– Послушайте, вы в порядке? Я не могу вам чем-то помочь?

Он снова поднял ко мне свое славное лицо, и мне показалось, что оно отмечено печатью магии. Незнакомец излучал слабый свет – и я сомневалась, что заметила бы сияние, если бы не была ведьмой. Я предположила, что он, вероятно, даже не человек, а стихийный дух, который притворяется смертным. После недавних событий я разучилась принимать все за чистую монету.

Старик дернул пальто, освобождаясь от ветки, и поковылял прямо ко мне. Правой рукой он начал тереть левое плечо.

– Я не понимаю, где я, – посетовал он.

– Вы рядом с Огичи-роуд, – объяснила я. – Вы неподалеку живете?

Его ответом стал отрывистый резкий смешок. Но его веселье погасло так же быстро, как и вспыхнуло.

– Не знаю.

У него подкосились колени, и он рухнул на землю. Я рванулась к нему и опустилась рядом с ним. Осторожно встряхнула старичка. Он никак не отреагировал. Я не без труда перекатила его на спину. Кожа у него отливала синевой, а мерцающее сияние пропало напрочь. Какая бы магия к нему ни прилипла, сейчас она его покинула.

– Все будет хорошо, – пообещала я, расстегивая пуговицы его пальто и с удивлением обнаружив его хрупкое телосложение.

Закончив возиться с пальто, я расстегнула воротничок его рубашки. Старик улыбнулся мне, и вдруг его глаза остекленели. Я попыталась проверить его пульс – ничего! Пару лет назад я закончила курсы неотложной помощи и отчаянно старалась вспомнить хоть что-то дельное. Положив правую руку незнакомцу на грудь, а левую – поверх правой, я сдавила его грудную клетку. На пять сантиметров вниз, по сто сокращений в минуту.

– Помогите! – завопила я, молясь, что меня услышат в одном из ближайших офисов. – Вызовите «Скорую»!

Отсчитывая свои движения, я прислушалась, ожидая отклика. Увы, стояла тишина. Я крикнула еще раз. Бесполезно. И почему я выбрала именно это место для своих рандеву с Хило? Шум транспорта заглушал здесь почти все остальные звуки, да и деревья полностью скрывали пороховой погреб в своей тени. А сейчас я проклинала и грохот, и ширму из листвы. Даже при искусственном дыхании у старика в запасе только шесть минут. Сколько времени я помогаю его легким сокращаться? Возможно, секунд тридцать – но мне они показались вечностью. Может, прекратить делать искусственное дыхание и самой вызвать «Скорую»?

Я охнула, осознавая нечто важное: ведь я теперь ведьма, а продолжаю думать, как обычный человек! Что бы сделала колдунья? Я понимала, что одним искусственным дыханием делу не поможешь. В лучшем случае я буду поддерживать приток свежей крови к его мозгу до того момента, как врачи используют дефибриллятор. Но сердце старика надо заново запустить с помощью удара тока.

Меня осенило, и в то же мгновение по моей руке пробежала ярко-голубая искра, напоминающая шаровую молнию. Я не вызывала ее сознательно. Моя магия по-своему истолковала мои смятенные мысли и перехватила инициативу у меня. Разряд ударил в тело старика – и на долю секунды его изумленные глаза широко распахнулись. Тело незнакомца приподнялось над землей, а когда я попыталась убрать руки, оно последовало за ними: проходящий между нами ток притягивал его, словно магнит. Потом контакт распался, и мой пациент рухнул на землю. Его веки затрепетали, опускаясь в последний раз. Мне в нос ударил тошнотворный запах горелого мяса. Правая сторона его грудной клетки, через которую входила моя магическая сила, обуглилась, а в том месте, где прежде билось сердце бедняги, зияла дыра.

