– Не трогай! Нам достаточно заплатили… ты знаешь, что нужноискать!

Михаил настороженно прислушался: голос незнакомца, низкий,чуть хрипловатый, показался ему смутно знакомым.

Наркоман грязно выругался и, бросив бумажник на землю,продолжил обшаривать одежду Михаила.

– Нету! – выкрикнул он, закончив обыск. –Наверное, он где-то прячет эти чертовы…

– Заткнись! – рявкнул на него невидимыйнапарник. – Много болтаешь! Делай, как договаривались!

Наркоман хихикнул и неожиданно нанес Михаилу резкий,болезненный удар в солнечное сплетение. Михаил согнулся, хватая воздух ртом. Вглазах у него потемнело. В ту же секунду на его голову обрушился еще один удар,и полутемный сквер поплыл перед глазами.

Очнулся он от холода.

Видимо, прошло совсем немного времени. Во всяком случае, онне успел закоченеть. Голова болела невыносимо, кроме того, мучительно нылушибленный живот. Перед самыми глазами, на сыром гравии дорожки, валялсяраскрытый бумажник, чуть поодаль лежала связка ключей.

Михаил, сдерживая стон, поднялся на ноги, с трудомнагнувшись, подобрал ключи и бумажник. Как ни странно, содержимое бумажникабыло не тронуто. Он добрался до подъезда, поднялся в квартиру, встал подгорячий душ и стоял под ним, пока боль во всем теле не растворилась в потокахводы, пока в голове не прояснилось и мысли не пришли в относительный порядок.

«Опять придется менять замки! – отстраненно думалМихаил, подставляя тело горячим благодатным струям. – Впрочем, кажется,мои ключи их не интересовали… ну да, ведь они уже побывали у меня в квартире…»

Ему казалось само собой разумеющимся, что напали на него неслучайные уличные грабители, а те же самые люди, которые накануне обшарили егожилище. Их не интересовал его бумажник, не интересовали его деньги (впрочем,денег у него было совсем немного, но для обычных наркоманов и небольшие деньгипредставляют интерес).

И так же, как в квартире, они не нашли того, что искали.

Вытираясь жестким полотенцем, Михаил услышал сквозь неплотноприкрытую дверь ванной настойчивые телефонные звонки. Он накинул халат и добрелдо телефона.

Звонил тот же самый человек с неразборчивой фамилией.

– Ну как, вы по-прежнему не передумали? – проговорилон, на этот раз не скрывая своего раздражения.

– О чем вы? – спросил Михаил с кажущимся равнодушием,чтобы еще больше разозлить незнакомца.

– О чем? – переспросил тот. – Вы прекрасно знаете,о чем! О часах вашего отца. Вы по-прежнему не хотите их продать? А ведь я могупредложить за них очень хорошую цену… – И он назвал сумму, вдвое более высокую,чем прошлый раз.

– Я вам, кажется, ясно ответил! – оборвал собеседникаМихаил. – Эти часы не продаются!

– Что ж, – проговорил тот после продолжительнойпаузы. – Пеняйте на себя… как говорится, каждый человек – кузнец своегосчастья! Это был ваш выбор…

– И вот я решил, что нельзя пассивно дожидаться новыхего шагов, – проговорил Михаил, закончив свой рассказ. – Лучшаяоборона – это нападение. Один хороший знакомый рекомендовал мне обратиться квам, сказал, что вы – настоящий мастер своего дела…

– Спасибо за лестную оценку моих скромныхвозможностей, – отозвался Маркиз, который до сих пор только внимательнослушал. – Но если вам говорили обо мне, то не могли не упомянуть главныймой принцип: никакого насилия! Так что, боюсь, вы обратились не по адресу…

– Постойте! – Михаил поднял руку предупреждающимжестом. – Я и не хочу применять насилие.

– Тогда чего же вы хотите?

– Я хочу вернуть отцовские часы. Если этот таинственныйнезнакомец так хочет их заполучить, если он не только готов заплатить за нихнесуразно большие деньги, но не останавливается и перед преступлением – значит,они того стоят, и, получив эти часы, я смогу перехватить у него инициативу. Япризнаю, что свалял дурака, когда выбросил отцовское письмо, но если онопропало безвозвратно, то часы можно найти и перекупить.

– Что ж, возможно, вы правы… – задумчиво протянул Маркиз.

В глазах его появился приглушенный блеск. Человек, которыйзнал его хорошо, понял бы, что этот блеск обозначает: Леня Марков, он жеМаркиз, величайший мошенник всех времен и народов (по собственномуопределению), почувствовал упоительный запах загадки. И теперь он не сойдет соследа, пока не распутает клубок до конца.

Конечно, Лола, боевая подруга и соратница Маркиза, знала еголучше любого другого человека, и она моментально узнала бы этот блеск в Лениныхглазах. Узнала бы и очень расстроилась. Потому что, идя по следу очереднойзагадки, Маркиз забывал обо всем – о привычном образе жизни, о бытовыхудобствах и даже о безопасности. Не только собственной, но и ее, Лолы.

Однако, несмотря на упомянутый блеск в глазах, Маркизоткашлялся и обратился к потенциальному заказчику:

– Думаю, ваш знакомый… тот, кто рекомендовал вам обратитьсяко мне, упомянул, что я достаточно дорого беру за свои услуги?

– Конечно, – кивнул Михаил. – Если я не получилбольшого наследства, это не значит, что у меня вовсе нет денег. Только что сомной рассчитались за выполненную работу, и я смогу оплатить ваши услуги. Апоскольку от этого зависит моя безопасность, я готов потратить на это дело всесвои средства…

– Отлично! – Маркиз потер руки. – Значит, еще разподробно опишите мне часики…

– Круглые, с простой цепочкой, на крышке выгравирован силуэтскорпиона… Да я вам нарисую…

– Так-так. – Леня с уважением посмотрел, как рукаМихаила уверенно двигается по листу. – А сумеете сделать все это накомпьютере? Чтобы была вроде как цифровая фотография?

– Это мой профиль… – улыбнулся Михаил.

Лола вернулась домой в отвратительном расположении духа.Зеркало в прихожей отразило красивую молодую женщину, стройную, дорого и совкусом одетую. Кожа лица была чистой, умело наложенный макияж скрывал то, чтона самом деле и скрывать-то было незачем, и эффектно подчеркивал все остальное,однако большие карие глаза смотрели грустно, как у больной собаки, и кончикигуб печально опустились вниз. Лола глубоко прерывисто вздохнула, губы еезадрожали, на глазах показались слезы.

– Как я несчастна! – проговорила она вслух.

«Не верю», – ответило зеркало голосом Станиславского.

– Меня никто не любит! Я страдаю от одиночества! –настаивала Лола.

Тут же в прихожей возник громадных размеров черный котище сбелыми лапами и уселся под вешалкой. Следом за ним влетел разноцветный крупныйпопугай, плавно развернулся под потолком и приземлился на столик рядом стелефоном.