– Вы сегодня выглядите хорошо, мистер Т. Удалось вам справиться с поедателями мармелада вчера вечером?

– Нет, но я, по-видимому, смог переубедить некоторых из них. Мы долго говорили с президентом корпорации. Я даже рассказал ему свою мармеладную историю. И знаешь, что? Он сказал, что согласится подписать контракт на десять миллионов долларов, если я пообещаю включить эту историю в наши электронные курсы!

– Это просто круто, мистер Т! Вы, значит, взяли миллионный контракт, превратили его в десятимиллионный, потом увидели, как он снова превращается в миллионный, потом – в нулевой, а потом – снова в десятимиллионный. Ваш мармелад не удваивается, а удесятеряется и преумножается в каких-то немыслимых пропорциях!

– Спасибо, Артур. Если хочешь, я могу рассказать тебе сегодня еще одну историю.

– Конечно, хочу, мистер Т. Она имеет отношение к теории мармелада?

– Давай я расскажу, а ты сам решишь. Ты сможешь сделать постисторический анализ.

– Постисторический анализ, сокращенно ПИА? Звучит забавно. Я готов слушать.

– Несколько лет назад я имел удовольствие встретиться с Аруном Ганди, внуком великого Махатмы Ганди.

– Да, я знаю – Махатма точно был тем человеком, который не ел мармелад. Он иногда вообще ничего не ел, чтобы получить то, чего добивался.

– Ты прав, Артур. И еще Махатма Ганди очень скромно отзывался о своих собственных достижениях. Ты знаешь, что он сказал однажды о секрете успеха?

– Не знаю. Надеюсь, что вы мне скажете.

– Он сказал примерно так: «Я утверждаю, что являюсь не более чем средним человеком со способностями ниже среднего уровня. Но у меня нет ни тени сомнения, что любой человек может добиться всего того, чего добился я, если он приложит такие же усилия и вложит в свою мечту столько же надежды и веры».

– Усилия и вера. Для вас это не просто слова, мистер Т?

– Не просто. Эта два долгих пути к успеху, и они оба обещают вознаграждение.

– Мегамармелад в конце пути? Ну хорошо, что же произошло, когда вы встретили его внука?

– Он крайне уважительно относился к Махатме. Он рассказал, что отец послал его жить к деду, когда ему исполнилось двенадцать лет, и он жил у деда полтора года.

– Моя мать тоже не отказалась бы услать меня куда-нибудь подальше, когда мне было двенадцать-тринадцать!

– Да, как, наверное, и мой отец. Мальчики в этом возрасте просто невыносимы. Арун рассказал, что получил от деда великие уроки дисциплины и мудрого использования власти – на примере того, как Махатма собирал деньги за свои автографы (а он понимал ценность своей подписи) и раздавал эти деньги бедным. Арун также говорил, что самый ценный урок получил от своего отца – через несколько лет, когда ему было уже семнадцать.

Он рассказал, что отец попросил отвезти его на совещание, которое происходило примерно в пятнадцати километрах от дома. Когда они туда приехали, отец сказал, что машину надо отогнать в автосервис, подождать, пока ее отремонтируют, и вернуться к месту совещания в 17.00 и ни минутой позже. На этом он настаивал особо: он работал подолгу, очень уставал и хотел в тот день отправиться домой ровно в пять часов.

Арун сказал, что он все понял, и поехал в автосервис. Он приехал туда в полдень. Он хотел пообедать, потом вернуться и забрать машину, но ремонт оказался очень небольшим, и машину вернули ему через несколько минут.

– Ого, семнадцатилетний парень, машина и пять часов свободного времени! Это взрывоопасная комбинация! – воскликнул Артур.

– Точно так. Арун поехал кататься по городу и заметил афишу кинотеатра с рекламой двухсерийного фильма. Он пошел в кино и так увлекся, что забыл о времени до самого конца сеанса. Он взглянул на часы только после того, как кончились титры. Часы показывали 18.05. Он побежал к машине и погнал ее к зданию, где проводилось совещание. Когда он подъехал, он увидел отца, стоявшего у подъезда. Он выскочил из машины и стал извиняться за опоздание.

«Сын, что случилось? – спросил его отец. Я так беспокоился о тебе. Что случилось?»

«Это все из-за этих тупых механиков, отец. Они никак не могли понять, в чем причина неисправности, и закончили ремонт только сейчас. Я сразу поехал сюда».

– Отец Аруна молчал. Он не сказал сыну, что сам позвонил в автосервис в полшестого и узнал, что машина была готова в полдень. Он знал, что сын ему лжет. Как ты думаешь, Артур, что он сделал дальше?

– Ну, наверное, как следует накостылял ему?

– Нет, хотя первая моя мысль была такой же.

– Запретил пользоваться своей машиной?

– Нет.

– Запретил неделю выходить из дома?

– Нет.

– Ну хорошо, я сдаюсь. Что же он сделал?

– Отец протянул Аруну ключи от машины и сказал: «Сын, поезжай домой на машине. А мне придется пройтись пешком…»

– Что? – обернулся Артур.

– Именно этот вопрос задал Арун своему отцу. До дома было пятнадцать километров. Но послушай, что сказал ему отец: «Сын, если за семнадцать лет я не смог добиться, чтобы ты доверял мне, то, наверное, я очень плохой отец. Мне надо пройтись домой пешком, чтобы помедитировать о том, как я могу стать более хорошим отцом. Кроме того, я должен попросить у тебя прощения за то, что я плохой отец».

– Вы шутите? Он это сказал на самом деле? Или он просто хотел вызвать в сыне чувство вины?

– Отец пошел пешком. Арун сел в машину и медленно поехал возле отца, умоляя его сесть в машину. Отец отказывался и продолжал идти, говоря: «Нет, сын, поезжай домой». Арун проехал возле отца весь обратный путь, снова и снова прося его сесть в машину. Отец каждый раз отказывался. Они добрались до дома почти через пять часов, около полуночи.

– Поразительно… И что было дальше?

– Ничего. Отец вошел в дом и лег спать. Я спросил Аруна, какой же урок он извлек из этой невероятной истории, и он мне ответил: «С этого момента я никому и никогда не лгал».

– Да, мистер Т, это впечатляет.

– Правда, Артур? Я извлек из этой истории еще несколько важных уроков.

– Каких?

– Я расскажу. Но сначала ты скажи мне, чему научился ты. И, кстати, как ты думаешь, эта история как-то связана с теорией мармелада?

Следующие несколько минут Артур вел машину молча, что было совсем не похоже на него. Он заговорил, когда они почти подъехали к месту назначения:

– Легким решением проблемы были бы крик, угроза, удар – то есть наказание ребенка. Если бы я был отцом, я бы выбрал что-нибудь из этого. Для меня это было бы «немедленным вознаграждением». Но с точки зрения воспитания ребенка это было бы поедание мармелада. Отец выпускает пар, сын кается… и оба забывают об этом на следующий день. Но можно представить, что поход в кино – это не самое худшее, что сын мог бы сделать, имея в своем распоряжении машину на целый день. Если бы отец избил бы его за то, что он опоздал и соврал, сын бы понял, что его наказали. Он мог бы сожалеть, возмущаться, бояться, но отнесся бы к этому как к очередной передряге, в которую подростки попадают каждый день. Но поскольку его отец отложил свое «вознаграждение» – я, кстати, даже представить себе не могу, какое для этого нужно самообладание, – он оказал на своего сына громадное влияние. Не так ли, мистер Т?