Что я наделала? Я вцепилась в песчаную почву, соскребая пленку, прилипшую к моей ладони и пальцам. У меня перехватило дыхание: я хватала ртом воздух, который, казалось, застревал в легких. Неожиданно чьи-то руки схватили меня за плечи и спокойный женский голос произнес:

– Все хорошо, малышка. Не волнуйся. Но тебе надо идти со мной. Нам пора убираться отсюда.

Я никогда раньше не слышала этого голоса, но тем не менее была уверена, что знала его всю мою жизнь. Меня затрясло. Я похолодела, а в глаза мне ударил болезненно-яркий свет, тотчас ставший слабым и невыразительным. Мне почудилось, что меня вырвали из этой реальности. Наверное, я брежу. Я отвернулась от исковерканного трупа, созданного мной. Мое тело шевелилось медленно и неуклюже: я понимала, что как только я посмотрю на обладательницу голоса, мой мир безвозвратно изменится. Наконец я подняла голову. Улыбка. Любящий взгляд зеленых глаз. Лицо, очень похожее на мое собственное.

– Мама? – пискнула я, еле-еле пропихивая родное слово сквозь стены изумления и неверия.

– Да, малышка, – ответила она. И, прочтя новую мысль, ворвавшуюся в мое сознание, добавила: – Это я. Я жива.

Мать провела меня по заросшей кустарником лощине, отделявшей пороховой погреб от парковки, которая обслуживала офисные здания. Нас ждал лимузин – и стоявший рядом с ним шофер в униформе почтительно вытянулся, а потом открыл дверцу салона. Он и моя мама заботливо устроили меня в просторном кондиционированном коконе, а потом каждый занял свое место. Темное стекло отделяло нас от водительского кресла, а еще более затемненные окна – почти черные – защищали нас от внешнего мира. Машина тронулась, но я понятия не имела, куда мы едем. Откровенно говоря, меня это не интересовало. Я держалась за мамины руки – так крепко в них вцепилась, что, наверное, она испытывала боль. Я не отрывала взгляда от ее лица. Оно казалось почти зеркальным отражением моего собственного, правда, несло на себе следы пары десятилетий опыта и печали.

– У тебя, конечно, накопилась ко мне тысяча вопросов, – проговорила она, и ее речь начала пробиваться ко мне сквозь туман ошеломления. – Мерси, – ласково добавила она, – мне необходимо сказать тебе очень многое. Но сейчас у нас нет времени, – вздохнула она и грустно улыбнулась. Ей удалось высвободить правую руку из моей хватки, и она провела пальцами по моим волосам. – Мне не хотелось, чтобы ты узнала все таким образом. Мне не хотелось ворваться в твой мир, но я заметила тебя у порохового погреба – и я сдалась. – Она притянула мою голову к себе на грудь и прижала прохладную ладонь к моей щеке. – Если бы я появилась несколькими мгновениями раньше, то смогла бы помочь, но я опоздала. Пожилой джентльмен… он скончался. Ты была в отчаянии, и я не решилась бросить тебя одну.

– Но как ты могла? – выдавила я. – Я имею в воду – как ты могла оставить меня раньше? Меня и Мэйзи? – воскликнула я и отодвинулась от матери. Острый, жгучий гнев ранил меня в самое сердце. – Почему ты допустила, чтобы мы росли, считая, что ты умерла?

– У меня не было выбора, – ответила она. – Она меня к вам не подпускала. Она действовала против меня задолго до того, как начала плести интриги против вас.

Маме не нужно было называть имя.

– Джинни, – произнесла я. Едва заметный кивок подтвердил мою догадку. – Но почему?

– Терпение, Мерси. Я тебе все расскажу, но не сейчас. Долгие годы я ждала возможности пообщаться с тобой, но мою историю нельзя уложить в две минуты. – Она протянула руки и вновь прижала меня к себе. Меня пьянил ее аромат: он проник сквозь время и вернул меня прямо в колыбель. На секунду я отбросила проблемы и заботы и позволила матери меня обнимать. – Надо тебя отпустить, – прошептала она. – Но я буду поблизости, и мы скоро поговорим. Обещаю.