— Зачем вам телефон, голубчик? — спросила наконец она.

Маттео призвал все свое самообладание, чтобы не поморщиться в ответ на фамильярное обращение, — он презирал чрезмерную открытость в общении с незнакомцами, как, впрочем, и вообще не любил проявления теплоты. Не зря же говорят, что непривычные вещи больше всего вызывают подозрение. Однако, подавив гнев, он решил спокойно объяснить, что произошло, не позволяя больше своему водителю вмешиваться.

— Наша машина увязла в снегу чуть дальше отсюда, — сказал он, бросая полный негодования взгляд на свою спутницу, стягивающую куртку и стряхивающую снег с волос. — Нам вообще не следовало ехать этим путем в такую непогоду. Но случилось то, что случилось, и уже ничего нельзя изменить. Сейчас для нас главное — побыстрее выбраться отсюда, и мне бы хотелось сделать для этого все, что в моих силах.

Хозяйка кивнула, не переставая широко улыбаться.

— Не думаю, что у вас что-нибудь из этого выйдет, дорогой мой. Вам не вызвать трактор — по крайней мере, сегодня вечером. Да ведь сюда просто никто и не проедет — в такую-то бурю!

Слова ее подтвердили самые худшие опасения Маттео, однако он не позволил себе сорваться — сейчас гнев не сослужит хорошую службу, да и крайне глупо обижать женщину, что по доброте душевной впустила их к себе в дом. Кроме того, она права: кто в такую погоду отправится им на подмогу? Нужно взглянуть правде в глаза и признать, что он застрял в этом захолустье по вине своего водителя. Поймав взгляд темных глаз Киры, внезапно ставших огромными на бледном лице, Маттео нахмурился. Почему из всех женщин в мире рядом с ним в этот вечер оказалась именно она? Мельком вспомнив о роскошном приеме, который придется пропустить, он глубоко вздохнул и заставил себя произнести неслыханное:

— Ну что ж, значит, нам придется ненадолго задержаться здесь. Полагаю, у вас есть свободные комнаты?

Улыбка женщины померкла.

— В декабре-то? Нет, все мои комнаты заняты! — с гордостью провозгласила она. — Торговля идет неплохо весь год, но перед праздниками особенно! Все любят душевное Рождество в Дартмуре.

— Но нам нужно где-то остановиться, — внезапно выпалила Кира. — Хотя бы до утра. Снег, надеюсь, прекратится, и мы продолжим свой путь.

Хозяйка, взглянув на бледное лицо Киры, кивнула, взяла у нее куртку и повесила на крючок.

— Ну, неужто я выставлю вас за дверь в такую ночку? Да и в такой праздник! Уверена, комнату вам мы найдем — например, старую спальню дочки. Она у меня одна свободна! Но в столовой мест нет, и, боюсь, ужином я вас не накормлю.

— Не имеет значения, — быстро ответил Маттео. — Может, когда найдете минутку, отправите нам что-нибудь перекусить?

Поднимаясь по шатающейся лестнице, Кира ощущала странное отупение — словно во сне, остановилась она перед дверью, гостеприимно распахнутой Мэри — так звали хозяйку.

— Вам здесь будет удобно, — произнесла та. — Ванная комната дальше по коридору, но там немного воды, и, если хотите горячую ванну, придется поделиться друг с другом. Я спущусь вниз и поставлю чайник. Располагайтесь.

С этими словами Мэри закрыла дверь, и Кира ощутила, как сердце ее начало биться все быстрее — ведь она осталась наедине с Маттео Валенти в крохотной комнатке. Да здесь же только одна кровать!

Вздрогнув, она спросила:

— Почему вы не сказали ей, что мы не можем ночевать вместе?

— Нас двое, а у нее одна комната, — пояснил Маттео с ноткой нетерпения. — Посчитайте сами. У меня был выход?

Кира оглянулась. Комнатушка была слишком мала для большой кровати, но тем не менее ее сюда втиснули, и она горделиво заняла собой все пространство. На потускневших наволочках можно было разглядеть персонажей диснеевских мультфильмов — и одним из них была Золушка. Лоскутное одеяло и множество фотографий на полках придавали комнате совершенно домашний вид, а рамок вокруг было видимо-невидимо. На снимках была Мэри, значительно моложе себя нынешней, с бесконечными младенцами на руках — и их жизненный путь можно было тоже проследить по тем же снимкам, от пеленок до свадьбы и рождения собственных детей. Кира облизнула губы. Здесь, на молчаливых фотографиях, красовалась сама жизнь — возможно, простая, но несомненно счастливая, судя по улыбке, не сходящей с губ Мэри. Непривычно было находиться в такой уютной обстановке — и сердце Киры сжалось от зависти. Подняв глаза, она встретила ничего не выражающий взгляд Маттео.

— Мне жаль, — произнесла Кира.

— Избавьте меня от ваших банальных фраз, — бросил он, вытаскивая телефон из кармана, — во взгляде его промелькнула искра надежды, которая, однако, быстро угасла. — Нет сигнала. Ну конечно. И никакого Интернета.

— Но ведь она сказала, что можно воспользоваться стационарным телефоном.

— Знаю. И я им непременно воспользуюсь, чтобы связаться с ассистентом, вот только прежде сниму мокрую одежду.

Маттео стянул галстук и бросил его на спинку стула. Оглядев комнату, он произнес, не веря самому себе:

— Кто вообще живет в таких местах?! У нас даже нет собственной ванной комнаты!

— Мэри сказала, что она дальше по коридору.

— А еще она говорила, что придется разделить ее, чтобы хватило воды на двоих! — прорычал Маттео. — Разделить ванну, потому что мало воды? Да в каком веке мы живем?

Кира пожала плечами, подозревая, что Маттео Валенти не приходилось раньше сталкиваться с чудачествами хозяек провинциальных гостиниц, а также с условиями, в которых живут обычные люди. Что ж, ничего удивительного — начальник ведь говорил, что Маттео владеет отелями экстракласса по всей стране, а также несколькими в Америке, на островах Барбадос и Гавайи. Откуда ему знать, что такое тащиться по ледяному коридору в ванную, которая явно давно не ремонтировалась, как и весь дом?

— Это английская эксцентричность, неотъемлемая часть романтики этого места, — робко добавила она, чувствуя себя полной идиоткой.

— Я предпочту обойтись без романтики, — язвительно отозвался Маттео. — Для меня нет ничего романтичнее хорошего санузла.

Интересно, он намеренно игнорирует то, что в комнате лишь одна кровать, — или, может быть, Кира особенно чувствительна к подобным нюансам из-за той старой истории? Проведя рукой по волосам, она задумалась: почему ей выпала такая судьба — всего лишь дважды осталась наедине с мужчиной, и в первый раз кавалер заснул мертвецким сном, пьяный, а во второй раз смотрит на нее с ненавистью?

Маттео кивнул, точно подслушав ее мысли.

— Знаю, — мрачно произнес он. — Для меня, поверьте, это тоже нелегко — разделить узкую кровать с сотрудником. Скажем так, не об этом я мечтал в Рождество.

«Не отвечай, — с внезапной яростью подумала Кира. — Не стоит воспринимать это на свой счет».

— Думаю, мы справимся, — холодно ответила она, потирая плечи, чтобы согреться и унять дрожь.

Маттео бросил на нее взгляд.