стройными рядами одиночных парт пронеслась волна глумливых смешков. И парень почувствовал, как жгучий румянец заливает его щеки.

— Что же вы притихли, господин Василевский? — никак не желал успокаиваться препод. — Отвечать будете?

— Да что-то расхотелось, — пробормотал Виктор.

— Ах, его высочество не в духе? И даже не попытаетесь порадовать нас своим красноречием?

— Я что, на клоуна похож? — окончательно разозлился парень. Роль мальчика для битья для каждого встречного в этой пафосной гимназии ему уже давно опостылела.

— Ну что ж, тогда считайте, что свою очередную двойку вы полностью заслужили, — с улыбкой заключил математик. — Садитесь.

— Да как скажете, Соломон Абрамович, — напоследок брякнул юноша.

И тут благостное настроение с учителя как ветром сдуло. Его кустистые брови встретились на переносице, а глаза гневно сощурились. Еще секунду назад он готов был шутить и насмехаться, а теперь выглядел так, словно собирался кинуться в драку с воспитанником.

— Василевский, заруби себе на носу, мое имя Салман Ибрагимович! — прошипел математик.

— А, да? Простите, я еще не успел запомнить всех преподавателей, — ядовито ухмыльнулся Виктор, чем вверг педагога в настоящее бешенство.

Учитель сперва запыхтел, подобно раскочегаренному самовару. Но потом, заприметив ехидные ухмылочки на лицах остальных подростков, сделал над собой усилие и практически мгновенно успокоился. Всё-таки, дети их элитную школу посещали не простые. Об этом никогда не следовало забывать. Здесь из ранга охотника спуститься до звания дичи можно за одно неосторожное слово. И правило сие действовало даже для преподавателей.

— Я обязательно сообщу вашему отчиму о том, как вы любите поговорить, Василевский, — мстительно пообещал Салман Ибрагимович. — Он наверняка будет рад узнать, что тратит на ваши упражнения в острословии столько денег…

— А у вас такая непреодолимая тяга к математике, что даже чужие деньги не можете не считать? — глянул исподлобья юноша.

Кто-то на задних партах неприкрыто хохотнул, и преподаватель побагровел. Да, Виктор среди богатеньких детишек был белой вороной. Он не мог на равных тягаться с другими одноклассниками. Ни по уровню знаний, ни мотивацией, ни уж тем более достатком. Но за словом в карман он никогда не лез. Равно как и не умел вовремя прикусить язык. Собственно, из-за этого своего качества Василевский частенько влипал в неприятные ситуации. Вот как сейчас, например…

И одному богу известно, чем бы закончилась эта перепалка с педагогом, если б сидящая впереди ученица вдруг не обратилась к парню:

— Не заводись, Василевский. Иначе ляпнешь что-нибудь такое, о чем потом будешь долго жалеть, — сказала она так, чтобы Салман Ибрагимович не мог ее услышать.

После этого жгучая брюнетка, чье по-ангельски милое личико резко контрастировало с её строгим брючным костюмом, отвернулась. Только водопад густых иссиня-черных волос взметнулся, сопровождая её движение. Темных, как полярная ночь. И блестящих, будто холёная нерпа. Виктор смотрел на них словно завороженный, начисто позабыв о существовании остальных людей вокруг. Как и о том, что его отчитывал вредный математик.

Вау… Это что сейчас было? Неужели с ним заговорила сама Дана Крылова⁈ Первая красавица во всей гимназии, по которой сохнут все без исключения пацаны старше тринадцати? Во дела! А ведь казалось, что эта снежная королева принимает Василевского за пустое место. А она, оказывается, даже фамилию его знает! Ну как тут не удивиться? И конфликтовать с преподом как-то сразу перехотелось, чтоб себя упрямым ребёнком не выставлять…

Педагог еще с пару минут побухтел, морально покусывая Виктора. Но, не встретив сопротивления, в конечном итоге успокоился и продолжил урок. Впрочем, жирного «лебедя» напротив фамилии болтливого ученика он нарисовать в журнале не забыл. Да ну и черт с ним! Мама, конечно, огорчится. Да и отчим наверняка выволочку устроит. Но мысли парня вновь целиком занял один лишь демон-пришелец. А всё остальное отступило на задний план. Он даже позабыл, что на него обратила внимание Дана. Хотя в любое другое время это стало бы для подростка настоящим событием.

Остаток учебного дня прошел, в принципе, довольно спокойно. На следующей перемене, правда, кто-то из одноклассников незаметно подкинул Василевскому записку: «Нормально ты математика осадил! А с русичкой повторишь?» Но юноша на нее не посчитал нужным реагировать. Не хватало ему еще становиться клоуном на потеху высокомерным гимназистам. Кидаться в перепалки с учителями по чьему-то приказанию? Вот уж хренушки им! Сами себя пусть развлекают. Не настолько мальчишка нуждался в чужом одобрении, чтобы так унижаться.

Кое-как отсидев положенные шесть уроков, Виктор спешно побросал тетради в рюкзак и заторопился домой. Но уже в самых дверях его вдруг остановил местный отморозок по имени Стас Кубовский. Сам он являлся отпрыском генерального директора сети торговых центров. Об отце этого школьника недобрая молва давно уже ходила по всему городу. Не было еще года, чтобы где-нибудь в новостях не промелькнула информация об очередном скандале с участием этой фамилии. Одних пьяных ДТП за ним числилось штуки четыре, не меньше! И это только то, что Виктор точно помнил. А ведь в том послужном списке еще и публичные оскорбления, ругань, взятки и как минимум одна стрельба в ресторане. Но всякий раз родителю Станислава каким-то образом всё сходило с рук. Соответственно и сынишка был ему под стать. Грубый, наглый, одуревший от вседозволенности, да еще и до обидного здоровый! Вдобавок ко всему он и боксом занимался чуть ли не с пелёнок…

— Далеко собрался, Рыжуля? — осклабился Стас, схватив юношу своей богатырской пятерней под локоть.

Заслышав язвительную кличку, которая прилипла к Василевскому из-за цвета его шевелюры, прихлебатели Кубовского обидно заржали. Ну а Виктору не оставалось ничего иного, кроме как парировать словесно. Потому что в физическом плане тягаться с этим двухметровым бабуином и его дружками он попросту не мог.

— А ты чего? Проводить меня хочешь? — выдавил из себя добродушную улыбку рыжеволосый парень.

— Пасть захлопни, нищеброд! — зарычал Станислав, перестав ухмыляться, и грубо потянул школьника за собой.

«Эх, ну вот… опять началось…» — с тоской подумал Василевский. Напоследок он успел поймать несколько взглядов от одноклассников. Кто-то откровенно злорадствовал. Кто-то, наоборот, сдержанно сочувствовал. Но встать на защиту подростка, выступив против