меня это просто проволочка, фиксирующая пробку. Семен внимательно наблюдал за моим колдовством.

Пробка выскочила одновременно с первым ударом курантом. Сема рванул под стол и заорал благим… нет, не матом. Но его истошный крик был очень на то похож. Оказывается, пока я глазами следила, куда рванул кот, шампанское, пенясь и шипя, вытекало на пол и обильно поливало моего любимца.

И если бы только это! Слишком живая и удивительно активная жидкость успела выплеснуться на малые крохи курицы, которые удалось спасти после неудачного запекания.

— Ой-ё!..

Успев чертыхнуться, я с ужасом понимаю, что бой курантов сейчас прекратится. А я все еще стою с почти пустой бутылкой шампанского в руках.

Не желая окончательно упустить возможность загадать желание, я мысленно проговариваю банальную фразу: «Хочу стать счастливой!» и прямо из бутылки, давясь пузырями, делаю 12 магических глотков.

Ощущение — супер. Теперь все эти пузыри прут из меня, подгоняемые икотой.

Сема, ошалевший от выстрела шампанского и обезумевший от моего слишком выразительного возгласа, наконец рискует выбраться из-под стола. На меня смотрит с недоверием и осуждающе. Не ожидал такого хамства.

— Все, Семен, праздник начинается. Прошу к столу, дорогой.

Забыла рассказать, что у моего кота есть удивительная привычка. Когда я сижу за столом и не обращаю на него внимание, он ставит передние лапы на стол и гипнотизирует меня своим взглядом, словно говоря: «Ну посмотри же на меня». Если я игнорирую его призыв, он трогает меня лапой за плечо и заглядывает в глаза. После этого отказать ему во внимании просто невозможно.

Но сегодня все по-другому. Сема и я — вот и вся новогодняя компания. Поэтому он получает свою порцию (в своей миске на полу). А я торжественно приступаю к праздничной трапезе.

Вроде бы всё, как у всех. Елочная ветка, украшенная серебристым дождиком. Накрытый стол. Остатки шампанского в бутылке. Мандарины. Тортик…

Но ничего не хочется.

Скучно.

* * *

Кот вальяжно развалился на ярко-красной меховой подушке, что специально для него лежит на кухонном диванчике. Он блаженствует после сытного ужина. А я, глядя на него, думаю о том, как мало ему надо для счастья.

Подкрадывается подленькая мыслишка:

— Зря я все-таки не открыла Владу. Все бы сейчас было по-другому. Так хочется, чтобы рядом был любимый человек. Пусть даже такой, как Влад с его непостоянством и предательством…

Не успеваю я погрузиться в омут воспоминаний о бывшем, как вдруг Семен вскакивает со своего лежбища и начинает метаться по комнате, одаривая меня гневными взглядами. У меня опять появляется мысль, что мой кот категорически против Влада. Словно, он не желает, чтобы я даже думала о нем! Ничего себе!

Гоню от себя подобную чушь. Но в это время Семка бежит к входной двери и почему-то начинает орать во всю мощь своих кошачьих легких. И катается на спине под дверью. Я с ужасом наблюдаю за ним. Что это с котярой? Уж не заболел ли. То весь вечер с ума сходил при упоминании о Владе. Теперь вот опять.

Видя, что я не сдвинулась с места, Семен прыгает на дверную ручку, повисает на ней и продолжает орать так, что у меня закладывает уши. Осторожно подхожу к разбушевавшемуся зверю.

— Сема, ты что? Тебя, наверное, к ветеринару надо? Только какой ветеринар? Ночь. Праздник. Успокойся, Семушка, — уговариваю его.

После этих слов Сема соглашается расстаться с дверной ручкой и прекращает свой истошный ор. Я с облегчением вздыхаю. Только я рано расслабилась. Сема зубами вцепился в мой тапочек и тащит меня к двери.

— О, Боже! У моего кота бешенство. Правда, вроде бы при этом должна быть пена изо рта?

Признаюсь, мне опять страшно. А кот упорно тащит меня к двери.

Я понимаю только одно: он хочет, чтоб я открыла дверь. Но ведь он никогда не гулял по улице. Когда-то давно я купила шлейку, собираясь выгуливать своего любимца. Но так ни разу и не воспользовалась ею. Единственное его знакомство с улицей — наблюдательный пункт на балконе.

Проносится мысль, что у него начинается гульба. Зов крови, так сказать. Но ему вот уже около двух лет (точного возраста не знаю, он — найденыш), и никогда мой котик не проявлял особого рвения к кошечкам. А тут, на тебе.

Лихорадочно соображаю, что делать. А кот не успокаивается. То прыгает на дверь, то царапает ее, то тащит меня к двери, ухватившись за тапочки.

Принимаю неадекватное решение, понимая, что он не оставит меня в покое. Отыскиваю шлейку, одеваю на Семена. Странно, он не сопротивляется, как обычно. Ведь я не раз пыталась приучить его к прогулкам по дому. Никак! А теперь сидит, опутанный лямками, и терпеливо ждет меня.

Обуваюсь, одеваюсь и решаюсь выйти на ночную прогулку в новогоднюю ночь. При одной только мысли, сколько неожиданностей может встретить нас на улице в такой час, становится жутко. А Семен с силой натягивает поводок. Я едва поспеваю за ним. Вот мы и на улице. Метет снег. Он слепит глаза. Ноги утопают в сыпучем белом настиле.

И куда же он меня тащит?

Я тоже хороша. Пошла на поводу у непонятных желаний кота. Это ж надо было додуматься! Да еще в такую ночь…

Глава 5

— Семка, Семушка, ну куда ты меня тащишь? — Но кот упорно не желает слушать меня. Он целеустремленно куда-то мчится, не желая замечать, насколько тяжело мне поспевать за ним. Ему-то что, он, легко касаясь снега, мчится все вперед и вперед.

А я уже не могу. Из последних сил удерживаю шлейку. Ведь если я отпущу кота, то он унесется в неизвестном направлении. И больше я его не увижу. Неужели и он решил меня бросить. Но ради чего? Ему что плохо живется у меня?

Вдруг чувствую под ногами что-то твердое. Резко останавливаюсь, рискуя, что Семен порвет поводок. Но кот неожиданно соглашается на короткую передышку.

Я разгребаю что-то большое и твердое под снегом. Находка заставляет меня сначала похолодеть от страха. Но тут же меня окатывает кипятком. Это человек! То ли замерзший, то ли замерзающий. То, что он еще жив, понимаю по незначительной разнице температур снега и его щек. Они слегка теплые.

Семен, как ни странно, все это время сидит спокойно. Но я не рискую отпустить поводок. Его реакции непредсказуемы.

С трудом набираю номер неотложки:

— Здесь человек. Он, кажется, замерзает.

— Назовите ориентиры.

Озираюсь по сторонам, нахожу светящуюся вывеску «Афродита» — салон индивидуального пошива женской одежды. Заикаясь,