хозяйка квартиры выдала ему 4 таблетки Димедрола12. Максим выпил все, и вечер для него тут же закончился.

Проснувшись на рассвете, Максима удивила хрустальная ясность нарождающегося сознания, расстегнутые джинсы и лежащий рядом Давид. Грузин с раздражением махал руками, а на не заданный вопрос ответил:

– Комары.

– ?

– Это я расстегнул, чтоб ты не задохнулся.

– ???

– А майку ты сам раньше снял.

В этот момент в комнату вошел Тимофей, и Максим, с внутренним ощущением абсолютной правоты заявил:

– Пора сваливать, – и они уехали в Конаково.

***

База отдыха «ВИАМ» встретила их звенящей пустотой постапокалиптического города. Людей не было. Нина Николаевна привычно разместила их на дебаркадере.

– Небось, на дискотеке все, в «Волжанке», – объяснила она отсутствие отдыхающих.

На дебаркадере делать было нечего, ну в смысле все заботы по его благоустройству, ужину и прочая, привычно взял на себя Давид, и Максим с Тимофеем пошли на дискотеку.

Песни группы «Модерн Токинг» неслись сквозь лес и время, подсказывая как расположение танцпола, так и тренды конаковской молодежи.

На поляне, вытоптанной среди могучих сосен, толпилось три десятка девушек.

– Какой-то лейкемический провал13, – Максим промолчал, но то, что все девушки были либо до 12 лет, либо после 45, было видно и без фонендоскопа14.

Тотчас, как по волшебству, появились парни. Они все были на лошадях и, статно гарцуя по танцплощадке, оттесняли ребят от своих матерей и сестер.

Ушли с дискотеки с достоинством, практически ни разу не перейдя на бег.

***

Утром взяли лодку и поехали в Свердлово за водкой. Давид надел спасательный круг и привязался к банке15. Максим сел на весла, Тимофей осуществлял общее руководство.

Река была тихая и спокойная. Волга в этих местах не шире километра, чистая и полна рыбы. Причем рыбы было действительно много, сотни лещей и подлещиков плавали по поверхности воды, вокруг лодки, не стремясь уйти в глубину.

– У них сейчас нерест, – со знанием дела сообщил бывший житель приморского города.

Максим слегка стукнул веслом проплывающую мимо рыбу. Рыба замедлилась и завалилась на бок. Тимофей ловко подхватил ее рукой. Рыбалка началась. Обязанности распредели следующим образом. Максим и Давид, стоя по пояс в воде, лупили рыбу веслами, а Тимофей сидел в лодке и собирал оглушенную рыбу в пакет.

– Неплохо порыбачили! – ребята оглядели поле боя. Некоторые тушки были разрублены на две и даже три части. Повсюду плавали внутренности и ошметки мяса.

– Эй, придурки! Вы ничего не забыли? – береговой бриз отогнал лодку с Тимофеем на середину Волги.

– Поплыли, Давид, – мне одному с двумя веслами тяжело будет.

Давид нехотя согласился. Плыли медленно, весла, несмотря на свое предназначение, сильно тормозили пловцов.

Через несколько минут Давид заявил:

– Я до лодки не доплыву.

– А до берега?

– Попробую.

Бросили весла, развернулись. Прошла еще пара минут, и грузин грустным голосом, насквозь пропитанным речной водой и безысходностью, тихо произнес:

–А я и до берега не доплыву.

– Хватайся за плечо, – до камышей оставалось метров тридцать, и Максим был уверен в своих силах. Давид приобнял Максима за плечи и уютно устроился у него на спине. Через минуту Максим сказал:

– А я с тобой до берега тоже не доплыву.

Спасенный, не желая вновь переходить в категорию утопающих, усилил хватку, вонзив ногти в плечо и шею спасателя. Максим, поднырнул с разворотом от Давида и высвободился из его объятий. На поверхности реки появилось новое пятно крови. К счастью, рукой Максим ощутил дно.

– Вставай на ноги, здесь уже мелко.

Давид, стоя на мысочках, еле-еле держал лицо над водой. Максим медленно отбуксировал его на берег.

Лодку отнесло еще дальше, и с воды ее уже не было видно. Давид встал у берега и рукой начал показывать направление движения. Через какое-то время Максим перестал видеть и его.

Доплыть до весел, а потом и до лодки ему удалось минут за двадцать. Причем последние пять минут, он уже не сомневался в скорой смерти, и на воде его держали только угрозы Тимофея.

Самостоятельно залезть в лодку Максим не смог. Его втащил Тимофей, надел на него свою футболку и погреб к берегу. Максим мелко дрожал и часто бессвязно матерился.

В Свердлово излишки рыбы попытались обменять на деньги или водку. Местные жители смеялись:

– Это ж описторхозная16 рыба, потому по верху и плавает. Мы ее даже кошкам не даем.

Водки в свердловском сельпо тоже не было.

***

В «Медике» у Тимофея отдыхал друг. В смысле приятель, с которым он два-три раза в год играл в баскетбол. Не навестить его было бы западло.

Друга они так и не нашли, он то ли уже уехал, то ли приезжал в прошлом году. Зато нашли Аську.

Причем нашел ее Максим, и первый завел с ней разговор. Тимофей с Давидом подошли позже. Но Тимофей сунул всем под нос свой кулак, и Максу с Давидом пришлось отвалить.

Аська была хороша. Высокая блондинка с голубыми глазами, аккуратной грудью и роскошными бедрами. Она сразу пригласила их на обед, и друзья харчевались в «Медике» два дня, пока она не вернулась в Москву. А еще она постирала им одежду и зашила Максиму футболку. Но это все было не важно, так как любила она Тимофея.

Глава 4. Зима – пора любви

Моя невеста полюбила друга.

Я как узнал, то чуть их не убил.

Но Кодекс строг. И в чем моя заслуга,

что выдержал характер. Правда, пил.

Иосиф Александрович Бродский. Подражая Некрасову, или Любовная песнь Иванова

В этот раз поехали зимой.

Ночью, посреди леса, задрав голову вверх, видишь, как крупные снежинки в лунном свете медленно падают на землю. Вокруг тебя бесконечность, ты стоишь в центре вселенной, все звезды и планеты крутятся вокруг тебя. Постепенно мороз начинает пощипывать лицо, ты хватаешь бутылку водки из снега, и торопишься в теплый уют дома, освещенного изнутри ярким светом каминного огня.

С лета Максим сильно изменился. Та единственная, о которой можно было слагать стихи, предпочла его лучшего друга. И все остальные женщины стали просто вешками на его пути, не стоившие не только стихов, но часто даже запоминания имен.

Он долго не мог решить с кем ехать. Вариантов было много. Первый, самый выгодный во всех отношениях – Олька. Он был знаком с ней несколько лет, но сексуальная близость у них появилось только осенью, когда Оля вышла замуж. Зато какая близость! С ней