Но была у Энди еще одна функция, которая воспринималасьочень серьезно.

— Почему ты пришел сюда, старый мешок, набитый гайками и болтами?Отвечай мне! Неужели Волки? Они идут из Тандерклепа?

Тиан снизу вверх смотрел на глупое, улыбающеесяметаллическое лицо, пот на его коже обратился в ледяную корку. Он молился всебогам, чтобы железный человек ответил «нет», потом вновь предложил составитьгороскоп, а может, и спел бы песню «На зеленом кукурузном поле», все двадцатьили тридцать куплетов.

Но Энди, все также улыбаясь, коротко ответил: «Да, сэй».

— Христос и Человек-Иисус, — вырвалось у Тиана (вроде быСтарик говорил ему, что это два названия одного и того же, но уточнять он нестал). — Как скоро?

— До их прибытия один лунный день, — ответил Энди, продолжаяулыбаться.

— От полной до полной луны?

— Практически да, сэй.

Значит, тридцать, плюс-минус один или два, дней. Тридцатьдней до прибытия Волков. И никакой надежды на то, что Энди ошибается. Никто немог объяснить, каким образом Энди удается заранее узнавать о прибытии Волков изТандерклепа, но он это знал. И никогда не ошибался.

— Будь ты проклят со своими плохими новостями! — воскликнулТиан, и пришел в ярость от дрожи, которую услышал в собственном голосе. — Какойот тебя прок?

— Я сожалею, что новости плохие, — ответил Энди. Внутри унего что-то защелкало, синие глаза заблестели ярче, он отступил на шаг. — Нехочешь выслушать свой гороскоп? Сейчас самый конец Полной Земли, когда особенноважно завершить все старые дела и встретиться с новыми людьми…

— Да пошел ты со своими пророчествами! — Тиан наклонился,поднял ком земли и бросил в робота. Камешек, прятавшийся в коме, звякнул,ударившись о металлический бок Энди. Тиа ахнула, потом начала плакать. Эндиотступил еще на шаг, его тень длинной полосой двигалась по поверхности Сукиногосына. Но на лице по-прежнему оставалась ненавистная, глупая улыбка.

— Как насчет песни? Я услышал очень забавную от Мэнни,далеко к северу от деревни. Она называется: «Когда тебе грозит беда, надейсятолько на себя». — где-то в чреве Энди зазвучала музыка. — Она начинается…

Пот градом катился по щекам Тиана, штаны, мокрые от пота,прилипли к бедрам. Запах его Тиан терпеть не мог. И Тиа ревела, обратив к небуглупое лицо. А этот идиот-посыльный намеревался исполнить ему какой-то псаломМэнни.

— Помолчи, Энди, — ему удалось произнести эти слова ровнымголосом, пусть и сквозь сцепленные зубы.

— Сэй, — робот согласился, замолчал.

Тиан подошел к ревущей сестре, обнял за плечо, вдохнувидущий от нее сильный (но не такой уж и неприятный) запах пота. Ничегопротивного, просто запах работы и покорности. Он вздохнул, потом началпоглаживать ее по руке.

— Прекрати, хватит орать, дуреха, — реагировала она не наслова, а на тон, говорил он мягко, так что рыдания пошли на убыль. Бедро Тиаедва не доходило до грудной клетки Тиана (она возвышалась над ним на добрыйфут), и любой незнакомец, проходивший мимо и остановившийся, чтобы взглянуть наних, изумился, отметив удивительную схожесть лиц и разительное несоответствиероста. Насчет схожести, впрочем, все было понятно: для близнецов это обычноедело.

Он окончательно успокоил сестру, перемежая добрые слова иругательства: за годы, прошедшие с того дня, как она вернулась с востокарунтом, для Тиана Джеффордса первые не так уж отличались от вторых, и она пересталаплакать. А когда по небу пролетела расти, как всегда, отвратительно каркая, Тиавскинула руку, указывая на нее, и засмеялась.

Новое чувство стало подниматься в Тиане, столь для негонехарактерное, что поначалу он и не понял, что с ним происходит.

— Это неправильно, — он облек чувство в слова. — Нет,клянусь Человеком-Иисусом и всеми богами, это неправильно, — он посмотрел навосток, где холму уходили в громоздящуюся на горизонте темноту, которая лишьотдаленно походила на облака. Там лежала граница Тандерклепа. — То, что онитворят с нами, неправильно.

— Так ты точно не хочешь услышать свой гороскоп, сэй? Я вижублестящие монеты и прекрасную черную даму.

— Черные дамы обойдутся без меня, — Тиан начал сниматьупряжь с широких плеч сестры. — Я женат, и ты это прекрасно знаешь.

— У многих женатых мужчин есть подружки, — отметил Энди. Какпоказалось Тиану, с нотками самодовольства в голосе.

— Только не у тех, кто любит своих жен, — Тиан взвалилупряжь на плечо (он сделал ее сам, специально для сестры), повернулся,направился к жилищу. — И, в любом случае, не у фермеров. Покажи мне фермера,который может позволить себе подружку, и я поцелую тебя в твою блестящуюзадницу. Давай, Тиа. Ноги в руки и пошла.

— К жилищу? — спросила она.

— Совершенно верно.

— Ленч в жилище? — она с надеждой посмотрела на него. —Картофель? — пауза. — С подливой?

— Конечно, — кивнул Тиан. — Почему нет?

Тиа испустила радостный вопль и побежала к дому. И в бегущейТиа было что-то завораживающее. Как однажды отметил их отец, незадолго доудара, после которого он покинул этот мир: «Умная или глупая, где еще увидишь вдвижении столько мяса?»

Тиан медленно двинулся следом, опустив голову, уставившись вземлю, чтобы не угодить ногой в норы, которые его сестра обходила, не глядя,словно какая-то ее часть точно знала, где они находятся. А странное новоечувство росло и крепло. Он, конечно знал, что такое злость. Ее испытывал каждыйфермер, который терял корову из-за молочной болезни или наблюдал, как летнийзаряд града выбивает почти созревшую пшеницу, но злость, пожалуй, не моглатягаться с этим чувством. То была ярость, а вот ее-то Тиан ощущал впервые.Продолжал идти, так же медленно, с опущенной головой, крепко сжав кулаки. Незамечал, что Энди не отстает ни на шаг, пока робот не сказал: «Есть и другиеновости, сэй. К северо-западу от деревни, на Тропе Луча, появились незнакомцыиз Внешнего мира…»

— На хрен Луч, на хрен незнакомцев, на хрен тебя, с твоимвечно хорошим настроением, — рявкнул Тиан. — Отвяжись от меня, Энди.

Энди застыл на месте, окруженный валунами, сорняками ибуграми Сукиного сына, неблагодарного участка земли, принадлежащегоДжеффордсам. Защелкали реле под металлическим корпусом. Сверкнули глаза. И онрешил пойти и поговорить со Стариком. Старик никогда не посылал его на хрен.Старик всегда с радостью выслушивал гороскоп.

И его всегда интересовали незнакомцы.

Энди пошел к деревне и церкви Нашей Госпожи Непорочности.