Майор бросил опять же на пол вконец изжеванную спичку, покосился на мини-бар в углу, вздохнул, достал из кармана пачку жевательной резинки, повертел ее в руках, подумал и закурил сигарету.

— Мне представляется, — продолжил он свою лекцию, — в общих чертах все обстояло довольно просто. Прежде всего подельники решили проблему отключения сигнализации. Сначала обмозговали, каким образом сделать так, чтобы размыкание цепи на центральном милицейском пульте не проявилось раньше времени. Поэтому тревога сработала, когда золота и брюликов уже и след простыл. Грабителям также предстояло позаботиться об автотранспорте. О перчатках и прочих мелочах и говорить не стоит. Нонешние времена, не то что давешние! Сейчас вряд ли отыщется камикадзе, не предусмотревший заранее возможные пути отступления. Хотя и здесь возможны варианты. Стрелявшему в Меркулову вряд ли когда-либо приходилось упражняться в стрельбе по живым мишеням. В последний момент он ограничивается пальбой в упор и убегает. Возможно, воровать ему приходилось и раньше. Но по мелочевке… С серьезными обносами, а тем более с заранее спланированной мокрухой исполнитель дела не имел. — Стеценко подошел к Хромову и выпустил струю дыма ему в лицо. — Что скажешь, альфонс хитрожопый? Быстро я тебя расколол, а?

У тебя глюки, майор, — процедил сквозь зубы охранник и хрустнул суставами переплетенных пальцев. — Без Киры тебе меня не сделать. А то, что я ее дрючил, еще ничего не доказывает. У нее могло быть двадцать любовников, и каждому из них она могла трепануть про сейфовый шифр. Найди сначала тех орлов, что приехали сюда на ментовском «воронке», вырубили меня и ограбили магазин. Дождись показаний Киры, если она, конечно, выживет, а уже потом и завирай байки, понял? А на понт меня брать не надо, я тебе не фраер дешевый!

— Даже так? — усмехнулся Стеценко. С видом заговорщика он посмотрел на меня. — Слушай, охрана, а не врезать ли нам герою-любовнику промеж рогов? Чтобы ума чуток прибавилось, а то борзеть навострился, сурок поносный…

— Можно попробовать, — сказал я бесцветным голосом и дважды ударил кулаком о ладонь. — У меня и самого давно руки чесались на этого огрызка. Но не сейчас, а когда успокоится весь этот бордель. Стремно слишком! Вдруг кто увидит?

— Можно и подождать, но только гастролеров, что золотишко пизданули и бабенку едва на тот свет не отправили, брать нужно как можно быстрее. — Майор пригладил ладонью коротко стриженные волосы. — Слабо верится, что они намерены дожидаться своего помощничка, дабы поделиться с ним. Чересчур большой кусман им обломился, голова-то небось уже кругом пошла… К тому же ребятки прикинули, что стучать на них в милицию наш бедолага не станет, поскольку сам может загреметь на всю катушку. Верно я говорю, приятель?

Стеценко как бы невзначай наступил Хромову на ступню каблуком. Тот пульнул его трехэтажным матом и отдернул ногу.

— Лопух ты, паря, лопух последний! Подставили тебя подельнички-то. Как пить дать подставили! Поверь моему опыту. Я уже почти четырнадцать лет в розыске и похожих случаев повидал предостаточно.

— Я отказываюсь разговаривать без адвоката! — отрубил Хромов. — А станете руки распускать — напишу жалобу. Козлы!…

— Ты, пацан, как я вижу, заграничных фильмов насмотрелся. Разум у тебя какой-то мутный! — подвел итог майор, презрительно сплюнув на пол. — Здесь тебе не Голливуд, здесь — Питер. Россия. А у тебя не та весовая категория, чтобы искать тебе адвоката. Отвезем на Литейный, посадим в одиночку, а часика через три-четыре зайдут к тебе здоровенные амбалы, поговорят с тобой малость, а потом хоть адвоката требуй, хоть прокурора… А лучше сразу гробовщика заказывай!

