимающихся в воздух трупов потряс меня до глубиныдуши. Они оторвались от земли, взлетели под углом и парили у меня над головой.

Удар был удачен, однако я обнаружил, что несколько мерзавцевуспели залезть ко мне на камень. Первый из них взобрался наверх и замахнулсямечом. Я перехватил его руку, вырвал меч и сбросил наглеца на землю. Наверное,тогда-то я и заметил шпоры на ладонях у твари. Мерзость жуткая — меня ажпередернуло.

В это время те, что были внизу, принялись обстреливать менякакими-то пакостными штуками, а на камень взобрались еще двое. Было похоже, чток ним скоро присоединятся другие.

Что делать, даже Бенедикт иногда отспупает. По крайней мерете, кто уцелеет, меня надолго запомнят!

Я отпустил Тени, оторвал шипастую лапу, что вцепилась в мойбок, и еще одну — что схватила меня за бедро, рубанул по той руке подонка, чтодержала меч, поддал ему как следует в солнечное сплетение, упал на колени,чтобы избежать удара, который мне готов был нанести второй мерзавец, и ответнымударом сбил его с ног. А потом скинул обоих с камня.

Наверх карабкались еще пятеро. Камень летел на запад. Сдесяток ублюдков перегруппировывались позади, а в воздухе над ними реяли трупыих товарищей.

Со следующим мне крупно повезло — только он успел появитьсянад краем камня, как незамедлительно отправился на тот свет. Туда ему и дорога.Теперь счет был четыре-ноль в мою пользу.

Пока я разделывался с последним, на камень забрались ещетрое, причем все с разных сторон.

Я схватился с одним из них и прикончил его, но тут подоспелидвое и разом навалились на меня. Я принялся отбиваться, а в это время к нимподоспел еще один.

Не сказать, чтобы ублюдки были такими уж потрясающимибойцами, но на камне стало тесновато, да и поверхность у него была для поединкане самая удобная — сплошные выступы, и притом острые. Я вертелся как волчок,раздавал удары налево и направо, скакал в разные стороны, пытаясь добитьсятого, чтобы ублюдки мешали друг другу. И когда мне показалось, что я ухитрилсявыстроить их боевой порядок в соответствии со своими пожеланиями, пошел ватаку. Получил, правда, парочку порезов — мне, хочешь не хочешь, пришлосьраскрыться, но череп я одному таки проломил — отомстил за полученные раны. Ударбыл силен — ублюдок полетел к краю камня да еще и товарища с собой прихватил.Они зацепились друг за друга и разом отправились вниз.

К несчастью, один из них уволок с собой мой меч — видимо,тот увяз в его черепушке. Наверное, денек такой у меня выдался, особенный —мечи терять. Я еще подумал: может, это мне по гороскопу так положено — надо былопоинтересоваться, прежде чем в путь трогаться.

Однако мне хватило ловкости, и я успел уклониться от удара,который мне приготовился нанести последний оставшийся враг. Увертываясь, япоскольз-нулся на лужице крови и пролетел до самого края камня. Мог бы свалитьсяна землю, и тогда камень переехал бы меня, и я бы остался в тех краях на векивечные — плоский такой Рэндом, что-то вроде экзотического коврика, которыйзабавлял бы тамошних путников.

Я скользил вниз и пытался ухватиться за какой-нибудь выступ,а ублюдок подбежал и высоко занес меч, собираясь сделать со мной то же самое,что я только что сделал с одним из его товарищей.

Но мне удалось ухватить его за ногу. При этом меня здоровотряхнуло, и... будь я проклят — именно в это мгновение кто-то попыталсясвязаться со мной по Козырю.

Я рявкнул: «Занят! Свяжитесь попозже!» — и последним усилиемудержался на камне, в то время как мой противник упал на спину и покатилсявниз. Я попытался дотянуться до него и схватить за ногу: хотелось взять его вплен и потолковать с ним, но моя, казалось бы, неуклюжая подножка оказаласьболее чем удачной. Я вскарабкался на верхушку камня и встал, чтобы поглядеть,что творится позади.

Я был неприятно удивлен.

Поредевший отряд все еще гнался за мной. Правда, мне удалосьздорово оторваться. Ну, по крайней мере очередная группа еще не скоро пойдет наабордаж.

Меня снова несло к горам. Вызванное моим заклинанием солнценачало основательно жарить. Я весь вымок от пота и крови. Раны саднили. Жуткохотелось пить. Дождь, скоро должен пойти дождь, решил я. Думай об этом, толькооб этом, а потом уже обо всем остальном.

И я приготовился к переносу в этом направлении.

Представил себе сгущающиеся тучи... вот они собираются,темнеют...

Я перенесся куда-то в другое место, и в полубреду мнепослышалось, будто кто-то снова зовет меня и не может дозваться... О,сладостная темнота!..

Проснулся я оттого, что хлынул дождь — сильный, проливной. Яне сразу понял, отчего так темно — от грозы или оттого, что наступил вечер, аможет, от того и другого сразу. Похолодало. Я расстелил на камне плащ и лег наспину, раскрыв рот. Лежал, глотал струйки дождя, время от времени стряхиваяскапливающуюся в складках плаща воду. Постепенно я утолил жажду. Струи дождяомыли мои раны. Камень вымок не меньше меня и стал таким скользким, чтопередвигаться по нему было рискованно. Горы теперь намного приблизились.Вспышки молний озаряли их вершины. Позади все было окутано мраком, и я не могразглядеть, есть за мной погоня или нет. Дорогу, правда, здорово развезло, ивряд ли подонки могли за мной угнаться на своих двоих, но полагаться на такое,когда пробираешься сквозь незнакомые Тени, не стоит. Я немного побранил себя зато, что заснул, и довольно быстро себя же простил, поскольку ничего ужасного,пока я спал, не случилось. Я завернулся в плащ, поискал сигареты, которые взялс собой из Тексорами, и, к величайшему удивлению и радости, обнаружил, чтопочти половина из них уцелела. С восьмой попытки мне удалось добыть из Тениогня. А потом я сидел себе, курил и блаженствовал под дождем. Мне было такхорошо, что даже двигаться не хотелось, и я не шевелился несколько часовподряд.