Сколько раз мои клиенты просили меня оформить интерьер в этом модном стиле, но, увидев проект, сочли, что он слишком пустой и холодный. Приходилось наполнять пространство теми самыми мелочами, без которых русский человек жить просто не в состоянии! Надо признать, что в душе мы все остаемся немного мещанами, которым так и хочется поставить на лаконичную полочку из ценной породы дерева плюшевую игрушку или караван глиняных слоников.

Но я все это пишу не для того, чтобы похвастаться опытом в дизайне интерьера… Я помню, что рассказывала о карибских деревушках. Так вот, там полностью соблюдается это правило. Каких там только нет построек. Они налеплены почти друг на дружку, как группа разноцветных моллюсков на рифе, и создают, казалось бы, хаос, но в нем столько красоты, что ни одна шикарная вилла с бассейном и тропическим садом не сравнится с теплым уютом этих корявых домишек.

Машина вынырнула на побережье и понеслась мимо банановых рощ и ананасовых плантаций на северо-запад острова, где находится один из красивейших заливов Рануэй-Бэй.

Аня любовалась белоснежными пляжами со стрелками кокосовых пальм и россыпью маленьких уютных гостиниц. Машина свернула к одной из них. Девушка вышла и сладко потянулась.

Опустив руки, она заметила, что сумки уже стоят рядом с ней, а худощавая фигурка таксиста вытя нулась как струна, предвкушая чаевые. Аня протянула деньги. Он раскланялся, сел в машину и исчез, оставив только прозрачное облачко выхлопного газа.

Через секунду перед Аней возник служащий отеля — точная копия таксиста, только в светло-зеленой форме — и разом подхватил все ее сумки. Вообще, здесь все происходит очень быстро, и любой вновь прибывший чувствует себя медлительной ламой, попавшей на ипподром.

Анин рот уже устал улыбаться, потому что кроме нескольких фраз в аэропорту и в такси это единственное, чем он занимался, — постоянно отвечал на приветливые улыбки местных жителей…

«Господи, я скоро стану похожа на Чеширского кота», — подумала я, прислонившись к стойке ресепшена. Следующее, что я должна была сделать, не нуждается в комментариях. Молоденький портье с зализанными назад волосами таращился на меня полными восторга глазами и УЛЫБАЛСЯ!

— Мы рады приветствовать вас, мисс…

— Пет-ров-ская, — проговорила я. И не стала улыбаться.

Парень затрясся от волнения, очевидно предположив, что чем-то обидел гостью.

— Петровская… — проговорил он, забавно коверкая рот и понимая, что произносит фамилию неверно.

— Короче, — сказала я по-русски. — Я жутко устала, хочу отдохнуть, помыться и пожрать. Давай ключи!

Перевод не был нужен. Портье без единого слова протянул ключи и опять улыбнулся.

— Боже! — простонала я и, взяв ключи, поплелась за носильщиком. Дойдя до номера, я вручила ему два доллара и закрыла дверь.

В комнате было прохладно, пахло полиролем и чистыми надушенными полотенцами. Крупные красные цветы в небольшой вазочке, стоящей на прикроватной тумбочке, давали понять, что гостям здесь очень рады.

Аня подошла к кровати и повалилась на покрывало. На ее лице отразилось блаженство. Она была одна, далеко от проблем, забот и людей, которые ее знают и постоянно о чем-то спрашивают.

Последнее время она была страшно занята, бегая по презентациям, закрывая проекты, которые шеф навешал на нее, искренне полагая, что она семижильная. А еще эти съемки для передачи о дизайне и изматывающие споры с бестолковым стилистом, возомнившим себя Сергеем Зверевым, плюс невроз Великолепного Федора, не связанный ни с чем на этом свете, кроме того, что он Овен по знаку зодиака… Еще немного — и она бы взорвалась.

