Прошло еще несколько дней, и у него в квартире зазвонилтелефон.

Позвонивший представился (его фамилия прозвучала не слишкомразборчиво, и в любом случае она ничего Михаилу не говорила) и вкрадчивымголосом проговорил:

– Позвольте выразить вам мои искренние соболезнования…весьма сочувствую понесенной вами утрате… я близко знал вашего батюшку и всегдаотносился к нему с уважением…

Здесь незнакомец сделал паузу, ожидая, должно быть,благодарности, но Михаил безразлично промолчал, и тот продолжил:

– Я знаю, что вам достались от отца карманные часы. Нехотите ли продать их? Я понимаю, это память об отце, и все такое, но я готовзаплатить за них очень хорошие деньги…

И он назвал сумму, вдесятеро большую той, за которую Михаилпродал часы.

– Дело в том, – поспешно добавил собеседник, –дело в том, что мне хотелось бы иметь что-то на память о своем покойном друге.А поскольку я человек вполне обеспеченный, я могу заплатить за свои прихоти,даже совершенно пустяковые…

Михаил не поверил в такое объяснение. Впрочем, мотивынезнакомца его мало интересовали. Честно говоря, в первый момент он просторасстроился, что продешевил. И не хотел признаваться в этом совершеннонезнакомому человеку.

Поэтому он ответил с достоинством, что не собирается ни закакие деньги расставаться с памятью о своем отце.

– Что ж, – со вздохом отозвался незнакомец, – явас понимаю и уважаю ваше решение, надеюсь, вы передумаете, я позвоню вам еще.

Михаил повесил трубку.

От этого разговора у него остался какой-то неприятныйосадок. Мало того что он продал часы задешево, но сам разговор показался емустранным. Собеседник как будто что-то скрывал или недоговаривал, его интонацияказалась фальшивой, как у того старичка возле комиссионки. Но с тем-то всеясно, он был самый натуральный жулик, а с этим… чего он на самом деле хотел?Зачем ему нужны отцовские часы?

Впрочем, несмотря на неприятный осадок, Михаил вскоре забылбы о разговоре. Забыл бы, если бы события не напомнили о нем.

Через несколько дней после этого телефонного разговораМихаил вернулся домой чуть позже обычного времени.

Войдя в прихожую, он сразу почувствовал, что в квартиречто-то не так, все предметы были не на своих местах.

Включив свет, он убедился, что у него дома кто-топохозяйничал.

Особенного беспорядка не было, но, несомненно, в отсутствиехозяина кто-то выдвигал все ящики стола, кто-то тщательно проверил все шкафы,залез даже на антресоли. Самое странное, что из квартиры ничего не пропало. Никомпьютер, ни одежда, ни бытовая техника. Даже небольшая сумма денег осталасьна месте. Создавалось впечатление, что неизвестный (или неизвестные) что-тоискал в квартире.

Искал и, судя по всему, не нашел.

Михаил стоял посреди квартиры, раздумывая, стоит или нестоит вызывать милицию.

Он склонялся к тому, что это бесполезно.

В первую очередь его спросят, что у него пропало.

«А если ничего не пропало, чего вы от нас хотите? А вообще счего вы взяли, что в вашей квартире кто-то побывал? Ах, вещи стоят не на техместах, где вы их оставили? А как у вас вообще с головой? Глюков не бывает?»

Конечно, им не нужно лишнее дело явно без шансов на успешноераскрытие!

Но и жить дальше в этой квартире, зная, что к нему в любоймомент могут войти посторонние люди, казалось невозможным.

В любом случае нужно немедленно поменять замки, но этоничего не решает. Замки, как известно, помогают только от честных людей…

И в этот момент зазвонил телефон.

Звонил тот же человек, что и прошлый раз, только сегодня вего вкрадчивом голосе слышалось плохо скрытое раздражение (хотя, возможно,Михаилу только показалось).

– Ну как, вы подумали над моим предложением? – спросилон, представившись (фамилия опять прозвучала неразборчиво).

– Над каким предложением? – недоуменно переспросилМихаил. Он действительно успел забыть их первый разговор.

– Ну как же, – на этот раз раздражение в голосенезнакомца прозвучало вполне отчетливо, – я просил вас подумать, не хотители вы продать мне карманные часы вашего покойного отца. Если вас не устраиваетназванная мной цена, скажите прямо… можете просто назвать ту сумму, которая васустроила бы…

На этот раз уже Михаил почувствовал раздражение. Он ведьпрошлый раз ясно дал понять, что не собирается продавать часы, а этот настырныйтип все не унимается! Мало того что он снова и снова пристает со своимпредложением, так он еще звонит в самый неудачный момент, когда Михаилу не донего!

– Я вам ясно сказал, что не продам часы! – проговорилон запальчиво. – Они дороги мне как память! Неужели это не понятно?

– Понятно, – отозвался собеседник. – Однако мнеказалось, что вы можете переменить свое решение!

– Напрасно вам так казалось! – отрезал Михаил и бросилтрубку.

На следующий день Михаил возвращался домой еще позднее.

Поставив машину на стоянку неподалеку от дома, он перешелдорогу и через сквер двинулся к своему подъезду.

В сквере не было ни души. Легкий ветерок шевелил листьядеревьев, но вдруг и он затих, словно к чему-то прислушиваясь. Тишину нарушалтолько звук шагов Михаила по влажному гравию дорожки. Но неожиданно онрасслышал у себя за спиной еще чьи-то шаги – осторожные, негромкие, крадущиеся.

Михаил постарался успокоить себя – наверное, это какой-тососед, так же, как он, задержавшийся на работе. Однако в душе его шевельнулосьсмутное беспокойство, невольно заставившее прибавить шагу.

Незнакомец за спиной не отставал.

Наконец Михаил увидел впереди фонарь над подъездом иоблегченно перевел дыхание, подумав, что на этот раз паника была ложной.

И тут из-за кустов навстречу ему выступил молодой парень вчерной кепке-бейсболке.

Парень был тощий, с ввалившимися щеками и тусклым полусоннымвзглядом наркомана. Он встал посреди дорожки и процедил, не вынимая рук изкарманов:

– Эй, мужик, дай закурить!

– Не курю, – ответил Михаил, попытавшись обойтинаркомана.

И тут сзади на него навалился второй человек. Тот, чьи шагион слышал за своей спиной, тот, о ком он забыл, столкнувшись с прямой иочевидной угрозой.

Невидимый, он обхватил Михаила поперек туловища, не даваяпошевелить рукой. В то же мгновение наркоман подскочил к беспомощному человекуи принялся торопливо, нервно обшаривать его карманы.

– Нету, – раздраженно бормотал он, переходя от карманак карману. – И здесь нету…

Из внутреннего кармана пиджака он вытащил бумажник, но тутже невидимый человек за спиной Михаила резко одернул его: