– Вы с Жуком так и будете собачиться? Как ты себе представляешь дальнейшую службу с ним?

Элейна, не сбавляя шага, пожала плечами:

– Будем, пока не извинится.

Пилот удивленно поднял брови:

– За то, что при выполнении задания на планете Тур Нэпс случайно оскорбил местного криминального заправилу Торонго Лезвиерука, чем до глубины души обидел присутствовавших бандитов? Разве он не просил за это прощения?

Элейна фыркнула:

– Нет же! За то, что наступил мне на ногу.

Вилли кашлянул, сдерживая смешок. Дипломат взглянула на него сердито:

– Ты смеешься, потому что не все знаешь.

– Да? Просвети меня скорее.

– Из-за него я вылила лимонад себе на кофточку.

– Ужас, – согласился Вилли.

– Ты все еще не понимаешь, – вздохнула Элейна. – Добрый Жук наступил мне на ногу в том баре, когда я пила лимонад и общалась с барменом. Лимонад пролился, я стала его вытирать, и бармен потерял ко мне интерес. Добрый Жук обиделся, что я разговариваю не с ним, а с барменом, представляешь?

Вилли только хмыкнул. Об общительности Элейны, зачастую неуместной, впору было слагать легенды, поэтому Доброго Жука он вполне мог понять.

– Ты не думаешь, что он наступил тебе на ногу, желая намекнуть, что сейчас не самое подходящее время для новых знакомств? – предположил пилот.

– Я беседовала с барменом лишь затем, чтобы добыть информацию о любимых кушаньях короля той планеты, как нам и было поручено. Добрый Жук это знал! – оскорбилась дипломат. – А из-за его несдержанности все могло сорваться! Повезло, что к этому времени я успела узнать достаточно.

– То есть ничего плохого не случилось, однако ты обижена на Доброго Жука, – подытожил Вилли.

– Конечно! – воскликнула Элейна. – Он поступил неконструктивно, эгоистично, эмоционально. Поставил под угрозу операцию. И, наконец, опозорил меня на людях! А теперь не желает извиниться!

Вилли припомнил кое-какие былые промашки Элейны, но воздержался от едких комментариев:

– Ладно, я понял. А почему он вспылил сейчас? Приревновал тебя к бортовой системе?

– Без понятия, я сама удивилась, – пожала плечами дипломат. – Хотя, если задуматься, он только о семье и говорил. Мама то, мама се… Они у него строгие, а теперь, когда нас исключили из Академии, они, наверное, вне себя.

Да, позорный вылет из Академии Межзвездного Космофлота мог стать проблемой в отношениях с родней, тем более что болтать о последующем зачислении в спецвойска им запретили, а придумать достойное объяснение исключению было непросто.

Как же их помирить? Доброму Жуку, похоже, и без ссор с Элейной хватает неприятностей.

– Послушай, Элли, – осторожно начал Вилли, кое-что придумав. – По-моему, тот факт, что Добрый Жук приревновал тебя к бармену – не такая уж неприятность. С определенной точки зрения, это можно даже считать… комплиментом.

– Комплиментом? – недоуменно подняла брови дипломат. – Это как?

– Если он обиделся, что ты уделяешь бармену больше внимания… значит, ты ему нравишься, – предположил Вилли. – А это вроде как положительный момент? Насколько я слышал…

– Конечно, я нравлюсь Жуку, мы же с ним друзья, – не поняла Элейна. – Он мне тоже нравится. Но обычно, если тебе кто-то нравится, ты ему помогаешь, а не мешаешь. А если тебе не хватает внимания, об этом можно рассказать в другое время.

– Я не это имею в виду, – замялся пилот. – Нравишься не как друг, а больше.

– Больше? Ты имеешь в виду… Кхм, – дипломат вдруг покраснела. – Вилли, но ведь это совершенно неуместно! – воскликнула она чересчур громко. – Не время сейчас! И… Что же мне теперь делать?

– Ну-у-у, – улыбнулся пилот, – может, он тебе тоже нравится… чуть больше, чем друг?

– Что ты такое говоришь, Вилли! – возмутилась Элейна. – Я не стану даже думать на эту тему! И тебе не разрешаю. Мы ведь на службе!

– Прямо сейчас мы в отгуле, – напомнил Вилли. – Но как скажешь… В любом случае, я уверен, что Добрый Жук не хотел тебя подвести или опозорить. Он лишь жаждал твоего внимания. Разве это плохо?

Дипломат задумалась, а через мгновение радостно воскликнула:

– Ну конечно, Вилли! Как я могла быть так слепа!

– Что, уже прозрела? – испугался пилот.

– Да! Я поняла, что ты совершенно прав! Я вела себя чересчур эгоистично и не заботилась о своем друге, а ведь Добрый Жук сейчас в тяжелом положении, – выпалила Элейна. – Он беспокоится из-за семьи. Чем я могу ему помочь?

– Думаю, тебе стоит прийти на свадьбу и поддержать его, – предложил Вилли, слегка шокированный резкой переменой в настроении Элейны. – Успокоившись, он будет рад тебя видеть.

– Отлично, – нахмурилась дипломат. – Скорее едем на свадьбу. Я должна столько всего исправить!

Доброго Жука они не встретили, зато прямо в здании космопорта обнаружили станцию наземного высокоскоростного поезда, следующего через город. На платформе пилот сверился с картой поездных линий, рассчитывая путь к загородному дому семьи Доброго Жука.

– Сядем на синюю ветку, – сказал Вилли. – Доедем до станции «Роскошная Жукопера», пересядем на красную ветку и скоро будем на месте.

Элейна кивнула.

Тут к платформе подошел поезд – серебристый, обтекаемой формы. По бокам вагона располагались полоски синего цвета, обозначающие, по всей видимости, линию, по которой поезд следовал. С негромким шипением поднялись изогнутые двери, впуская пассажиров.

Поскольку Вилли и Элейна садились на конечной станции «Малый Космопорт», поезд пришел пустым.

– Давай сядем у окна, – предложила любознательная Элейна. – Поглядим на город.

– Давай, – согласился пилот, но, взглянув на сиденья, передумал. – Хотя я лучше постою.

– Да ладно тебе! Чужих поездов бояться – в космос не летать! – воскликнула дипломат и запрыгнула в кресло. – Вот видишь, ничего страшного!

Ноги Элейны не доставали до пола, но она выглядела вполне довольной. Вилли с опаской пристроился на соседнее кресло и с удивлением почувствовал, как сиденье, выглядевшее сгустком чего-то мягкого, коричнево-желтого и похожего на мед, мягко принимает его пятую точку в свои объятия.

– Оно совсем не липкое! – обрадованно сообщил пилот.

– Ага, и очень удобное, – Элейна поерзала на сиденье. – Оно принимает форму любого существа, которое на него усядется. Для гостей с других планет это очень полезная особенность!

– Ага, – Вилли огляделся по сторонам. – И не только для них.

Среди пассажиров было совсем немного пуриканцев, больше приезжих, но и эти редкие представители местного населения отличались друг от друга, как небо и земля.