Во всей этой кутерьме, однако, осталось место для короткого романа с барменом, с которым она с какой-то радости переспала после корпоративной вечеринки, о чем Великолепный Федор не имел ни малейшего понятия. Да это Аню ничуть и не беспокоило, так же как и сам факт измены…

Именно после этого я поняла, что не люблю Федю по-настоящему. Хотите, считайте меня идеалисткой, но я думаю, что если ты наставила своему парню рога и твоя совесть продолжает громко храпеть, значит, ЭТО НЕ ЛЮБОВЬ.

Обычно в подобных случаях меня мучает мерзостное чувство вины, и весь следующий день я провожу на коленях у своего избранника, совершая действия, похожие на ловлю блох самкой гориллы у своего самца.

Причем мое раскаяние абсолютно искреннее! В эти моменты истины я действительно не понимаю, как мое либидо позарилось на кого-то, кроме этого замечательного человека.

Но это случилось…

В тот вечер я и еще несколько особо достойных сотрудников фирмы были приглашены на «Праздничный вечер по случаю вручения ордена за особые заслуги…» (не будем уточнять, какие и перед кем) нашему генеральному.

Он сидел с торжественной улыбкой, ожидая своей очереди, чтобы подняться на сцену. А я с присущей мне долей цинизма наблюдала за происходящим, ковыряя вилкой в подобии заливного.

На сцену один за другим выходили звезды и, добросовестно отработав гонорар, присоединялись к коллегам за отдельным столиком в дальнем конце зала. В перерыве между их выступлениями и происходило торжественное вручение.

Нелепые девушки с букетами, операторы кабельных телеканалов, плохо обученные официанты… — все это отдавало дешевым фарсом, напоминающим торжественное вручение дипломов в платном вузе.

Я искоса поглядывала на разочарованного шефа, который, будучи человеком умным, теперь понимал, за что устроители церемонии взяли с него почти три тысячи долларов «на расходы, связанные с банкетом». Но что такое какие-то три тысячи долларов по сравнению с такой высокой честью?

В момент когда эти тяжкие мысли сложились на его лбу тремя красивыми складочками, ведущая церемонии вызвала его на сцену.

Шеф появился в свете прожектора с характерной гримасой Брюса Уиллиса и, приняв знак почета в красной бархатной коробочке, сдавленным голосом произнес благодарственную речь, срезав ее с двух страниц до двух абзацев. Он проигнорировал увесистую корзину с какими-то пряниками от спонсора и подошел к нашему столу.

— Пойдем отсюда! — скомандовал он нам, и мы с радостью подчинились.

После этого мы отправились в ближайший бар, где с искренним удовольствием напились.

Не примите меня за алкоголичку, потому что у вас, возможно, складывается впечатление, что я постоянно с кем-то выпиваю. Это неправда! Просто в последнее время как-то так получается. Знаю, что неправильно расслабляться подобным образом, но…

В баре все было так мило и по-семейному, но я никак не могла упустить случая и не пофлиртовать с симпатичным барменом. Не знаю, что с собой делать. Каждый раз, когда обращаю внимание на симпатичного парня и начинаю с ним флиртовать, задаю себе один и тот же вопрос: это нормально? Все дело в том, что чем старше я становлюсь, тем более молодые ребята начинают мне нравиться. Меня теперь не пугает факт, что молодой человек может оказаться младше меня лет на пять, а еще годика два назад мне бы и в голову не пришло кокетничать с парнем младше себя. Что происходит у нас в голове после двадцати пяти? Теперь я знаю. И мне это нравится. Нравится загораться от мысли о молодом красивом теле, которое еще не успели испортить пороки и излишества. Нравится их еще сырая энергия. Нравится, что они смотрят на женщину, предвкушая, какое удовольствие они могут ей доставить и она им, а не решают с первого взгляда, как мужчины старше тридцати, смогут ли они ее одеть, обуть, или это им не по силам. Молодые ребята не зацикливаются на том, чего они не могут, они просто верят в то, что могут все. А мне хочется верить им.