— Майор! — Я дернул Стеценко за рукав пиджака. — Насчет методики добывания истины я с ним уже побеседовал чуть раньше. Скажи, если он таким макаром расколется, это уже не будет считаться добровольным признанием? Так?

— Ну так! И что? — Стеценко подмигнул мне.

— Может, дадим ему шанс заложить своих подельников? Что ему светит согласно Уголовному кодексу? Лет двенадцать? А если судья въедливый попадется? То и все двадцать огребет за организацию хищения в особо крупных размерах и покушение на убийство. А подумает хорошенько, восьмерик получит. Освободится — еще успеет жизнь свою наладить. Подумай, Хромов! Подруга твоя наверняка заговорит, как очнется, а когда вспомнит, что ты единственный, кто мог знать от нее шифр сейфа, то вряд ли после такого кидка захочет тебя из дерьма выволакивать.

Я ткнул охранника кулаком в лоб. Он отшатнулся и прошипел что-то явно нелестное в мой адрес.

— Давай, колись, Антоха, а то бандюги с золотишком и пушкой таких дел натворят, что даже майор вздрогнет… Давай, Хромов, будь мужиком! Где они?

— Сначала отсоси у пьяного бомжа, сука! — прохрипел он и дернулся.

Я уже не мог оставить такую наглость без соответствующего ответа. Присутствие майора меня не смущало. Удар коленом в нос — и охранник свалился с кресла. Хряснувшись головой о пол, он засучил от боли ногами. Я наклонился, схватил его за воротник форменной рубашки, приподнял и рывком швырнул в угол.

— Ладно, пора с ним заканчивать! — Майор махнул рукой и направился к двери. — Без толку все это!… Побудь пока здесь, пригляди, чтобы не выкинул какой фортель…

Он вернулся почти сразу же в сопровождении двоих сержантов. На запястьях еще не отошедшего от нокаута Хромова защелкнули наручники, и два крепких парня, подхватив охранника под мышки, поволокли его к стоявшему у тротуара микроавтобусу «ГАЗель». Из разбитого носа Хромова капали темно-бордовые капли.

— Только бы Меркулова выкарабкалась… — Стеценко поскреб давно небритый подбородок и взглянул на меня. — Если умрет, не успев дать показаний, у этого пидора появится шанс!

Ее состояние настолько серьезное? Ты же говорил…

— Врал я… — раскрыл карты майор. — Если честно, наш врач не дает ей и десяти процентов. Пуля в голове — это не соль в жопе. Но будем надеяться. Ничего другого не остается.

— Как тебя найти, если понадобится?

— Два — двадцать пять — сорок — восемнадцать. Спросишь Василия Ивановича. Конечно, не Чапаева, — улыбнулся сыщик.

В это время приехала Алла Лебедева. Она оттолкнула своего телохранителя Женю, бросилась к Хромову, которого грузили в микроавтобус. Алла Леонидовна ухватила Хромова за брючину и обложила его трехэтажным матом.

— Кто такая? — оживился сыщик. — Вся из себя, неужели хозяйка? Тогда ты втерся, командир, и я тебе не завидую! Готовься пасть к ее ногам и посыпай голову пеплом.

— Уже готов! — пробурчал я в ответ и шагнул навстречу торнадо под именем «Алла».

Я пошел на обгон какой-то четырехколесной консервной банки, когда запиликал мобильник.

Слышимость была, попросту говоря, никакая! Что-то трещало, журчало, ухало, будто кто-то делал грандиозный евроремонт в трухлявом семиэтажном клоповнике. Но я, превратившись в одно сплошное ухо, все-таки сумел из хаоса звуков выделить голос вице-президента. И первые же слова, которые я уловил, повергли меня в шок. Впрочем, к чему-то подобному подсознательно я был готов.