Я зашел в бывший магазин моего отца. Его занял сосед-австриец и за счет папиного магазина увеличил свой.

– О да, мы помним вашего отца, – сказала мне его жена. И затем, не в силах сдержаться, добавила: – Разве не смешно, что нас, которые остались, бомбили, а те, кто эмигрировал, теперь хотят получить репарации?

Разыскал я и моего одноклассника-нациста. Он принадлежал к малочисленному нееврейскому меньшинству в нашем преимущественно еврейском классе. Он стал школьным учителем. Но к концу беседы выяснилось, что основная ошибка Гитлера состояла в том, что он не выиграл войну»[6].

Так выглядела Австрия девять лет спустя после войны.

С тех пор она трижды становилась для евреев перевалочной базой, главным европейским транзитом: сначала для потока беженцев из Венгрии, потом из Чехословакии и Польши и, наконец, из Советского Союза.

Транзиту способствовал единственный австрийский канцлер-еврей Бруно Крайский, который в первую очередь считал себя австрийцем, во вторую – социалистом и в третью – агностиком. Его постоянный конфликт с Израилем и проарабская политика импонировали австрийцам, не скрывавшим своего, как это называют социологи, «пассивного антисемитизма».

В 1973 году, после нападения арабских террористов на поезд с советскими евреями (к счастью, без жертв), Крайский выполнил требования террористов и закрыл «венский транзит».

С годами «пассивный антисемитизм» становился все активнее, что было видно из газетных публикаций, общественных дебатов и особенно из писем в редакцию, чьи авторы отрицали еврейский вклад в национальную культуру и говорили о ее «засорении чужеродными элементами». По-видимому, подразумевался собственно венский диалект, «засоренный» такими идишизмами, как «мишугене» («сумасшедший»), «мишпохе» («семья»), «цурес» («неприятность»), «гониф» («вор») и другими.

Но все же «пассивному антисемитизму» далеко до активного: в сентябре 1981 года арабские террористы напали на главную венскую синагогу, убив двух человек и ранив 18.

Что касается местных антисемитов, всю Австрию переполошил случай в 1982 году в Зальцбурге, где хозяин гостиницы говорил постояльцам, что Гитлер убил мало евреев, и хвастался, что принимал личное участие в их убийстве. После одной из таких реплик тележурналист Карл Кокель выхватил пистолет и убил его наповал.

В том же году главный раввин Австрии доктор Акива Айзенберг подвел итог: «Пять лет назад я сказал бы, что у евреев в Вене нет будущего. Сегодня я убежден, что будущее у них есть».

В настоящее время община Австрии состоит из 10 000 человек, из которых 9000 живут в Вене, а остальные – в пяти небольших городах. Она пополнялась за счет эмигрантов из Ирана, СССР и стран Восточной Европы, а также 3000 советских евреев, которые, пожив некоторое время в Израиле, уехали в Вену.

Почти вся община ортодоксальна, чем кардинально отличается от довоенной светской.

Треть общины здесь называют сефардами, хотя на самом деле это эмигранты из Грузии и Средней Азии. Приехав, они сообщили руководителям общины, что у них разные обычаи, поэтому им построили две синагоги: одну для грузин, другую для бухарцев. Еще несколько синагог есть у местных хасидских общин.

Социальный статус местных евреев – средний класс. Много владельцев мелких магазинов и фирм.

В целом у общины есть все необходимое: в одной Вене – три детских сада и три религиозные школы, общинные центры, дом престарелых, Институт истории австрийского еврейства, Еврейский музей, филиалы многих еврейских международных организаций. Здесь же ведет свою деятельность по поиску нацистских военных преступников основанный Симоном Визенталем Центр документации, а также находятся редакции трех еврейских газет, включая орган Ассоциации еврейских студентов с подобающим названием «Зануда».

Не хватает общине только покоя, поскольку процесс радикализации страны и мира привел к тому, что антисемитская Партия свободы на два года вошла в правящую коалицию

Другим источником еврейской тревоги остается полумиллионная мусульманская община Австрии. В ней пока сильны не столько антисемитские, сколько антиизраильские настроения. Но велика ли разница? Вектор может поменяться в одну минуту.

Тут нельзя не вспомнить пророчество Гуго Беттауэра, полагавшего, что Австрии без евреев не обойтись и они вернутся туда в полном составе. Его земляк Теодор Герцль оказался намного проницательнее и дальновиднее в роли пророка.

Как повествует книга историка Апостола Котани «История евреев Албании», евреи появились в этих краях почти 2000 лет назад. Первые здешние евреи были рабами на римских галерах. Их потомки построили в V веке синагогу в городе Саранда. Археологами были обнаружены руины этого строения, включая фрагменты мозаичного пола с изображением меноры. По расположению синагоги в центре города они заключили, что тогдашняя община была большой и состоятельной.

Следующие восемь столетий окутаны туманом, который не смог развеять даже профессор Котани.

В 1281 году небольшая группа еврейских купцов, торговавших солью и овечьими шкурами, жила на севере в портовом городе Дуррес, лежавшем на торговом пути между Римом и Константинополем.

К XV – XVI векам еврейские поселения существовали во всех основных городах. Их жители были потомками испанских и португальских евреев, поселившихся здесь после изгнания с Пиренейского полуострова. За ними последовали греческие евреи.

В 1673 году турецкий султан сослал в Албанию лжемессию Шабтая Цви, который, пережив свой звездный час на волне всеобщего еврейского помешательства, умер через несколько лет в крепости Дульчиньо (территория нынешней Черногории).

По переписи населения 1930 года, в Албании были 204 еврея. В 1935 году английский журналист Лео Эльтон посетил Албанию по просьбе первого ректора Еврейского университета в Иерусалиме Йеѓуды Магнеса и сообщил ему, что Албания была бы идеальным убежищем для евреев.

В 1937-м, когда еврейская община Албании была официально признана, в ней насчитывалось 300 человек.

До начала Второй мировой войны албанские евреи поддерживали связь со старой общиной на острове Корфу, откуда им присылали раввина, кантора и моѓеля.

В то время как в 1938 году Америка закрыла двери для евреев, а итальянцы в 1939-м вторглись в Албанию, албанское посольство в Берлине продолжало выдавать евреям въездные визы. Один из крупнейших в Германии специалистов по Албании Норберт Йокль обратился за албанским гражданством, которое ему было немедленно даровано, но это не спасло его от концлагеря.

Больше тысячи еврейских беженцев из Германии, Австрии, Сербии, Греции и Югославии добрались до Албании по пути в Америку и Палестину и остались там до конца войны.

При итальянцах евреи поначалу не испытывали таких ограничений, как в странах, оккупированных немцами. Они не должны были скрывать свое еврейство, носить на груди желтый магендавид и могли отмечать еврейские праздники.