Одно дело сироту прижать, а другое — забодаться с аристократами, да? Права была Эмма. Нет, если потребуется, уверен, на меня надавят основательно. Славский не самый последний воевода, служит напрямую князю, а значит, конфликт пойдёт в плоскости московские-чернышовы. Но это если конфликт устраивать. Так-то пока просто беседуем.

— Антон Павлович, ваше любопытство понятно, но всё же предлагаю перейти к прикладным вещам. К примеру, обменяться информацией по мертвецам. А дальше уже решать, что будем делать и как нам пережить следующую неделю.

Славский ответил не сразу. Было видно, что он обдумывает, как себя вести со мной. В сословном обществе его ступор объясним. Он — аристократ. Я — простолюдин-сирота. Ещё и вроде бы его подчинённый, так как мне выдали офицера, а с другой стороны, я протеже княжича и уникальный специалист. Сложностей в определении статуса хватает.

— Это разумно, — наконец ответил он. — Что вы можете рассказать о мёртвых?

«Всё», — захотелось ляпнуть мне, но я придержал язык.

— Для начала… Антон Павлович, князь делился с вами материалами, полученным от главы ковена? И что вам известно про ковены? Младший и старший?

— Архив? Что ещё за архив и ковены? — нахмурился он.

— Понятно… — протянул я. — Получается, вы почти ничего не знаете.

— Это как посмотреть, — недовольно ответил он.

— Будем разбираться, — заверил я его. — Что ж… Тогда стоит начать с основного. С сильных сторон нежити. Во-первых, она способна быстро пополнять свои ряды, с чем вы, наверняка, не раз сталкивались. — Я дождался кивка-подтверждения и продолжил: — Во-вторых, мёртвые уже не являются людьми, они почти не чувствуют боли, функционируют на других принципах. Нас, людей, они воспринимают не иначе как пищу. В чём уже Евлантий Сергеевич мог убедиться совсем недавно, когда мы взяли штурмом их базу.

— Я наслышан, что вы там нашли, — снова кивнул Славский.

— Слова не передают всю атмосферу, — вставил Дуб, и Антон Павлович на него острый взгляд бросил.

— Да, Евлантий Сергеевич абсолютно прав. Никакие слова не передадут суть того, что мы там увидели. Заверяю вас, подобное место далеко не одно. Их сотни по всему миру. Но вернёмся к сильным сторонам мёртвых. Третье, из-за чего стоит их опасаться, — это то, что они отлично умеют перестраивать тела. Говоря «они», я имею в виду их верхушку. Говоря «менять тела», имею в виду, что рядового мертвяка можно сделать нерядовым. С помощью различных ритуалов и… Тут я не специалист, не могу точно рассказать, что они делают. Но одно ясно точно. Нам, людям, чтобы получить сильного адепта, нужно потратить лет двадцать минимум. Им же требуется куда меньше времени.

— Неприятное преимущество, — заметил Славский.

— И не последнее. В-четвертых, они адепты одной стихии. Смерти или энергии разрушения. Никакой хаотичности в силе. Один поток. Причём эта энергия не вредит их телам, а наоборот, усиливает. Я Евлантию Сергеевичу уже рассказывал теорию разницы потенциалов, думаю, вы с ней успели ознакомиться.

— Успел.

— С княжичем мы тоже провели исследование на эту тему. Не знаю, делился ли он результатами. Но, если вкратце, там, где у людей смесь, у них единая сила. Там, где люди получают вред для тела и не могу пропускать через себя большие потоки, они, наоборот, действуют свободно. Иначе говоря, дури у них куда больше, чем у людей, при прочих равных.

— Пока всё предельно понятно, юноша, продолжайте, — вставил Славский, когда я замолчал, собираясь с мыслями.

— В-пятых, их преимущество в соблазне.

— Соблазне?

— Они торговцы иллюзией бессмертия, — вставила Эмма.

— Бессмертия? — глянул на неё Славский.

— Фиктивного, — ответил я. — За мёртвыми стоит могущественная организация, которая занимается контролем надо всем миром. Или не всего, а основных княжеств и самых крупных городов. Что, по сути, и является контролем над миром. Вся эта структура состоит из верховного ковена, который неизвестно где расположен. И младших ковенов, которые действуют локально на территории княжеств. Младшие ковены состоят из главы и… Можно было бы сказать, что сотрудников, но там просто расходный материал. Который набирается из тех, кто готов продаться тёмным силам и выступить против людей. Сила, власть и долгая жизнь. Вот чем легко подкупить если не кого угодно, то многих. Простите мне мою вольность, Антон Павлович, но вы мужчина уже в возрасте и наверняка задумывались о смерти. Предложение продлить свою жизнь вам наверняка бы показалось заманчивым. Как минимум вы бы его рассмотрели.

— Кхм, — прокашлялся Дуб.

— А что, я неправ? — глянул я на него. — Это будучи молодым, легко оставаться максималистом. А если какой-то господин в дорогом костюме в роскошной гостиной сделает соответствующее предложение, то легко ли будет от него отказаться? Особенно когда альтернатива — мучительная смерть. Причём не только твоя собственная, но и всех близких.

— Тогда что означает иллюзия? — спросил Славский.

Я присмотрелся к нему. Неприятный момент. Мои слова наверняка нашли отклик в его душе. Но именно из этого я и исходил, когда разговор выстраивал. Парадокс в том, что люди должны бороться со слугами смерти, но те выглядят слишком соблазнительно. Опаснейший яд представляется сладким нектаром. Что это, как не насмешка?

— Иллюзия в том, что после смерти у вас забирают душу, — не стал я скрывать.

— Душу? Что это такое? — нахмурился Славский.

— То, что делает вас вами, — ответил я. — Самое ценное, что есть у человека. После перехода из состояния жизни в нежизнь вы становитесь не властителем судеб, не бессмертным существом, а болванкой. Голодной, опасной для людей тупой болванкой. Которую часто отправляют прикончить своих родных, чтобы окончательно завершить трансформацию и подтвердить лояльность.

Повисла тишина. На лице Славского пролегла тень, прорезались морщины. Он погрузился в свои мысли, крепко о чем-то задумался. Когда поднял взгляд и посмотрел на меня, задал вопрос:

— Если ты становишься тупой марионеткой, то зачем доказывать лояльность?

— Тупой не совсем верное определение. Вы сохраняете личность, память, навыки. Продолжаете мыслить, получать удовольствие, существовать.

— Позволь мне, — вмешалась Эмма. — В конце лета мы поймали одного мертвеца, который занимался тем, что похищал молодых девушек и проводил над ними эксперименты. Делал он это лет двадцать минимум. Одно и то же. Это был отец, который потерял дочь и поэтому согласился на сделку с мёртвыми. Знаете, чего он добился в своих