Некоторое время никто не мог произнести ни слова, взирая на открывшийся кошмар. Затем Роулинг тряхнул головой, будто сбрасывая наваждение, и хрипло спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Ну и что все это значит?

— Цветок!.. — благоговейно прошептал у него за спиной профессор.

— Что еще за цветок, Мбонга? — морщась, обернулся Роулинг.

— Бутон Хроноса раскрылся! — все так же потрясенно продолжал шептать Нганакаа, уставившись остекленевшим взглядом на гигантскую кошмарную конструкцию.

Цветок Хроноса. Синий лепесток

Минус-второй хронокварк

— Кажется, мы снова заблудились, Шкипер? — Хольбаум озадаченно почесал переносицу, вертя в руках 3D-планшет с моделью «Хроноса».

— Не может быть, — Павел включил подсветку планшета. — Мы сейчас на третьем уровне, так?

— Угу.

— Вот отсюда начинается технический коллектор, по которому мы спустились, так?

— Угу.

— Значит, сейчас мы должны быть между зонами X-005 и X-004…

— Угу, а здесь что написано? — Курт направил луч противотуманного фонаря на диафрагму шлюза.

— «Зона X-111», — прочитал Михал из-за плеча Павла. — Это же в другом конце комплекса!

— Но уровень один и тот же.

— И что с того? — Хольбаум снова почесал нос. — Кто-нибудь знает, как мы сюда попали?

— Похоже, тут что-то с метрикой… — Михал с надеждой оглянулся на сестру.

Но Йонка, всю дорогу не проронившая ни слова, только отчаянно мотала головой и смотрела на всех большими и влажными коровьими глазами, в которых плескалось целое озеро слез и страха. Лужи черной субстанции среди остатков одежды, периодически попадавшиеся в коридорах, вызывали у нее приступы тихой истерики. И каждый раз Стейси Каллахен, вновь добровольно принявшей на себя обязанности медсестры, приходилось по несколько минут успокаивать девушку, а в один момент даже вколоть дозу транквилизатора. Иначе Йонка просто могла сбежать от них в порыве отчаяния, и тогда было бы нелегко найти ее в вездесущем голубом мареве.

— Прямо Зазеркалье какое-то! — нервно фыркнула Каллахен.

— Ладно, — Павел выключил планшет и спрятал в карман. — Пробуем еще раз. Идем через тот же коллектор на второй уровень, там попытаемся добраться до резервного энерговода, а уж вдоль него непременно дойдем до зала «Хроноса».

Группа выслушала начальника в полном молчании, не было задано ни одного вопроса, не мелькнуло даже подобия улыбки. На лицах глубоко укоренилось выражение угрюмой решимости: надо делать хоть что-то, потому что бездействие — это верный путь к безумию. Павел вздохнул и откинул крышку люка коллектора.

Когда последний из людей исчез в горловине коллектора, даже не прикрыв за собой крышку, из тумана в глубине коридора выступила давешняя темная фигура в комбезе техника и ремонтном шлеме с опущенным забралом. Некоторое время неизвестный стоял над открытым люком коллектора, словно прислушиваясь к невнятным звукам, доносившимся оттуда, а затем быстро и бесшумно подошел к диафрагме зоны X-111 и, окутавшись на миг жемчужным ореолом, прошел сквозь нее в соседний блок помещений комплекса.

Цветок Хроноса. Красный лепесток

Минус-второй хронокварк

Виктор стоял на краю бесконечной равнины, над которой вставал целый лес огненных гейзеров. Багрово-оранжевое пламя выметывалось из трещин и провалов каменистой почвы, взлетало на высоту нескольких десятков метров, потом отрывалось от своего основания и истаивало в низком пепельно-сером небосводе. Каждое извержение сопровождалось жутким воем и грохотом, однако ни осколков, ни даже дымов видно не наблюдалось. Вся картина что-то смутно напоминала, вызывала некие призрачные ассоциации, но Виктору поначалу так и не удалось определиться с ощущениями.

Повинуясь инстинкту, он оглянулся на преграду, которую только что прошел, но сзади буквально в трех шагах обнаружился гигантский обрыв, затянутый клубящимся лиловым туманом. В бездонной глубине провала периодически что-то вспыхивало или рвалось, добавляя туману мрачно-красный оттенок.

«Неужели проснулся вулкан?!» — мелькнула в голове единственная разумная догадка. Виктор ухватился за нее, как за спасительную соломинку. Конечно! Каким-то образом включение «Хроноса» повлияло на тектонические процессы под ним, а поскольку и плато, и сама гора — суть гигантский спящий вулкан, вот он и заворочался, недовольный беспокойным соседством… Нет, все равно это не объясняет странного перехода из «мира без света» в «мир огня». А вдруг это все-таки работа хроногенератора? Вдруг он действительно создал хроносферу — «мир без света», а я, дурак, вырвался из нее наружу, где все уже гибнет от удара астероида?!.. Опять ерунда! Получается, что я должен был проваляться в беспамятстве несколько недель или месяцев до Столкновения?..

Так и не придя к определенному заключению, Виктор попытался сориентироваться по сторонам света, используя свою экстрасенсорику. Обычно она его не подводила, но не в этот раз. С неприятным чувством Виктор сделал вывод, что эту способность он утерял. Хотелось бы думать, что временно…

Воздух здесь, несмотря на обилие продуктов горения, вполне годился для дыхания. А вот была ли вода? И хотя пищи было в достатке, водный обмен организма никто пока не отменял, и неизбежные потери влаги тоже. Если обстановка не изменится и он не найдет воду, самое большее через двое суток наступит кризис, и первым вырубится мозг.

Виктор сел в падмасану — «позу лотоса» — прямо на камни и потратил четверть часа, переводя физиологию тела в режим «пустыня». Затем решительно двинулся в долину огненных гейзеров. Странно, но температура окружающего воздуха оставалась неизменной, хотя и довольно высокой, несмотря на приближающиеся источники тепла. Зной был вполне терпимым — как в полдень где-нибудь на Синае.

Виктор невольно вспомнил свою первую командировку, когда их группу, совсем еще «зеленых» «гекконов», бросили на поиски и ликвидацию одной из последних подземных баз террористической организации «Аль-Каида» в Синайской пустыне. Это было чем-то вроде выпускного экзамена, тестом на профпригодность. Вода и пища в экипировку группы не входили. Зачем? Ведь на всю операцию отводилось сорок восемь часов, а такой срок любой «геккон» был способен действовать автономно, ни в чем не нуждаясь.

Тогда они справились за тридцать два часа. Потерь в группе не было…

До ближайшего гейзера оставалось не более двух десятков шагов, когда Виктор заметил это. Больше всего оно напоминало каплю ртути диаметром около полутора метров и высотой чуть больше метра. Собственно сначала Береснев и подумал о ртути, но удивиться, откуда она здесь взялась, не успел. Потому что «капля» двигалась. Вполне разумно и целеустремленно. От гейзера к гейзеру, но в целом — Виктору навстречу.