Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извини, Пит, – сказал он, – что-то я задумался. Подружка, говоришь? Отлично. Где и когда?
– Она будет к восьми. Может, поужинаешь с нами?
– Вряд ли. – Дюк покачал головой. – Вы же, голубки, захотите вдвоем побыть. Подойду позже. Где вас искать?
– Не мели чушь, – ухмыльнулся Каллен. – Мы пока не так далеко зашли. Выбирай место.
– Ладно, – решил Дюк. – «Ше Паре», заведение Беллмана, в полдевятого. Пойдет?
Каллен кивнул:
– Пойдет. – И тихо спросил: – Это был Келлз?
Дюк взглянул на него и провел пальцем по коротко подстриженным усикам.
– Да.
– Мерзавец. – Каллен скривился. – Встретить бы его в темном переулке.
– Вот этого не надо, – улыбнулся Дюк. – В темном переулке лучше дамочку встретить. – И внезапно добавил: – Шульц наверху?
Питер кивнул.
– Пойду поговорю с ним. – Дюк повернулся к лестнице. – До скорого.
– Давай, – с улыбкой сказал Каллен и вернулся к игре.
Наверху Дюк выбросил окурок и распахнул матовую дверь с выцветшей позолоченной табличкой: «Пол Шульц, доверенное лицо».
Хозяин кабинета сидел за огромным столом – толстый, лысый, с жестким тревожным взглядом и вымученной улыбкой.
– А, Гарри. – Шульц махнул пухлой ручищей. – Присаживайся.
Дюк сел и сложил руки на подтянутом животе.
– На кого ставил?
– Серебряное Крыло и Кисибу, – равнодушно сказал Дюк. – Обошли всех на последнем круге.
– Получается, куш сорвал? – Шульц толкнул вперед коробку толстых сигар.
– Ага, – сказал Дюк, не обращая внимания на сигары. – Сорвал.
Он посмотрел по сторонам и уставился на Шульца.
– Теперь ставь на Палоццу. Верняк.
На столе появились черная бутылка и две стопки.
– Я пас. Эта лошадка с карусели сбежала.
– Как скажешь. – Шульц разлил виски по стопкам и пододвинул одну к гостю. – О чем задумался?
Дюк уселся поудобнее.
– Чего боится Беллман?
– Беллман? – Улыбки как не бывало. – А что с ним?
Пальцы Дюка, все в никотиновых пятнах, забарабанили по столу.
– Кто-то нагнал на него страху. Я думал, может, ты что знаешь.
Шульц задумчиво ущипнул себя за губу.
– Тут я тебе не помощник, – неторопливо сказал он. – Давай лучше про орхидеи расскажу.
– Кто о чем, а вшивый о бане, – усмехнулся Дюк. – Не юли, я такого не люблю.
Шульц промолчал.
– Это, случаем, не Спейд? – спросил Дюк, выдержав паузу.
Толстяк закрыл глаза. Казалось, он слышит это имя впервые.
– Говоришь, Беллмана припугнули? А я и не знал.
– Не съезжай с темы. Давай про Спейда. Слыхал про такого, Пол?
Шульц бросил взгляд на Дюка. Убедился, что тот не шутит, и снова закрыл глаза.
– Ну, слыхал. А кто не слыхал? Но это не значит, что…
– Сдается мне, эта контора принадлежит Спейду, – произнес Дюк. – Но я могу ошибаться. Что скажешь?
Толстяк подался вперед, сгреб стопку в пятерню, отпил половину. Дюк подумал, что Шульц, с его попугайским клювом вместо рта и глазами-блюдцами, похож на осьминога.
– Ошибаешься, и сильно. – Шульц поставил стопку на место. – Это моя контора – пять лет, как выкупил. Интересно, с чего ты…
– Так уж мозги устроены – то и дело ошибаюсь. Прикинь, как матушка за меня переживала.
– По поводу Беллмана ты тоже не прав, – сказал Шульц. – Я видел его на днях, отлично выглядит. Непохоже, что боится.
– Зайду-ка я к нему, проведаю. – Дюк допил виски и встал. – Он предлагает мне работу в «Ше Паре». Думает, если я буду там тереться, лохи накинутся на его катушки.
Круглые глаза Шульца остекленели, рука застыла на полпути к выпивке. Толстяк посмотрел на Дюка снизу вверх.
– Мне птичка напела, что смышленый парень заезжать туда не станет, – сказал он.
Дюк внимательно посмотрел на Шульца:
– Твоя птичка, случайно, не с южным акцентом поет?
Шульц с хлюпаньем всосал виски. Казалось, его вот-вот хватит удар. Спустя мгновение он взял себя в руки и покачал головой:
– Ничего подобного. Ты о чем?
– О птичке, что спела для меня, – холодно сказал Дюк.
– На твоем месте я бы забыл про Беллмана. Ты только что бабла срубил. Поезжай отдохни. Тебе на это одних процентов с выигрыша хватит. На солнце поваляешься, воздухом подышишь.
Дюк оперся о стол и наклонился к Шульцу.
– Послушай, Пол, – серьезно сказал он. – Чего боится Беллман? Не виляй, мы же давно работаем вместе.
Шульц побледнел:
– Говорю же, у него все в порядке. Тебе, Гарри, я не стал бы врать.
– Ладно, – выпрямился Дюк. – Ты не стал бы мне врать. Так и напишем на твоем надгробии. Это отпугнет стервятников.
И он вышел, хлопнув дверью.
Внизу ждал Каллен.
– Есть минутка выпить?
Дюк бросил взгляд в другой конец комнаты, на большие часы с желтым циферблатом. Половина седьмого. Он покачал головой.
– Домой хочу, – сказал он. – Вечером встретимся у Беллмана.
Каллен кивнул:
– Не забудь умыться. Я о тебе много хорошего наговорил.
– Даже чистую рубашку надену.
Дюк хлопнул друга по спине и вышел на улицу.
Вечернее солнце резало глаза. Что за жизнь, думал Гарри, поджидая такси. С утра до ночи – телефон, ставки, кости. Вроде и деньги есть. Необязательно целый день сидеть в прокуренной комнатенке. Но правильно говорят: привычка – вторая натура.
Дюк взмахнул рукой. Такси замедлило ход и остановилось возле тротуара. Забравшись в салон, Дюк назвал адрес в центре города.
С жарой накатила волна усталости. Дюк снял шляпу, закрыл глаза и расслабился.
Зря он договорился о встрече. Особого интереса знакомиться нет. Хотя обижать Каллена тоже не хочется.
Так уж вышло, что Дюку было скучно в компании девушек, по которым сохли его друзья. Собственно, поэтому и друзей у него было не много. Большинство из них обзавелись семьями, и он перестал с ними общаться.
Дюку нравился Каллен. Лет пять назад они работали вместе, но Дюк то и дело пропадал, нажил проблемы с полицией, и Каллен решил выйти из дела. Дюк не обиделся – осторожность партнера ему только мешала. Они поделили бизнес, но остались приятелями и со временем сильно привязались друг к другу.